| Жизнь города. Ремесла Ставропольского уезда
Основным источником существования жителей Ставропольского уезда было земледелие. Они растили хлеб, выращивали скот, занимались своим хозяйством. Однако доходы от земли не всегда покрывали расходы крестьянина. Приходилось искать заработки вне сельского хозяйства. Жизнь приучила сельского жителя уметь владеть навыками необходимых в быту профессий. Крестьян стало выручать умение владеть каким-либо ремеслом. Ремесленники в Ставрополе появились вскоре после его основания. Комендант крепости Андрей Змеев, заботясь о развитии ремесел в строящемся городе, просил власти Петербурга прислать в крепость 4 кузнецов, 4 столяров, 2 токарей, 4 печников, 2 кирпичников, 6 плотников, указывая, что без мастеровых людей в крепости «никак пробыть невозможно». Уже к концу XIX века ставропольский уезд по развитию промышленной деятельности крестьянского населения занимал выдающееся положение в Самарской губернии. В Самарском уезде крестьян, занимавшихся местными и отхожими промыслами, числилось всего 8536 человек, то есть 8,7% общего населения, а в Ставропольском уезде промысловые занятия при переписи отмечены были у 15833 дворов, следовательно, у 39,6% общего количества дворов. Этот факт уже сам по себе говорит, что одни земледельческие занятия не в состоянии были удовлетворить всех насущных потребностей крестьян, которые поэтому искали пополнения своего бюджета в разных местных и отхожих промыслах. Среди промысловой деятельности крестьян можно выделить несколько групп. Во-первых, это сельскохозяйственные занятия - маслобойщики, мельники, огородники, поденщики, работники, извоз, пасечники, садовники. Ими занималось 8332 человека, то есть 52,7%. Во вторую группу выделяются промыслы, имеющие ремесленный характер. Эта группа подразделяется на несколько категорий: ·строительные работы: каменщики, колодезники, кровельщики, маляры, кирпичники, пильщики, плотники, печники, смолянщики – 1299 человек ·производство из дерева: бондари, ведерники, гармонщики, колесники, корзинщики, лапотники, рогожники, плугари, санники, обручники, столяры, токари – 438 человек ·кожевенные работы и изготовление одежды и обуви: башмачники, овчинники, сапожники, сыромятники, портные, шерстобиты, шапочники – 773 человек ·металлическое производство: кузнецы, медники, серебряники, слесаря – 168 человек. Третью группу составляют профессиональные занятия и вообще предоставление личных услуг – 2582 человека; Другими различными отхожими промыслами занималось 1101 человек, а нищенствовали 1210 человек. На фото - маслобойня |
Кроме того, некоторые промыслы, например, деревянное производство и лесные работы, постоянно изменяли свое географическое расположение, в зависимости от цен на лесной материал и удобства сбыта готовой продукции. Если в 1870-х годах многие из крестьян целыми обществами занимались каким-либо кустарным промыслом, то уже в 1880-х годах только крестьяне некоторых дворов из общества. Вместе с угасанием лесных промыслов отмечено расширение гончарного и кирпичного промысла. Рассмотрим подробнее несколько промыслов. Как уже было сказано, большее количество промыслов было связано с сельскохозяйственной деятельностью. В южной части Ставропольского уезда крестьяне некоторых селений занимались садоводством. Всего этим ремеслом занималось 251 двор, из них в Хрящевке – 200 дворов, Крестовых Городищах – 42 и в Белом Яре – 6 дворов. Хрящевка по праву считалась яблочной столицей уезда. Двести крестьянских дворов этого села имели яблоневые сады, в которых росло 16 834 яблони. Нехитрый подсчет подсказывал, что на двор приходилось по 84 яблони. Конечно, здесь были и садоводы, владеющие 7-15 деревьями, но были и сады, в которых росло по 700 яблонь. Правда, таких больших садов было немного, всего 5-6, остальные уступали им по размерам. Яблоневые сады в Хрящевке располагались за селом, в одном месте, занимая собой площадь надельной земли около 20 десятин. Выращивали различные сорта яблок: анис, черное дерево, бел, хорошавка, мальт, боровинка, скрут, решетка и другие. Средняя цена яблок за пуд держалась 75 копеек. Значит, доход составлял 115-150 рублей. Но в Хрящевке было 5-6 садов, получавших 300-400 рублей чистого дохода. У них торговля яблоками шла круглый год. В жизни ставропольчан, впрочем, как и у жителей других городов, нередко случалось массовое увлечение каким-либо промыслом. В 