Мирон Мокров: жизнь и смерть

Мирон Геннадьевич Мокров родился 26 ноября 1962 года в городе Вольске Саратовской области. О его детстве и юности нам практически ничего не известно. Говорят, что он рос умным и способным мальчиком. Но в какой-то момент он встал не на ту дорожку и, согласно милицейским справкам, заработал себе три судимости. Причем одну из них по «неправильной» 117-й статье старого Уголовного кодекса — за изнасилование. Также судим был Мирон и за кражу государственного имущества в особо крупных размерах. За что и был осужден 2 декабря 1985 года к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества. Сидел Мирон в исправительном учреждении 65/16 в микрорайоне Шлюзовой, которое в те времена было зоной усиленного режима.

Внешне опрятен, культурен в общении

Мирон прилично вел себя на зоне

В местах лишения свободы Мирон Мокров зарекомендовал себя только с положительной стороны. В самом начале своего заключения он выполнял обязанности дневального отряда № 2. Мирон добросовестно справлялся с порученной ему работой и принимал активное участие в оформлении наглядной агитации. И именно за активную общественную деятельность иногда получал дополнительные свидания. Вот лишь несколько подобных примеров:

• 6 августа 1986 года — за участие в культурно-массовой работе;
• 8 июля 1987 года — за ремонт стадиона и работу по профилактике правонарушений;
• 21 октября 1988 года — за активное участие в трудовом соревновании коллектива;
• 8 февраля 1989 года — за добросовестный труд.

Несмотря на то, что Мокров прилично вел себя на зоне, 7 июля 1987 года ему было отказано в снижении срока заключения (ходатайство о сокращении срока вносилось администрацией управления УР-65/16 в Президиум Верховного Совета РСФСР). А 15 декабря 1988 года ему отказали в помиловании.

Авторитет отбывал наказание в колонии
65/16 на Шлюзовом

К 15 апреля 1990 года Мирон отбыл половину своего десятилетнего срока и был переведен на улучшенные условия содержания, как доказавший, что встал на путь исправления. Ему увеличили время и количество свиданий. Более того, 18 января 1990 года за активное участие в художественной самодеятельности администрация колонии назначила ему дополнительное свидание.

20 августа 1990 года приказом начальника УР 65/16 Мирон получил «повышение» — его назначили бригадиром покрасчиков цеха № 2. Также он был дневальным отряда № 4. Мокров умело организовывал работу зеков на своем участке и имел большой авторитет в коллективе. А 27 ноября 1990-го года от руководства колонии он получил благодарность. В качестве поощрения 8 января и 2 сентября того же года за ударный труд ему разрешили два длительных свидания.

По мнению администрации колонии, гражданин Мокров признал свою вину и раскаялся в содеянном. С администрацией всегда был вежлив, оказывал помощь в поддержании порядка на производстве и быту. Внешне опрятен, культурен в общении. По характеру спокоен. Выдержан. Поддерживал связь с женой и родственниками, имел с ними хорошие отношения. В соответствии со статьями 53 и 99 ИТК РСФСР возможно его дальнейшее пребывание без изоляции, но в условиях надзора. То есть, был достоин условного освобождения.

11 декабря администрация колонии внесла в наблюдательную комиссию Комсомольского райисполкома по условно-досрочному освобождению «Представление на условное освобождение и передачи для работы на строительство предприятий народного хозяйства». Согласно данному ходатайству администрации заключенный характеризовался сугубо положительно и добросовестно относился к труду. К этому моменту Мирон отбыл в данной колонии усиленного режима 6 лет 8 месяцев 13 дней (осталось 3 года 3 месяца 17 дней).

18 декабря 1991 года комиссия согласилась с мнением администрации, и Мирона выпустили на свободу.

Больше коммерсант, чем бандит

Неизвестно, что после своего освобождения Мирон Мокров построил для «народного хозяйства». Но нам точно известно, что, выйдя на свободу, Мирон начал сколачивать вокруг себя бригаду. Правда, до 1994-го года деятельность мироновской братвы не давала тольяттинским правоохранителям особых поводов для беспокойства.

Для полноценного функционирования ОПГ необходимо наличие сети финансовых структур (которые дают основную прибыль), отлаженных связей с правоохранительными органами и наличие собственных боевиков.

