ДРАКА

Меня одна дамочка молодая спрашивает: «И что это вы во мне нашли — не отстаете никак». А я ей в лоб, без всяких там интеллигентских ухищрений и витиеватостей, отвечаю: «Понимаете, другие барышни меня только с пива заводят, а вы — прямо так, одним гитарным силуэтом своим... А я как раз закодировался на днях. Так что мне теперь не приходится выбирать».

Она мне тогда, не смутившись, объявляет: «Пойдемте, мол, сходим куда-нибудь».

А что ж не сходить, раз уж у нас с ней настолько все хорошо складывается, соображаю я про себя.

Выбираем день и идем.

Погода стоит жаркая, солнечная, в помещении сидеть ну никак не хочется, а потому, быстренько сговорившись, мы отправляемся в летнее кафе.

И не в городе, а на окраине его.

Этакий оазис в бетонной пустыне — пихты зеленеют, фонтанчики бьют, птички поют.

Изыскиваем себе, с помощью администратора, беседочку по вкусу и располагаемся в ней.

Есть ни моей дамочке, ни мне не хочется, вот мы и заказываем подошедшей к нам официантке два вида мороженого в коктейлях и на блюдечках, да зеленый чай, чтобы жажду утолять.

Но это полдела, ведь свою вторую половину нужно же еще беседой какой-то непринужденной занимать. Если бы я принял на грудь, тогда бы мигом, конечно, сообразил, о чем надо вести речь, а так, на трезвую голову, ума не приложу. Да и опять же, о чем нам с ней говорить, когда у нас разница в возрасте в двадцать лет.

Сидим, паузу держим.

Притворяемся, что музыку слушаем, которая из колонок звучит.

Ладно хоть, официантка без задержек заказ приносит, и нам теперь есть чем себя занять.

Но все время же так, все одно, не промолчишь, и я, из приличия, замечаю:

— Хорошо здесь.

И она так, в унисон, вторит мне:

— Да. Я тут уже как-то была.

Казалось бы, остановись, так нет же — ее, что со спиртного, дальше несет, а я, значит, внимаю и строю на роже умняк. У нее, оказывается, есть один знакомый, примерно моих лет, который ее раньше сюда водил. Такая она, дескать, популярная, и я, стало быть, этим своим заурядным ухаживанием ничуть ее не удивил. Меня это, соответственно, страшно злит, но я ее, из вежливости, не обрываю, а делаю вид, что если меня ее болтовня и занимает, то, во всяком случае, мне все равно. В результате, вскоре узнаю, что у него, у того ее знакомого, по ее словам, две машины есть: одна — дорогой джип «Лэнд Крузер», за миллион, и обычная старая «Нива», на которой он и предпочитает все чаще ездить, якобы, для того, чтобы девушки, которые обращают на него внимание, любили его не как готового раскошелиться на них «папика», а просто так; то есть такого, какой он есть.

— Да врет, — уверенно возражаю я, — это он просто на бензине в охвативший страну финансовый кризис экономит, вот и рассекает на «тачке», которая его меньше жрет. А «телки» тут ни при чем. Хотя, впрочем, кто его знает, может, таким образом он и на них решил урезать свой расход.

Но только переубеждать ее было бесполезно, и затем я уже слушал историю о том, как этого ее, маскирующегося, точно Корейко, знакомого, тем не менее, подстерегла как-то при выходе из спортзала (куда он для коррекции фигуры регулярно приезжал) одна юная нахалка и, сумев увлечь его, поставила четкое условие: если он хочет последующего развития отношений, в плане секса, то это возможно единственно через дорогой подарок. Как в анекдоте: «Где продается виагра для женщин? В любой „ювелирке“».

И тут меня как черт какой-то дернул за язык, и я ей говорю:

— А это вы, хорошая моя, случаем, не о себе ли рассказываете? Я вот в одной книге как-то читал, что все мастера эпистолярного жанра, по большей части, автобиографичные истории пишут. Ну и устные повествователи тому не исключение, должно быть.

Что тут началось.

Глаза у нее, и без того большие, как округлились, и она в меня, со всего маху, как мороженым недоеденным хлобыстнет.

Я прямо от этого аж разум потерял. И нет бы сдержать себя, но куда там — у меня, как назло, выработанная с детства реакция сработала, по которой я привык на удар напавшего на меня противника сразу же сдачи давать. Ну, я ей, в обратку, автоматически, на голову чайничек с заваркой и надел.

Хорошо хоть, он чуточку поостыть успел, а то бы я её не иначе как обварил.

Полагаете, на этом все закончилось? Ну!

Я-то, собравшись с мыслями, все-таки перешел, уворачиваясь и прикрываясь, в пассивную самооборону, а она, будто почувствовав мою полную беззащитность, так и метала в меня громы и молнии из подвернувшейся под руку посуды, тем самым как бы устраивая, как в детстве, спонтанный День Нептуна. Ибо, не считая ушибов, промок я до ниточки.

Народ отовсюду сбежался — нас разнимать.

Хохочут все!

А один умник, помнится, с соседней беседки, когда у нас уже вся посуда в процессе боя закончилась, предлагает ей:

— Девушка, а вы возьмите нашу, да врежьте ему как следует, раз уж заслужил. Вот хотя бы самоваром — смотрите, он тяжелый какой!

Спасибо официантке, не дала, заявив:

— А кто оплачивать будет?

Только это, вероятно, его и остановило от подобного необдуманного шага, а то бы точно мне было бы не сдобровать.

Я думал, в милицию нас с ней заберут. Так нет, слава богу, пронесло. И если бы не заминочка со счетом, то, можно смело сказать, что происшествие это гладко прошло. А так ведь что получается: дрались и били посуду мы сообща, а платить, выходит, за причиненный рестораторам ущерб должен я один. Фигушки, говорю, разделите нам эту сумму в такой пропорции, чтобы по-честному было — кто больше хулиганил, тот пусть и башляет за все, сполна. По моим представлениям, это где-то в коэффициенте один к трем. Чтобы обидно не было никому.

Однако, глядь, а дамочки-то моей молоденькой и след простыл. Так и пришлось платить за все самому.

И ведь, главное, трезвый же, как стеклышко, был, только кто ж поверит в это теперь! Ну никак не получается у меня с женщинами дружить. Я где-то слышал такое высказывание: «И жить без них нельзя, и поубивать жалко!» Во-во.

Май 2010 г.
Тольятти.