18 веке жители Ставрополя выращивали арбузы, которые по свидетельству известных путешественников, «здесь нарочито урождаются». С изменением экономической ситуации менялись и условия того или иного промысла. В 60—70-х годах XIX века подавляющее большинство жителей Ставрополя увлеклось выращиванием лука, за что и город получил название «лукового городка». Недаром тогда говорили, что «кто не нюхал луку — тот не истинный ставропольчанин». Разумеется, не одни гурманные свойства привлекали ставропольских жителей к выращиванию лука, хотя лук, как продукт питания, был украшением стола. Про самого последнего бедняка говорили, что «голь последняя и та лук в щи есть». Да и богатые знали пословицу: «Кто ест лук, того Бог избавит от вечных мук». Лук, как товар, породил всеобщее увлечение. Лучшие «луковщики» при среднем урожае в год выручали от пятисот до тысячи рублей чистого дохода, затрачивая при посеве 100—150 рублей, не более. К 90-м годам XIX века луковый промысел в Ставрополе стал заметно слабеть. Однозначного объяснения этому не может быть. С одной стороны, возросла конкуренция в результате увеличения производства лука в других местах, а с другой — отношение к луку самих жителей к этому промыслу. Земля под посевами лука истощалась и уже не давала многократных прибылей. Ведь у нас прибыль в 5-6 процентов не считали за прибыль. Эйфория получения сверхприбылей улетучилась. Необходимо было кропотливо, буднично наращивать навыки ведения луководства. Но проще оказалось подождать пришествия нового, легкого и модного промысла. |
В Жигулевских лесах было распространено «бортничество» — промысел меда диких пчел «в бортах» — естественных древесных дуплах и колодах. Благоприятные климатические условия Жигулей, богатая медоносная растительность лесов и лугов способствовала обильным медосборам. До возникновения сахароварения мед был единственным сладким продуктом питания и высоко ценился. В прошлых веках непременной принадлежностью не только села, но и любого населенного пункта были мельницы. Это был непременный атрибут сельского пейзажа. В зависимости от количества населения в деревне и степени зажиточности было и количество мельниц. Например, в 1903 году в Мусорке на 3549 жителей было 24 ветряных мельницы, в Кирилловке — на 2281 жителей приходилось 18 ветряных мельниц, в Ташле — на 1676 жителей — 1 водяная и 7 ветряных мельниц, в Ягодном — на 4996 жителей была 1 водяная и 25 ветряных мельниц, в Васильевке — на 1380 жителей было 9 ветряных мельниц. Порой мельницы стояли так близко, что мешали друг другу работать. В XVIII и XIX веках мельницы строили двух типов: ветряные и водяные. В 1884 году в Ставропольском уезде насчитывалось 24 водяных и 749 ветряных мельниц. Перед революцией в Ставропольском уезде действовало 22 механических, 11 — водяных и 211 ветряных мельниц. Самой крупной была мельница в Русской Борковке, принадлежащая графу Орлову-Давыдову, она в сутки перерабатывала 2500 пудов зерна. Мельница Желнина Лукиана Неклюдовича в Мусорке перерабатывала в сутки 2000 пудов зерна, мельница Дудкина в Хрящевке — 1800 пудов, мельница Буркова в Новой Бинарадке — 1600 пудов в сутки. Промыслы в большой степени были связаны с природными ресурсами. Например, в жизни человека играл и играет огромную роль лес. Лес давал пищу, работу, изделия лесного промысла всегда использовались человеком. Леса в Ставропольском уезде были в основном в северной и южной части: в Бряндинской, Мулловской, Старо-Бинарадской и Федоровской волостях. Здесь жили крестьяне, для которых работа в лесу являлась промыслом, в дополнение к хлебопашеству. 230 крестьянских дворов этих волостей являлись дроворубами и доставляли лес потребителю. Крестьяне деревни Кунеевки (на месте этой деревни сейчас Комсомольский район) традиционно в зимнее время нанимались рубить и возить лес в имение графа Орлова-Давыдова. Крестьяне сел Федоровка и Зеленовка ежегодно зимой нанимались лесопромышленниками Аржановым и его конкурентом Сбитневым рубить и возить лес к Волге, за 12 верст от села, получая по 28 копеек за каждый доставленный воз. Рубкой леса за зиму один крестьянин мог заработать 10 рублей, а перевозкой на лошадях — 5 рублей. Заметим, что средняя цена за лошадь на ставропольском рынке составляла тогда 20 руб. Зачастую дроворубный промысел комбинировался с другими, непосредственно с ним связанными, мочальным и лубочным. Например, в с. Бряндино