— Градозащитой. Мы стараемся привлекать внимание общественности и властей нашего региона к проблеме сохранения памятников культуры и истории.

— Расскажу о последней крупной акции, состоявшейся в августе 2021 года, которая собой запустила немалую цепочку событий. Мы ее называем стоп-сносом. Но и помимо нее мы много чего делали. Просто всего вот так разом и не рассказать. Хочется поделиться чем-то наиболее свежим, крупным и ярким.

Есть дом по ул. Садовая, 228. Объект деревянного зодчества, по своим характеристикам ничем не уступает дому Маштакова. История у него вполне классическая. Он был объектом культурного наследия (далее — ОКН). Затем его лишили этого статуса. Признали аварийным. Жителей отселили. И вот уже несколько лет он стоит пустой и ожидает сноса. Однако дом располагается в самом центре Самары, в квартале улиц Садовой и Маяковского. И это была бы большая утрата для т. н. Старой Самары. Когда мы узнали, что завтра его будут сносить, то вечером приняли решение выходить на акцию стоп-снос. Раскидали информацию куда смогли. На следующий день нас поддержало достаточное количество людей. Мы даже не ожидали, что столько будет. Кто-то приходил с плакатиками, кто-то просто постоять. Пришла художница Катя Мячина, поставила мольберт напротив дома и начала его рисовать. Два дня мы стояли возле этого дома.

В конце концов администрация Самары приняла решение, что снос надо отменить. Далее началась совместная работа по более детальному обследованию 127 домов, признанных аварийными и ожидающих сноса. Для этого была создана специальная комиссия, в которую помимо чиновников городской администрации вошли представители прокуратуры, а также общественники, в том числе и я от ВООПИК. Мы две недели ходили, смотрели дома под снос, проекты, думали, как можно их защитить. И на сегодня где-то половину объектов получилось удержать от сноса.

Еще сейчас ведем работу по спасению элеватора и занимаемся доведением до логического завершения статуса исторического поселения, который был присвоен Самаре в 2019 году. И уже сейчас у исторического поселения начинаются проблемы. Мы предполагали, что так будет. Когда не понятны условия игры, то играют в свою пользу. Застройщики пытаются найти различные лазейки, чтобы максимально выжать прибыль из территории старого города, а власти не особо им препятствуют. И поэтому нужно довести начатое до конца: прописать градостроительные регламенты, утвердить список ценных градоформирующих объектов и объединенных зон охраны. Все это необходимо, чтобы статус был не фикцией, а реально действующим документом, защищающим культурное наследие города, которое является достоянием всех жителей города.

— К сожалению, у нас в ВООПИКе нет штатных юристов. Но у нас много помощников, которые готовы помогать, что называется pro bono. Это наше спасение. Признаюсь, но порою мы плаваем в юридических вопросах. Сейчас вот с элеватором планируем выйти в суд. Юристы бесплатно нас поддержат. Ни копейки с нас не возьмут. Когда нет денег, то приходят хорошие люди. Как-то все узнают. 

— Нет, я работала совсем в другой отрасли, связанной с медикаментами. По образованию — провизор. Все дело в том, что я живу в историческом доме — в усадьбе Зеленко, который в 2016 году власти Самары решили снести. Застройщик, планировавший застроить этот квартал многоэтажками, заказал историко-культурную экспертизу. Благодаря ей наш дом лишился статуса ОКН. Затем дом признали аварийным. Дело зашло так далеко, что нам даже прислали письма, что мы должны выехать и убрать за собой мусор.

Но так получилось, что в нашем доме живет очень много медиков. И тогда мы провели «консилиум» и решили, что тут надо не сдаваться и «лечить» уже всех. Хоть нам и говорили, что застройщик весьма влиятельная и крупная компания, мол, даже и не связывайтесь с ними, ничего не получится. Но мы, несмотря ни на что, пошли в суд и выиграли. Путь к победе у нас занял почти два года. Конечно, этого не случилось бы без нашего классного адвоката.

На тот момент в Самаре еще не было такого прецедента, чтобы жильцы дома, предназначенного под снос, отвоевали его у застройщика. Мы были первыми. Затем вместе с ребятами из «Том Сойер Феста» привели фасад здания в порядок. Затем мы включили наш дом в список ОКН. Более того, смогли даже оформить придомовую территорию в собственность. И теперь счастливо живем.

