—Моя позиция была обусловлена не столько профессиональной корпоративностью, сколько хорошим пониманием, как работает правоохранительная система. Сомнения стали появляться в связи с очевидными противоречиями. Фотографии съемной квартиры журналиста, его внешний облик совершенно не бились с информацией, что якобы он распространял наркотики по клубам (так мне говорили, в частности, руководители ГУМВД Москвы, которым я звонил за разъяснениями). Но человек, снимающий квартиру в Новой Москве, живущий явно небогато, вряд ли являлся завсегдатаем клубов. И выступать в качестве сбытчика ему довольно сложно. Уголовное дело продолжается, в нем пока нет лица. А наркотики есть. Но если наркотики не Голунова, значит, это наркотики сотрудников полиции. По моему убеждению, одним из последствий этого скандала должно стать их привлечение к уголовной ответственности. И за подброс наркотиков журналисту, и за сами наркотики.

—Я имею в виду совершенно конкретные персоналии. Более того, они известны и руководству ГУМВД. Но я бы не хотел сейчас конкретизировать, потому что, полагаю, необходимые очистительные процессы уже начались. Когда они завершатся, я об этом обязательно расскажу. Мы обсуждали с руководством ГУ МВД эту ситуацию, и вообще на данный момент у меня скорее положительное отношение к Винникову (начальник ГУ МВД России по Самарской области.— „Ъ“), по крайней мере, с точки зрения его действий по борьбе с коррупцией в своем ведомстве. Информация о причастности предыдущих руководителей ГУ МВД к тем или иным коррупционным действиям так или иначе звучала. Николай Михайлович Турбовец (экс-заместитель начальника ГУ МВД по Самарской области — начальник полиции.— „Ъ“) уехал в Новосибирск еще в 2015 году, но в Самаре по сей день продолжаются разговоры о его дружбе с известной исполнительницей цыганских песен, по совместительству крупной застройщицей Галиной Бубновой (соучередитель ООО «Балтийский меридиан плюс», не сумевшего завершить проект строительства жилого комплекса «Исторический квартал» в Самаре.— „Ъ“) и другими яркими персонажами. Таких разговоров в отношении генерала Винникова я не слышал. Не хочу его идеализировать, но чего нет, того нет. И это в меня вселяет определенный оптимизм.

Преступная группировка «Законовские» — отдельная тема. Как и почему в бытность генерала Турбовца начальником полиции с оперативного учета ГУ МВД были сняты «Законовские», а потом через время поставлены снова? Думаю, об этом преступном формировании и его покровителях в ближайшее время мы узнаем еще много интересного.

—Я об этом не слышал и сильно сомневаюсь в существовании какой-то конфронтации. Надо быть сильно рискованным человеком, чтобы вступать в войну со спецслужбами. Я еще не видел людей, которые в этом поединке выигрывали. Тем более, уровень коррумпированности сотрудников полиции и ФСБ несоизмеримы; в пользу чекистов, разумеется.

Если конфликтные моменты и возникают, то именно на профессиональной почве, но это рабочий процесс. Были ситуации, когда, на мой взгляд, руководство ГУМВД повело себя не совсем правильно. Один из таких примеров — история с увольнением полицейских Челно-Вершинского района. Я был возмущен этой ситуацией, потому что люди, разоблачившие своего начальника-оборотня, лишились за это работы. Прежде чем идти к министру и убеждать его в несправедливости принятого решения, я пытался переубедить генерала Винникова. Объяснял, что сотрудники не сами пришли с заявлением, а их вызвали на опрос в подразделение следственного комитета. Они дали показания сотрудникам СК и ФСБ. Я впервые слышу, что сотрудничество с ФСБ является основанием для увольнения. Рад, что министр внутренних дел в этом споре занял справедливую позицию, поднявшись над честью мундира. Было принято решение о восстановлении сотрудников на службе. Ну а теперь еще и Верховный Суд встал на их сторону, признав увольнение незаконным.