крестьяне договаривались о рубке и возке леса купцам Маркову и Алееву, а вместо денег выговаривали себе право пользоваться мочалом или лубками. Или наоборот: дерево брали себе, а мочало и лубок отдавали хозяевам леса. Лыко и мочало являлись тем сырьем, которое требовалось многим. Из лыка плели рогожи, из которых делали кули для сыпучих продуктов, циновки. Но главное, для чего использовалось лыко, — это лапти — самая массовая, самая дешевая и самая популярная старинная русская обувь. Официально в Ставропольском уезде было зарегистрировано 37 лапотников, но это официально, только те, кто профессионально этим занимался. Это были поистине мастерами своего дела. Они могли сплести лапти на любой размер, специально для дальней дороги, для любого времени года. Могли сделать и расписные из покрашенного лыка. Фактически же в каждой крестьянской семье был человек, который умел плести лапти. Поскольку этот промысел не требовал тяжелых физических усилий, поэтому являлся доступным не только старикам, но и детям. Тогда говорили, что лапти делает тот, кто не способен к тяжелому труду. |
Значительная часть крестьян занималась смолокурением и выжигом угля. Получаемые смола и деготь пользовались большим спросом у крестьян. Дегтем смазывались колеса телег, различные замки, сапоги, чтобы не промокали. Не было лучшего средства, чем деготь, чтобы пропитать сваи, нижние венцы деревянных срубов, соприкасающихся с влажной почвой или водой. Без дегтя невозможна была работа кожевенных заводов, где он использовался для приготовления так называемой черной (русской) юфти — кожи особой выделки с приятным смолистым запахом. Без угля не могли обходиться кузнецы, также уголь использовали для розжига самовара. Так что смолокуры и углежоги делали крайне нужный и необходимый в хозяйстве товар. Традиционно этим подрабатывали крестьяне с. Курумоч, Русское и Чувашское Сабакаево, Большой Кандал. Но все-таки центром смолокуров и углежогов была Старая Бинарадка, здесь этим промыслом занималось 50 крестьянских дворов. Зола, оставшаяся после углежогов, использовалась для получения поташа, который требовался и в мыловарении, и в кожевенных производствах. С давних пор в Ставрополе было несколько поташных заводов. В Мулловке, Бригадировке, Старой и Новой Сахче, Нижнем Якушкине, Хмелевке и некоторых других селениях уезда 208 человек занимались производством саней, дровней, полозьев, колес, ведер, бочек, кадушек, черпаков и леек. Изготовление саней, дровней и полозьев производилась зимой при самых неблагоприятных санитарных условиях: в жилой избе в герметически закрытой печи распаривали дерево, обложенное навозом. Редко парники устраивали отдельно от жилого помещения. Собственно дровни производителю с учетом всех затрат стояли 60-80 копеек, в продаже от 1 рубля до 1 р. 20 копеек; сани с креслами обходились в 1 р. 50 коп, в продаже – 3 рубля. Бондари занимались изготовлением бочек, кадушек, ведер. Без этих изделий не могли обойтись ни в одном хозяйстве. 49 человек в Ставропольском уезде занимались исключительно бондарным промыслом. Хотя ремесло бондаря высоко ценилось и уважалось в народе, больших денег оно не приносило. На ставропольском базаре 20-ведерная бочка стоила 2 рубля, 5-ведерная кадушка — 60 копеек, пара ведер — 30 копеек. Хороший мастер мог за день сделать пару ведер, за 3-4 дня — кадушку, т.е. в день можно было заработать 20 копеек, за осень — 12 рублей. Немного, но это был стабильный заработок. Аристократами среди деревянных дел мастеров считали себя столяры. 650 человек в Ставропольском уезде относили себя к этой профессии. Они могли и ткацкий станок сделать и более простую вещь. Без их изделий не обходилась ни одна изба. Несмотря на необходимость в домашнем хозяйстве продуктов лесных промыслов, они с каждым годом все более сокращались в размерах производства, главным образом вследствие недостатка и дороговизны исходного сырья и малой выгодности самого производства. Несравненно больше выгоды производителям давали гончарный и кирпичный промыслы. Крестьянский быт, любая семья, богатая или бедная, не могли обойтись без продукции гончарных дел мастеров. |
