ТЛТгород.ру - городской информационный портал Тольятти. Все новости города. 18+В сентябре портал посетило 55 634 человек, 225 504 просмотров. Реклама на сайте
  
Погода сегодня
+11°
главная новость Тольятти
96,4172  нефть 77,25
€ 104,8565  золото 2632,3
БизнесНовостиВидеоФотоотчетыКриминалРасследованияСВО на УкраинеОбъявленияеще

Происшествия

В Кинеле пьяный мужчина зарезал брата в ходе ссоры
Жителя Самарской области осудили на 8 лет за убийство ...
(видео) В Тольятти тушили пожар в квартире
(фото) В Самаре тушили пожар на парковке ТЦ «МегаСити»




Журналистские расследования

Забытый Тольятти. Часть 54. Последний из ставропольчан


Василий Федорович Новокрещенов

Василий Федорович Новокрещенов

Авторский проект Сергея Мельника

Последний из ставропольчан

Под самый занавес прошлого века я случайно узнал, что в Тольятти – и не где-то, а на самой что ни на есть Ставропольской улице – живёт чуть ли не столетний старик, которому есть что поведать. «Жив еще Новокрещенов, и он будет постарше Сонина, – обмолвился местный старожил и краевед Николай Назаров, который помогал мне собирать материалы для публикаций о ставропольском погосте и мемориале в Портпоселке. – И ум у него на редкость ясный. Успеть бы расспросить его…». 
Я успел!..
Выдержки из воспоминаний Василия Фёдоровича Новокрещенова (31 декабря 1904 – 30 декабря 1999) публиковались в сборнике "Ставрополь на Волге и его окрестности в воспоминаниях и документах", второе издание которого вышло в минувшем году. Там же, в книге, обстоятельные комментарии к тексту, подготовленные сотрудниками ГМК "Наследие" и автором этих строк (книга эта, хоть и по-прежнему раритет, есть в библиотеках города и Российской государственной библиотеке) – поэтому сегодня обойдусь без сносок. 
Многое из рассказанного Новокрещеновым в тот декабрьский вечер в канун 2000 года я использовал в своих очерках: в частности, историю о ставропольских дачах, чапанке, голоде 1920-х годов в Ставрополе, о том, как – по воспоминаниям земляков и современников – погиб Василий Баныкин.
Сегодня я хочу дать эту «исповедь свидетеля века» полностью, без купюр.
Собственно, его жизнь так или иначе вместила новейшую историю нашего города. До последних дней он оставался хранителем живой памяти о самобытном волжском Ставрополе, которого на карте давно уже нет.
Представьте только: сто лет назад, в 1913 году, наш герой возил кумыс ставропольским дачникам и кланялся (или строил рожицы?) встречным дамам – может быть даже Инессе Арманд

Допотопный житель

 
Исконно ставропольский житель Василий Федорович Новокрещенов не дожил до своего юбилея аккурат один день: в новогоднюю ночь ему бы исполнилось 95 лет. Говорят, он был старейшим из всех живущих ныне уроженцев допотопного Ставрополя. В каком-то смысле последним из ставропольчан.
Он и сам чувствовал, что плох уже. Так и сказал нам за шесть дней до кончины: «Доживу ли до нового года – не знаю». Мы же, признаться, не поверили. Ясная, не утратившая мельчайших деталей былого память, четкая живая речь, эмоции порой через край – таким он предстал нам в тесной кухонке своего дома на Ставропольской, 40. За четыре часа разговора старик буквально утер нос годящимся ему во внуки и правнуки: ни разу не попросил передышки. И какая-то там быстролётная неделя по сравнению с прожитым им без малого веком (двадцатым, между прочим!) казалась сущим пустяком, одолеть который – раз плюнуть. Но если бы молодость знала...

 

«Я исконно ставропольский»

 
- Дед мой был в Ставрополе пильщиком дров: пилой маховой пилили, парой ходили. Помню хорошо, отцовы брат с сестрой его все время ругали, потому что пил здорово. И отец пил. Дед его восьмилетнего выкинул из дома, и он пошел к купцу Моржову, который содержал гостиницу (уже после, при советской власти в ней была организована артель «Красная заря», валенки валяли). Бывалоча, идем с отцом улицей Базарной – он и говорил: «Ты во дворе родился. Я в этом доме дослужился до пекаря-кондитера». А до этого он подавал чайники. Вот, скажем, собрались трое односельчан, привезли пшенички на продажу, ну и решили: «Ну что, с мороза-то выпьем». Возьмут селедку со стол, калач чудный, бутылочку за белой головочкой – сели, выпили, и одного воза пшенички нет как нет, пропили.
Здесь же биржа была хлебная. Хлеб возили сюда. Купцы скупали хлеб у мужика. У них амбары были по воложке. Амбары сделаны так, что какая бы ни была вода – она не затопляла их. И вот каждый купец имел амбар. А зимой продавали. Скажем, рожь, пшеничку брал Башкиров, который имел крупные помольные организации в Самаре. Весной пригоняли баржу, на эту баржу нанимали людей и на лошадях из амбаров насыпали этот хлеб и возили в баржу. И везли на помол – в Самару, Сызрань. В Сызрани было производство крупяное: скажем, просо ободрать или еще что...
На воложке было, помню как сейчас, шесть пристаней. «Волжское объединение», частный «Самолет», «Русь», «Кавказ-Меркурий»... Пароходы шли без конца-края. А у нас на берегу рынок, и были - как их в ту пору называли – обжорки. Были бойни, били скот – ведь тогда никаких гусаков не брали, все выкидывали. Вот эти женщины, занимающиеся обжоркой, ездили на тележках. Наберут потрохов, вымоют, выстирают – все чин чином, и прям на рынке готовят. Сделан у каждой очаг, в котором топят и жарят. И как только пароход загудел, они с этим горячим бегут на мостки продавать народу...

