Но недостаточно ли было накрыть организатора на этапе подготовки убийства и выведать у него всю информацию? И кто тот таинственный заказчик в российском правительстве, с чьим именем так бережно и дипломатично вдруг обходится украинская сторона? Не правильней было бы прямо сейчас озвучить имена и объявить их в международный розыск по линии Интерпола? Ведь разве не это могло бы стать неопровержимым доказательством очередного факта российской агрессии?
На эти вопросы мы пока так и не получили ответов, и появляется тревога, что не будет их и в дальнейшем. Притом что важность этой информации имеет колоссальное значение. Новость об убийстве Аркадия Бабченко объединила журналистов всего мира. Первая полоса авторитетной французской Le Mondе вышла со статьей об Аркадии, трагедии были посвящены «центровые» сюжеты «Би-би-си», CNN, Deutche Welle и т.д. Теперь же ликует Москва, а вместе с ней популисты и конспирологи по всему миру, получившие блестящую возможность укрепить недоверие к медиа.
Еще до того как силовики раскрыли инсценировку убийства, журналисты сразу нескольких изданий, объединившись, начали свое расследование трагедии. Первым делом репортеры собрали данные о близлежащих камерах видеонаблюдения. Важно было также опросить соседей Аркадия, попасть в саму квартиру — на место убийства, в морг и поговорить с женой. Однако во всех этих случаях добыть существенную информацию нам не удалось. Жена заявила о том, что физически не в состоянии общаться (позже оказалось, что она все знала), квартира была опечатана следователями, а соседи отказывались разговаривать со словами: «Все равно все наврете».
Как расскажет на следующий день Бабченко, до морга доехал лишь репортер канала ATR (Бабченко работал там последнее время) и опознал его тело: сам Аркадий прикидывался мертвым. Теперь однако возникают справедливые сомнения, имело ли место на самом деле опознание, о котором стало известно лишь со слов самого «покойника».
Единственным источником информации о смерти журналиста на протяжении среды, 30 мая, были власти, на которые приходилось ссылаться всем. И это в конечном итоге обнажило нашу общую некомпетентность и скомпрометировало традиционные методы верификации сведений.
Сам собой встал вопрос доверия к власти (пусть и не в самом надежном регионе мира).
Однако куда больше меня лично волнует вопрос доверия к медиа, задача которых выступать супервайзерами этой самой власти и подвергать сомнению каждый ее шаг. Хотя никто не ожидал, что глубина «функциональных» сомнений должна быть столь огромной. А степень недоверия всех ко всем — такой пугающей.
В течение среды мы то и дело обнаруживали странные моменты в обстоятельствах смерти коллеги, которые могли бы вызвать подозрения в реальности происходящего. Например, фоторобот киллера, который точь-в-точь был списан с образа соседа Бабченко снизу, мужчины с бородой. Никто из свидетелей, опрошенных сразу по горячим следам, не слышал выстрелов (не считая жены). Или минивэн «Шевроле» редкой серии, на котором якобы передвигались преступники.
Очевидно, что 30 мая 2018 года можно вписывать в историю не только как очередной день рождения Аркадия Бабченко, но и как финал журналистики в ее традиционном виде.
Многие пишут, что 30 мая Аркаша умер как журналист — нарушил этику профессионала, вступив в беспрецедентную в истории коллаборацию с секретными службами. Мне кажется, проблема еще и в другом. Умерли как журналисты мы, а Аркаша просто ознаменовал начало новой и довольно мерзкой эры в нашей профессии, где даже подтвержденная смерть человека будет подвергаться сомнению и становиться частью спектакля, едва отличимого от реальности.
Осознав это, мировые СМИ и корпоративные сообщества вышли в четверг с материалами, в которых не скрывали негодования. Участие Бабченко в создании спецслужбами грандиозного фейка осудили Международный комитет по защите прав журналистов (штаб-квартира в Нью-Йорке), ассоциация журналистов-расследователей OCCRP, «Репортеры без границ», Human Rights Watch, ОБСЕ; с критическими комментариями выступили британская The Guardian, все те же либеральные каналы CNN и «Би-би-си». С осуждением постановки выступил вице-премьер и глава МИДа Бельгии Дидье Рейндерс.
На комментарий «Би-би-си» Аркадий ответил у себя в фейсбуке следующий фразой:
«От инсценировки убийства Бабченко больше вреда, чем пользы» — дорогая пресса Британии! А иди, пожалуйста, на @@@ [три веселые буквы], а? А хотите пользы — дайте мне британский паспорт и защиту. Вот тогда и будете меня учить, как спасть свою семью. Умники @@@@@ [чертовы], @@@@@ [блин]».
Конечно, в среду все мы, друзья и близкие, кто со всей Европы примчался ночными рейсами в Киев утешать семью Бабченко и друг друга, ликовали и радовались, что наш товарищ жив. Десятки тысяч людей отозвались на трагедию, которой не было, и собирали деньги для близких журналиста. Десятки СМИ со всего мира готовы были помогать в расследовании и потребовали от властей Украины и России найти убийц и заказчиков. Главные вопросы снова были обращены в адрес российских властей. В череде прочих главнейших вопросов типа отравления в Солсбери, атаки на МН17, вмешательства в выборы иностранных государств и невероятных по масштабу кампаний по дезинформации общественного мнения во всем свете, на которые Москва до сих пор не дала исчерпывающих ответов, а лишь гневно отрицала все подозрения, обвиняя и журналистов, и западную общественность в «разжигании русофобии» и производстве fake news.
Но кажется, сами того не понимая, украинские спецслужбы и наш друг Аркадий Бабченко развернули теперь все эти вопросы на 180 градусов. Если они и хотели перехитрить и переиграть Москву (на ее же поле), то на деле вышло, что оказали ей невероятную услугу.