Поскольку его развитие зависело от сырья — природной глины, а она была не везде, то географическое развитие гончарного дела диктовалось именно этим обстоятельством. На привозной глине гончары почти не работали. Традиционными центрами гончарного дела в Ставропольском уезде были два села: на севере — Новая Майна и в центре — Старая Майна. В первом селе гончарством занималось 58 семей, во втором — 15. Причем это были старинные центры гончаров, сложившиеся еще в начале XIX века. Понемногу гончары работали и в других селах, но их промысел не имел промышленного значения. Гончар делал различной формы и величины горшки, балакири (специальные ёмкости для молока), сковороды, жаровни, кастрюли, кувшины, рукомойники, различные миски, блюда. Вся без исключения посуда была красного цвета, для чего к глине примешивался сурик и купорос. В розничной торговле гончарная посуда на ставропольском рынке в зависимости от качества шла по разной цене. Мелкие горшки продавались по 1—2 копейки за штуку, «варейные» — по 3-5 копеек, жаровни — по 5-7 копеек, балакири — по 2-3 копейки, рукомойники — по 3 копейки, кувшины — по 5-8 копеек. Наличие глины в том или ином селении давало развитие и кирпичному производству. В основном кирпичи в Ставропольском уезде делали в пяти селах: Старое Матюшкино, Старом и Новом Уренбашах, Уразгильдино и Помряскино. Хотя кирпичники были и в Мусорке, Ташелке и других селах. Всего 66 человек в уезде профессионально делали кирпичи. В 1863 году в Ставрополе было 5 кирпичных заводов; они принадлежали купцу Макаренкову, мещанам Егору Кондратьеву, Семену Чекмасову. Заводы были небольшими, давали всего 26 рублей прибыли за летний сезон. Позже число кирпичных заводов в Ставрополе выросло до восьми. Все они были с одним горном и давали все вместе 200 тысяч кирпичей в год. Завод Каляганова в Подстепках имел 2 горна и выпускал 180 тысяч кирпичей в год. Кирпичный завод в Нижнем Санчелеево был самым крупным, он выпускал 240 тысяч кирпичей в год. Здесь следует упомянуть о различии между кустарным производством и отхожим промыслом. Кустарь трудился дома в привычных условиях, уделяя ремеслу свободное от крестьянского труда, время. Сбыт продукции, как правило, осуществлялся в своей деревне. Но своя деревня не всегда предоставляла крестьянину возможность систематически и регулярно зарабатывать ремеслом. Для сельского общества хватало одного гончара, одного столяра, одного портного и т.д. Значит, надо было или побеждать конкурентов высшим профессионализмом, или уходить «на отхожий промысел» в те местности, где требовалось их умение. Так зарабатывали себе на жизнь плотники, пильщики, вальщики, люди других профессий. Но уходить на отхожий промысел нелегко, приходилось бросать привычный уклад жизни, оставлять домашнее хозяйство на длительное время без работника, без всяких гарантий, что заработаешь на стороне. Поэтому для многих сельских умельцев предпочтительней оставался труд кустаря, работавшего на рынок. Соответственно труд кустаря стал меняться: кустарь уже не знал своего конкретного потребителя, он шел навстречу неизвестному запросу. Появилась и другая сложность кустарного производства – необходимо было найти рынок сбыта своим изделиям. Хорошо если производитель находился вблизи большого города или развитых путей сообщения; в противном случае производство сдерживалось. Чтобы дальше развивать производство, необходимо было хорошо изучить рынок сбыта, освоить производство новых изделий и предложить их потребителю. Время, затрачиваемое на сбыт изделий, а не на их производство, все время возрастало, забирая время кустаря. Так кустарь-ремесленник начинает превращаться в торговца. Уклад жизни таких торговцев сначала ничем не отличался от своих собратьев по ремеслу, но большое трудолюбие, мастерство помогали им скопить первоначальный капитал. На этот капитал они скупали товар у своих соседей для дальнейшей реализации. Так они становились посредниками между кустарем и потребителем. Социальное положение торговца из бывших кустарей удовлетворяло интересы обеих сторон. Зная истинные потребности и нужды кустарного производства, торговец помогал кустарю добыть необходимое сырье и вспомогательные материалы. С другой стороны, торговец прислушивался к голосу потребителей: встречал в продаже более модные и совершенные изделия, приобретал столичные или иностранные образцы и давал по ним заказы своим производителям-кустарям. Это способствовало совершенствованию мастерства кустаря. Так рождались сельские торговцы-купцы. Краеведческий музей города Тольятти: Сергеева Виктория Михайловна : +7(8482) 481-070 e-mail:serjiov@rambler.ru |
Просмотров: 8213 | |