—Очень сильны и будут таковыми оставаться еще долго. В Самарской области организованная преступность слишком глубоко пустила корни. И в 90-е, и в начале нулевых она являлась одним из регионообразующих факторов. Многие из прежних лидеров преступных формирований сегодня так или иначе легализованы, участвуют в бизнесе. Поэтому деньги и влияние у них есть. Естественно, на протяжении длительного времени они влияли на формирование органов власти, на подбор людей. Степень смычки преступных формирований и полиции, например, была более чем глубокой. Может, сегодня это не настолько открыто и очевидно, но эта смычка никуда не исчезла. Вот мы заговорили с вами о «Законовских». В материалах дел по членам этого ОПФ есть целый ряд документов, в том числе записные книжки лидеров группировки, где они писали, кому из руководителей и чиновников они ежемесячно платят. Ряд людей из этого списка — уже изобличены. Скажем, бывший прокурор Безенчукского района Андрей Павлов (в ноябре 2018 года получил 4,5 года за мошенничество.— „Ъ“). Или замначальника самарского управления Росгвардии Дмитрий Сазонов (подозревается в связях с ОПС «Законовские», в июле 2018 года задержан с поличным при получении взятки.— „Ъ“). Однако кое-кто продолжает еще служить. Список я видел сам, поэтому знаю, о чем говорю.

—Во-первых, я фаталист и считаю, что кому быть повешенным, тому не утонуть. Второе — нужно понимать, что короли преступного мира при всей их наружности тем не менее не безумны. Любое ЧП с депутатом Госдумы, да еще и занимающимся на профессиональной основе тематикой правоохраны,— ситуация, мягко скажем, внештатная. И я не сильно позавидую тем, кто попытается что-либо сделать. В предыдущий мой период работы в регионе какие-то поползновения со стороны «улицы» уже возникали. Но в конечном счете люди поняли, что давить на меня — невозможно, а убивать — себе дороже.

—Я как депутат не могу контролировать ни следственную, ни оперативную работу. Более того, закон впрямую запрещает мне туда вмешиваться. А вот внимательно наблюдать — да, это в моих полномочиях. Может быть, кто-то из коллег и рад был бы где-то спустить ту или иную ситуацию на тормозах, но мое вовлечение в процесс, профилактические беседы выступают в качестве дисциплинирующего фактора.

—Возникают, конечно. Но неправильно предполагать, что вся правоохранительная и чиновничья система коррумпирована и состоит из жуликов и дураков. Уверяю вас, есть большое количество честных людей, которые сами чувствуют себя дискомфортно, попадая, например, в подчинение к тем же жуликам и дуракам.

—Сегодня ситуация как минимум с организационной точки зрения изменилась. В минстрой пришли другие люди. Проведенный аудит показал много неприятных открытий, думаю, это предмет, в том числе, и уголовного разбирательства. Уверен, такие дела будут возбуждены. Кстати, это один из вопросов, приведших к моим конфликтам с предыдущей властью. При Николае Меркушкине проблема обманутых дольщиков искусственно занижалась, в региональный реестр сознательно не включался ряд объектов и граждан, дабы показывать центру благостную, отлакированную картинку. Да, у нас за последнее время не появляются новые обманутые дольщики, но в реестр включаются объекты, которые ранее власти не замечали. Это сложные объекты, там зачастую нет экономики, а значит, и возможности найти нового застройщика. Есть проблемы, связанные со строительством в старом городе, где остается восемь объектов по обманутым дольщикам. Допустим, построили первую очередь ЖК «Чемпион» — просто уродство, обезображивающее исторический центр. Я категорически против того, чтобы строить там вторую высотку, которая окончательно убьет этот квартал. Это не значит, что дольщиков нужно оставить с носом. Конечно, их необходимо обеспечить жильем. Но не в еще одной бетонной высотке, построенной в нарушение всех градостроительных и охранных регламентов.

—Во-первых, далеко не все разрешения являлись законными. Во-вторых, предельные параметры высотности никто не отменял. Тема дольщиков, которой я занимался в течение 10 лет в масштабах всей страны, сложная и неоднозначная. Здесь личное сталкивается часто с общественным. Есть люди, вложившие деньги в будущие квартиры. В первую очередь их волнует свое, кровное. Но когда встает дилемма решить проблему 80 людей за счет того, чтобы убить еще один квартал, считаю, это неправильным и несправедливым. Решения должны устраивать всех.

—Насколько я понимаю, во многих регионах есть по одному регоператору. Это — не хорошо или плохо. Это констатация факта. Что касается тарифов — то и здесь Самарская область не в числе лидеров …Я много езжу по своему округу, разговариваю с людьми. Их претензии сводятся, по сути, к двум вещам: деньги и качество. Берут много, вывозят – плохо. Безусловно, в этом нужно наводить порядок. Пусть ненамного, но снизить тарифы — вполне реально.

—Ваши избиратели, приходя на прием, часто поднимают подобные вопросы?