И вот после всего этого в 2018 году мне предложили возглавить Самарское отделение ВООПИК. Мол, сумела отстоять один дом, значит, сможешь отстоять и другие. Я посчитала, что не имею морального права отказаться, так как мне в борьбе за наш дом помогало ну очень много людей. Причем не только из Самары. Поэтому согласилась, чтобы отдать свой долг городу и людям.
— Зачем нужно сохранять памятники архитектуры? Какой в этом толк? Многие искренне этого не понимают.

— У меня нет простого и понятного ответа на этот вопрос. Для того, чтобы что-то понять, то в это нужно вникнуть, а чтобы вникнуть, то этому надо уделить время. Мы же все бегаем и носимся, мы зарабатываем деньги. Нам надо жить, детей поднимать. Тем более, сейчас такая эпоха консьюмиризма. Нами все это настолько овладело, что мы даже не можем сосредоточиться на чем-то не материальном. Но когда начинаешь останавливаться и вникать, то красота открывается в том, что ты видел каждый день и считал, допустим, “гнилушкой” в центре Самары.

Возьмем деревянное зодчество. Некоторые смотрят на состаренное дерево и говорят «давайте его красить», чтобы оно было веселенькое и новенькое, вид будет хороший и всем понравиться. А на самом деле состаренное дерево хорошо само по себе. Просто это должен объяснить людям реставратор, или архитектор, или тот, кто понимает глубже.

Когда начинаешь ходить на лекции, экскурсии, общаться с теми, кто разбирается в этом, то и сам погружаешься в этот удивительный мир - мир искусства и архитектуры. Для того, чтобы понять эту красоту и ответить, зачем ее сохранять, нужно остановиться и присмотреться к ней. Нельзя налету схватить ее. А на это нужно время и желание.

Хотя порою кажется, что некоторые и до конца жизни не поймут, как не объясняй. Многие застройщики не понимают. И среди архитекторов есть упорные сторонники многоэтажной безликой застройки.

— Это если говорить про застройщиков. Хотя и архитекторы тоже косвенно заинтересованы. Каждый проект обеспечивает их на несколько лет работой. А сейчас работа определяет нашу жизнь. Но я знаю и некоторых искренних сторонников высотной застройки.

— Да-да… И объясняют нам это тем, что тут делать нечего и смотреть не на что. Хотя своими же действиями убивают город. Тут они работают и зарабатывают, а там — наслаждаются жизнью.

— Не могу сказать, что у нас с ними полное взаимопонимание. Но знаю точно, что нас слышат. Я вхожу от ВООПИК в различные советы и комиссии, такие, как градсовет при губернаторе, общественный совет при Управлении госохраны объектов культурного наследия и другие. От имени ВООПИК я имею возможность высказывать свою точку зрения. Часто она бывает критической.

В одном направлении с чиновниками не получается двигаться.

Чиновник заточен на отчет по вертикали. И, когда начинаешь въезжать в то, чем им приходится заниматься, как отчитываться, как соединить человека и метры, то понимаешь, откуда абсурд. К тому же, каждый чиновник сидит на своем месте, ему хочется и дальше сидеть на нем. Поэтому они выполняют в приоритете лишь те задачи, что им сбрасывают по вертикали. А вот то, что касается жителей — это уже горизонталь. Это уже часто находится за пределами их поля зрения. И поэтому я четко вижу нашу задачу — постоянно напоминать чиновникам о том, что есть иная точка зрения и городу будет полезно совсем другое. 

— К сожалению, нет. Пока только Самара. Связано это с отсутствием ресурсов, прежде всего, времени. Поначалу у меня были задумки объехать всю область и провести встречи с активистами на местах. Однако потом я поняла, что не могу разорваться — Самара никак не отпускает. Здесь постоянно что-то происходит. И на это как-то нужно реагировать. Чаще всего незамедлительно.

Но мне бы очень хотелось, чтобы к нам присоединились активисты из других городов и районов области. Поэтому все те, кто, как и мы, переживает за культурное наследие, я буду рада видеть в рядах ВООПИК. Очень вас жду. Мой телефон, электронка, фейсбук — все есть в открытом доступе. Работы полно. И не только для Самары. Потому приходите помогать нам спасать ОКН в своих городах. Давайте делать это вместе.

— Это чистое волонтерство. Зарплат у нас нет. Мы — общественная организация. Более того, мы сами раз в год платим членские взносы. На данный момент в ней состоит 33 человека, буквально как богатырей. Все из Самары.

— Заходите на сайт российского ВООПИКа. Найдите там устав организации. Ознакомьтесь с ним. Если вас все устраивает, то заполните заявление. Затем пришлите его мне.

