Шестнадцать лет колонии особого режима

Из показаний Геннадия Жаркова:

- Когда моя жена вернулась с улицы, она сказала, что с нашим соседом что-то неладное, так как его сын сидел на улице и спрашивал про него. В такой-то поздний час! Я оделся и вышел в подъезд, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Дверь в квартиру Шаманина была прикрыта. Открыв ее, я увидел, что сосед лежал связанный на полу. Жена вызвала милицию.

Сосед лежал связанный на полу

- Потом к нам в дверь позвонил его сын, но я не открыл. После этого случая мы свою входную верь на замок закрыть стали, - с гордостью заявил свидетель.

Внимательно выслушав Жаркова, судья Валентина Чернова не сдержалась: «Если вы слышали шум, грохот, борьбу, почему бы сразу не вызвать милицию? Разве можно быть таким равнодушным? Нельзя исключить того, что завтра вы окажетесь на месте Шаманина!».

Жарков в ответ промолчал.

Подсудимые в последнем слове что-то мямлили о прощении и о том, что никто не хотел убивать. Их матери сидели молча. И только всхлипы вдовы Шаманина нарушали регламент судебного заседания.

Подсудимые Александр Сюляргин (слева) и Николай Зайцев в последнем слове что-то
мямлили о прощении. Фото А. Яблокова.

- Гену жалко. Это надо же было его так избить, что когда его хоронили, люди боялись подойти попрощаться! - говорила вдова после суда. – А Женю, я слышала, эти негодяи убить хотели как главного свидетеля. Милиция даже засаду устраивала, думая, что они за ним придут. Я до сих пор боюсь. Вдруг эти двое нам мстить вздумают. И зачем я в тот злополучный день в деревню уехала?

Судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда в феврале 2002 года приговорила Николая Зайцева к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, с конфискацией имущества. Александру Сюляргину дали шестнадцать лет колонии особого режима, так же с конфискацией.

Подготовлено по материалам газеты «Тольяттинское Обозрение», 2001-2002 г., TLTgorod