—В последнее время идет очень много вопросов по теме ЖКХ: вал жалоб на работу управляющих компаний и фонд капремонта. В Самарском районе, например, большинство крыш отремонтировано некачественно. Казалось бы, есть пятилетний гарантийный срок. Но по факту его нет. Подрядчики — благополучно банкротятся, а фонд капремонта — по их обязательствам отвечать не обязан. Классическая воровская схема, которая без участия сотрудников и руководителей ФКР, просто нежизнеспособна: отдали подряды, украли деньги, подрядчика обанкротили, а концы в воду. Причем те же самые люди моментально создают новые фирмы, и ФКР опять берет их на подряды. Архипов (осужденный бывший и.о. гендиректора самарского фонда капремонта.— „Ъ“) сидит. Думаю, он не последний. Но ситуацию — надо ломать, конечно, и законодательно.

—Один авторов реформы ЖКХ — Андрей Чибис, ныне губернатор Мурманской области. Когда его назначили врио, я внутренне даже позлорадствовал: «а вот сейчас ты на собственной шкуре поймешь, чего напридумывал». Например, лицензирование УК — правильная мера, но отняли у тебя лицензию, пошел, перерегистрировался. Считаю, что нужно вводить законодательно черные списки, устанавливать персональную ответственность для учредителей и должностных лиц: вплоть до уголовной.

—Считаю, что санкция статьи, по которой он привлекался, давала возможность осудить его до пяти лет лишения свободы, тем более что обвинялся он не в одном преступлении. Так что, можно сказать, еще легко отделался. Но здесь важен прецедент. Хоть у нас и не прецедентное право, но это первый в России приговор, вынесенный по картельному сговору. И важно, чтобы он стал показательным уроком для всех. Я рад тому, что коллеги из судебной и правоохранительной системы заняли жесткую позицию, несмотря на серьезное давление.

—Прежде — сам Шатило должен определиться, что с этим зданием делать. Знаю, что ранее он предлагал его выкупить правительству региона, а параллельно пытался вести переговоры с ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство.— „Ъ“) о создании ГЧП. Не буду лукавить: последний замысел — был разрушен мною. Я подробно рассказал Владимиру Уйбе (руководитель ФМБА.— „Ъ“) подоплеку этой истории, после чего альянс с ФМБА закончился, не успев начаться. Тут еще важен и вопрос цены: те суммы, которые Шатило озвучивал правительству, просто неадекватны.

—По моему убеждению, вся схема по созданию клиники сердца изначально носила характер коррупционно-мошеннический, потому что область брала на себя обязательства по компенсации выпадающих доходов. Квоты и врачи были бы там государственные, а дальше прибыль уходила частным инвесторам, потому что они должны были свои затраты таким образом отбить. Это классная схема, когда ты строишь сам, без контроля извне, а потом показываешь любую цифру расходов.

—Нормальная реакция человека, который не хочет отвечать за содеянное — громче всех кричать: «Держи вора». Уголовные дела возбуждены пока без лица. Я хоть и не имею права вмешиваться в оперативно-следственную деятельность, как юрист считаю, что все основания для привлечения и Александра Губернаторова, и других сотрудников нацпарка к уголовной ответственности есть. Я лично Губернаторова не знаю, у меня нет к нему предвзятости. Самая маленькая интересная деталь из всех нарушений: на работу в нацпарк принимались активные члены ОПГ, находящиеся в оперативных учетах полиции, которые полностью брали под контроль те или иные направления деятельности, как например незаконная охота. Когда я показывал Дмитрию Кобылкину (министр природных ресурсов РФ.— „Ъ“) фотографии охотничьих вышек и кормушек, рассыпанных по всему нацпарку, в особо охраняемой природной территории, он был просто шокирован.

—У меня нет сложностей по выстраиванию коммуникаций с органами власти, элитами, бизнес-сообществом. Большинство людей мне знакомы, понятны — надеюсь, как и я, им. В этом смысле мне не требовалось прилагать каких-то дополнительных усилий, когда я возвращался в Самару.

—Думаю, он уже стал такой фигурой, неким цементирующим фактором: и в силу должности, и в силу своего происхождения. В регионе его все знают, за спиной — большая управленческая школа, где он прошел все ступени… Мне кажется, для Дмитрия Игоревича очень важен фактор политической стабильности, отсутствие внутривидовой борьбы, межэлитных конфликтов. Ради интересов дела он готов подниматься над личными амбициями и симпатиями. Это очень хорошее качество. И то, что элита в регионе не стала подвергаться какой-то массовой зачистке — скорее плюс, чем минус. Все предыдущие губернаторы ровно с этого начинали. Но это их, в конце концов, и губило…

Автор: Редакция TLTgorod