— Работу на общественных началах.

— ВООПИК дает поддержку. Это уже другой статус. Это сила. Один — вы не воин. А когда много — это совсем другая история. Часто мы пользуемся поддержкой центрального совета ВООПИК. Как мы пользуемся поддержкой центрального ВООПИКа, то также мы готовы от лица Самарского ВООПИК поддержать вашу активность на месте. Например, написать письмо вашему мэру или вовсе донести проблему до областных и федеральных властей, чтобы проблема вышла наружу, чтобы она больше не была локальной.

— Если к нам обратятся активисты по этой теме, мы готовы со своей стороны проконсультировать их, а также написать письма от Самарского ВООПИКа в их поддержку в адрес различных органов власти. Ну, и я все же советую поискать хорошего юриста или адвоката, который бы представлял ваши интересы в суде. Многие отчего-то думают, что сами смогут справиться с этой махиной. Это большая ошибка.

— Скажу сразу, что с губернатором я на такие темы не общалась. Зато были разговоры с мэром Самары Еленой Лапушкиной. И она согласна со мной в том вопросе, что культурное наследие нужно сохранять. Однако она мне задала встречный вопрос: «Что с ним делать?» Вот не снесут сейчас эти 127 домов. Дальше что? Кто их будет содержать? Как их охранять? И в целом, как их использовать? Учитывая, что финансов на эти цели почти нет. А они аварийные.

Я ее понимаю. Вопрос такой действительно есть. Никто никогда и не говорил, что его нет. Однако его можно решить двумя разными способами в зависимости от того, что ставить во главу угла и какого результата ожидать. Первый — самый простой и выгодный для мэрии и застройщиков — снести напрочь и застроить высотками. Второй — подумать о том, как сохранить средовую застройку и привлечь средства бизнеса.

Второе явно намного сложнее, чем первое для чиновника и потребует всяческих ресурсов и ответственности. В первом случае они отчитаются об успехах, так как ввели в эксплуатацию тысячи и тысячи квадратных метров, расселили жителей.

Но этот вопрос, безусловно, надо решать в пользу второго варианта. Если снесут большинство домов в историческом центре Самары, то это превратит город в культурную пустыню. Это уже не Самара будет, а какой-то новодел.

— Либо добиваться от властей бюджетного финансирования ремонтных работ, либо искать спонсоров. Иначе не спасти. Кстати, по этой стеле мы писали в свое время письма, в том числе и в Третьяковку. Но особых результатов это не принесло. Пока могу посоветовать следующее: сделать так, чтобы об этой стеле узнало, как можно больше людей. Причем не только в Тольятти. Регулярно проводить рядом с ней какие-то мероприятия, водить туда экскурсии, установить рядом с ней информационный стенд, который бы рассказывал о ее ценности. Уверена, что многие тольяттинцы и не знают об этой стеле, а те кто знают, не все осознают ее ценности.

- Они занимаются ровно тем же, что и мы - охрана, защита, популяризация объектов культурного наследия, но только выполняют свои полномочия от имени государства. Об их работе лучше спросить у его руководителя. Я же могу рассказать только о своем опыте взаимодействия с ними. Наши позиции по некоторым вопросам противоположны. Тем не менее, я считаю, что они выполняют большую работу.

Но серьезные разногласия у нас бывают по объектам. Так, мы вышли с предложением присвоить статус ОКН самарскому элеватору - две башни. Управление нам отказало. И что я не могу простить, так это то, что отказали в связи с тем, что данный объект не соответствует по критерию подлинности. Мол, тот элеватор, что мы сейчас видим — это уже не тот элеватор, что построили. Представляете? Уж более подлинного объекта в городе точно не найти. Как построили элеватор в 1980 году, так он и стоит. Ни ремонта, ни реконструкции не было. Подлинность 100%. Вот по таким вопросам у нас идут баталии с управлением.

— Это вопрос к их экспертам, которые у них штатно работают или наняты со стороны. Они выносят вердикты. Мы же можем оспорить их решение только в судебном порядке. Вот и вся наша задача. Не согласны - идите в суд.

— К сожалению, у нас нет взаимодействия с ними. Поэтому рассуждать об их заинтересованности в деле сохранения культурного наследия не могу - не знаю.

— Здоровья — чтобы вы могли защитить то, что в вашем городе есть ценного. Осознания — потому что нередко мы не понимаем ценности того, что у нас есть.
Беседовал Владимир Тарасов, специально для TLTgorod