Григорий Кобахидзе (Гурген)
Григорий Кобахидзе (Гурген)
Кобахидзе Григорий Леванович, он же Гурген. 1962 года рождения, грузин. Называл себя «смотрящим» по Тольятти, хотя не все с этим были согласны.
После смерти молдаванского «вора в законе» Александра Москалу (Яблочко) в октябре 1992 года место «смотрящего» над Тольятти стало вакантным. Первым, кто пытался занять место Яблочки, был грузинский криминальный авторитет Гурген Кобахидзе. О личности этого человека в соответствующих слоях тольяттинского общества велись ожесточенные споры. К моменту поступления своих претензий на место «смотрящего» Гурген имел за плечами 28 лет жизни и одну единственную годовую отсидку. Причем сидел по «бакланке» — неуважаемой в воровском обществе 206 статье УК (хулиганство). Несмотря на молодость и отсутствие необходимых для «коронации» предпосылок, Гурген, как уверяло его окружение, вор, что ни на есть, в законе.
Гурген был в Тольятти настолько
известной личностью, что пресса
даже писала о его свадьбе
Так или иначе, Гурген был в Тольятти настолько известной личностью, что пресса даже писала о его свадьбе. Пышное торжество прошло в мае 1993 года в ресторане «Лада», который считался одним из лучших питейных заведений города. Кобахидзе решил покончить с холостяцкой жизнью и пригласил к праздничному столу всех своих приятелей и «сподвижников». Кто-то из них отведал яств, кто-то ограничился теплым поздравлением. Сам жених много шутил и даже пел. Его невеста — жгучая брюнетка, грузинка, по национальности, жила в Тольятти — производила впечатление серьезной дамы.
Женитьба Гургена не вписывалась в «воровскую» философию, однако являлась продуманным стратегическим шагом. Обретая постоянную прописку и крышу над головой, Кобахидзе ясно дал понять конкурентам из криминальной среды, что не собирается покидать город. И для милиции становится местным «бюргером», а не заезжим гастролером. Ведь было время, когда его даже задерживали как заурядного бомжа.
Бандитская молодежь, влекомая уголовной романтикой, потянулась под крыло Гургена.
Новый претендент на должность «смотрящего» принадлежал к уголовникам новой формации. В отличие от Яблочко, Гурген не брезговал рэкетом и без стеснения давал «крышу» всевозможным коммерческим структурам, формируя «общак» во многом именно из этих средств. Бандитская молодежь, влекомая уголовной романтикой, потянулась под крыло Гургена, безусловно признав его авторитет «вора в законе». Однако бандиты постарше относились к его притязаниям скептически, подозревая в нем самозванца.
Александр Воронецкий предпочел
послать «вора в законе» куда подальше,
заявив, что «черным» в Тольятти вообще
не место
Как рассказывали старожилы тольяттинской преступности, в 1992 году местный бригадир Александр Воронецкий вместо того чтобы платить Гургену в «общак» дань с подконтрольного ему магазина на пятом ВСО, предпочел послать того куда подальше, заявив, что «черным» в Тольятти вообще не место.
По слухам, прослышав об этих заявлениях, Гурген забил Воронецкому стрелку. Общались в гургеновской «девяносто девятой» около гостиницы «Волга». Очевидцы утверждали, что в ходе разговора, дабы поддержать рушащийся авторитет, Гурген ударил оппонента по лицу. Тот ответил взаимностью. Никаких санкций по отношению к Воронецкому после этого не последовало (правда, позже он был убит, но совсем за другое). Поскольку ситуация, когда «вора» бьют по лицу, а виновник этого остается безнаказанным, является нонсенсом, часть тольяттинской братвы еще больше уверилась в самозванстве Гургена.
Чуть ранее грузина обострились отношения с «деловым партнером» Воронецкого, Владимира Агием, банда киллеров которого развязала в Тольятти Первую Великую рэкетирскую войну. Агий так же считал, что Гурген, в отличие Яблочки, живет не по понятиям, а по принципу: кто больше заплатит — тот и прав. А посему отказывался признавать правоту его полномочий. Осенью 1991 года на улице Ленина между ними происходит суровый разговор со взаимными угрозами, после чего их пути окончательно расходятся. Кобахидзе был внесен Агием в расстрельный список, а Гурген объявил бригадира вне закона.