Но уже во время рэкетирской войны 1994-1996 годов Мирон открыто выступил на стороне Димы Большого и Сироты против Напарника. Правда, судя по всему, боевики Мокрова не принимали непосредственного участия в той бойне. Но на квартирах Мирона прятались финансист рузляевской группировки Андрей Мочалкин и Игорь Сиротенко (Сирота), и именно оттуда руководили действиями своей братвы.

Мирон познакомился с Мочалкиным, еще отбывая наказание в 16-й колонии, где они вместе мотали срок. А с Сиротой Мирона связывали вообще давние чуть ли не дружеские отношения.

Наметившийся же в те времена союз группировок Мирона и Сироты мог объясняться сразу несколькими причинами. Для полноценного функционирования организованной преступной группировки необходимы следующие факторы: наличие сети собственных или подконтрольных финансовых структур (которые дают основную прибыль), отлаженных связей с правоохранительными органами и наличие собственных боевиков. У Сироты, который никогда не жаловался на отсутствие последних, явно не хватало легитимных фирм, чего хватало у Мирона.

Как и большинство известных тольяттинских бандитов, мироновская братва грузила автомобили с ВАЗа, ей были подконтрольны центры технического обслуживания в Автозаводском районе и несколько развлекательных заведений.

Рузляевский финансист Мочалкин (второй слева)
закорешился с Мироном (в центре),
когда оба мотали срок

Говорят, что подобный союз с Сиротой нравился далеко не всему окружению Мирона Мокрова. Одни утверждают, что это было связано с тем, что Сирота стремительно набирал авторитет у Мирона, обходя при этом старых мироновских коллег, что вызывало их естественную обиду. Другие сетовали, что увеличение влияния Сироты на дела мироновской группировки неизбежно привело бы к агрессивной политике. И, следовательно, к вооруженным разборкам с другими бригадами. Но сам Мирон и его «старая» гвардия кровожадностью не отличались. У них тогда было принято считать, что Мокров всегда старался обходить острые углы стороной и не ввязываться в открытые конфликты. В те времена Мирон был более похож на рискованного коммерсанта, ведущего дела на грани фола, нежели на бандита.

Поэтому, согласно оперативной информации, некоторые мироновские соратники, недовольные союзом с Сиротой, в 1996 году решились высказать Мирону свои опасения. Рассказывают, что к нему на разговор отправились два очень авторитетных в бригаде человека — Игорь Раковский и Пантелеев (Пантелей). Достоверно неизвестно, что конкретно говорили Мирону эти двое. Одни утверждают, что разговор носил весьма конструктивный характер. Другие, что стороны между собой поругались и разошлись весьма недовольные друг другом.

За эту версию говорит хотя бы тот факт, что спустя некоторое время было совершено покушения на Пантелея. Причем даже правоохранительные органы осторожно высказали предположение, что это преступление может быть «внутригрупповыми разборками».

6 декабря 1996 года Пантелей зашел в подъезд дома, в котором жил. В руках он нес только что купленное пуховое одеяло, которое, как оказалось впоследствии, и спасло ему жизнь. Киллер подошел к нему сзади и выстрелил в спину. Падая, Пантелей интуитивно прикрылся одеялом, в которое и попали все последующие пули.

Рассказывают, что когда Пантелей оправился после ранения, к нему пришла братва и отобрала буквально все. Переписав свое имущество бригаде, Пантелей вроде бы отошел от дел в Тольятти. А уже в январе следующего 1997 года на боевиков Мирона пало подозрение правоохранительных органов в организации убийства тольяттинского авторитета по прозвищу Молодой. Тогда были арестованы многие члены мироновской группировки.

Вообще же, в 1997 году бригаде пришлось несладко. За решеткой оказался сам Мирон.

Окончательно на тропу войны бойцы обеих группировок встали после кровавого побоища, произошедшего 13 ноября 1997 года в Доме молодежи «Мир». Остановимся на этой разборке подробнее, так как ее обстоятельства легли в основу громкого судебного процесса, в ходе которого Мирон вновь оказался на скамье подсудимых. Последний раз в своей жизни.