Торжество правосудия

Предварительное судебное расследование одного из самых жестоких и изощренных убийств оставило столько белых пятен, тайн и сомнений, которые раскрыть или хотя бы прояснить в судебном заседании оказалось делом невозможным, и потому заведомо обреченным. А поскольку постановление № 84 пленума Верховного суда РФ от 8 декабря 1999 года обязывает суд не выходить за пределы своей компетенции и довольствоваться доказательной базой, собранной в ходе предварительного следствия, то все надежды были связаны с мнением, а точнее, возмущением потерпевших.

На второй день судебного разбирательства потерпевшие уже не сдерживали своего гнева и потребовали возвратить дело на дополнительное расследование. Суд поддержал их ходатайство.

В ходе процесса выяснилось, что его участники даже не были ознакомлены с материалами дела. Лишь в суде они впервые услышали, в чем же обвиняется Анастасов и какое ему грозит наказание за побои (статья 116 УК РФ), угрозу убийством или причинение тяжкого вреда здоровью (статья 119 УК РФ) и убийство (статья 105 УК РФ). К тому же убийство Маши Орловой именно Анастасовым осталось не доказанным. То, что следствию удалось доказать в ходе напряженной семимесячной работы, - побои (три месяца ареста) и угрозу убийством (лишение свободы до двух лет) - Анастасов либо уже отсидел, либо ему оставалось отсидеть совсем немного. Перефразируя поэтические строки: “Свобода ждет радостно его у входа”.

В первый день суда Анастасов был предельно краток: “Виновным себя не признаю”.

Больше он не произнес ни слова, сославшись на 51-ю статью Конституции РФ, дающую ему право хранить молчание. Примеру сына последовал отец, проходящий по делу как свидетель. Мать и двух сестёр Анастасова, присутствующих на суде, будет уместным назвать группой моральной поддержки.

Из показаний отца Анастасова на предварительном следствии:
“После развода и размена квартиры с бывшей женой Андрей стал жить со мной. Я его прописал у себя. Три года сын проучился в Тольяттинском высшем военном строительно-командном училище, из которого его отчислили за неуспеваемость. Андрей спиртным не злоупотреблял. Кроме пива, ничего не пил. 13 января 2000 года я получил на работе “горящую” путевку в профилакторий “Прилесье”, где и пробыл до 5 февраля. Сыну оставил на расходы 500 рублей. После отчисления из училища он нигде не работал и не учился. Сутками не выходил из дома, читал книги. По этому поводу у нас были скандалы. Я чуть ли не насильно заставлял его гулять, выходить из дома. Друзей у моего сына нет. 15 января я приехал домой за вещами.
“Как дела?” - спросил у сына.
“Все нормально”, - ответил он.
В прихожей и коридоре не увидел ковриков. Они лежали в ведре с водой.
“Замачиваю, - пояснил Андрей. - Кот нагадил. Потом постираю”.
20 января позвонил ему: “Как дела?” “У меня все в порядке”, - ответил Андрей.
А 21 января звонок от жены: “Андрея забрали”.

К сожалению, следствие не проявило интереса к читательским наклонностям арестованного Анастасова. Это помогло бы хоть в какой-то степени приоткрыть его внутренний мир.

Кратко напомним: 15 января в три часа дня Андрей Анастасов вынес из квартиры первый пакет с останками Маши Орловой. С “работой” он управился к двенадцати ночи.