 

Аромат французской булки

 
С 8 лет я работал у купца Лобанова на ставропольских дачах. И родители там же: мать на кухне, отец по хозяйству. Вот я в школу когда ходил, на каникулах несколько лет у одних и тех же персов работал – они каждый год приезжали. Они были нефтяники, богатые, привозили своего повара. Утречком я прибегаю, пока-мись повар на базар собирается, первым делом подметаю их комнаты. Жили они просто: им никакой обстановки не нужно – койка, стул, вот и все. И терраса обязательно, где они кушают, играют в лото и встречаются с гостями. Я лично в эти встречи радовался. Потому что как только вечер, хозяин подзывает меня пальчиком и говорит: «Две пары лошадей нам». Я бегу в центр дач, на коновязь, там извозчики дремлют, кто в карты играет, кто чего. Я их уже изучил, все свои были, по договоренности. Подхожу, тихонько говорю: «Дядь Вань, поехали». Сам в пролетку с бубенцами сажусь, как барин, и еду до хозяев. Каждый раз извозчики мне по пятаку давали, за то что я их пригласил, а хозяин-перс сразу десять копеек на чай.
Персы садились и ехали на кумыску – сюда же все приезжали лечиться кумысом. Кумыска знаете, где была? От автозавода правее к Степана Разина. Там табун был, очень много лошадей – потому что очень много хозяев было, которые держали, в том числе бритовские богатые татары. У каждого хозяина (у Климушина, у Никитина и так далее) были сараи, и татарки делали кумыс в лошадиных кожах, «курдюках». Из курдюка, как он сквасится, разливали по бутылкам, пробками завертывали, клали в корзинки – и увозили на дачи. На дачах здесь было что-то вроде больницы: кумыс прописывали. Кумыс был очень хороший, полезный. Разный: средний, малый, высокий. Возили его только ночью – днем невыносимо: пробки вылетали от жары. В плетенках по 20 бутылок...
И вот поздно вечером – назад. Все было строго. Дачи были огорожены, и у самых главных ворот стояла городовая будка, полицейские. Вы едете с бубенцами ночью – останавливают: «Снимайте, не беспокойте господ»...
Я жил на Лузановской, а рядом, на Полевой, была большая площадь. Там курзал был – прекрасный курзал, по всем правилам архитектуры отделанный, сыстари веков. И галерки, и чего только там не было, а сбоку специально сделали для музыкантов духового оркестра. Парк – рассаженный специально, между аллеями сиденья и все, что угодно. Дорожки помню хорошо: даже привозили щебеночку белую, подстилали. Были рестораны, играли в биллиард, целыми ночами сидели. В карты играли. Даже рулетка была…
Так и зарабатывали. Бывало, мы с сестренкой Анечкой ставили господам до восьмидесяти самоваров в день. Выстоим самовар шишками, а поднять-то не осилим, чтоб обтереть, – старшие прибегут, помогут. А потом несут господам самовар и поднос. На подносе французская, скажем, утрешняя булка, пара яичек, масло сливочное, сыр – завтрак, словом, господский.
Сыром мы брезговали – я его не ел. Хотя сыр был исключительный, конечно, просто мы не кушали, не наша пища. У нас был свой огород, сами садили: тыкву, картошку... Помидору – нет, уже потом разобрались: оказывается, продукт очень приятный, и стали сеять. У нас лошадь была, коровёнка. Огороды были большие. А вообще сельское хозяйство было маленькое, потому что царь давал землю только на мужскую душу, а в нашей семье было всего две души. Но земля была закрепленной навечно, бесплатно, за нее никаких налогов не брали. В Думу ходили: земельное управление давало дополнительно землю в аренду. Аренда большая. Неважно, земля хорошая или плохая, – все равно денежки плати.
Вот мы понятия не имели, что такое пшеничка. Белый хлеб ели только на Рождество и Пасху. А так матушка-ржанинка, и все.

Графские развилки

 
Хорошо, что я, когда постарше стал, на лошади работал все время, лес возил. А ломовую лошадь надо кормить не просто травой – хлебом. Так вот, городская дума давала дополнительно землю в аренду... Лошадь нас кормила, что говорить. Куда только ни подряжался. На лесозаготовках работал. Было время, возил из Самары водку. Ее ведь в то время не возили ни пароходами, ничем, потому что экономисты подсчитали – невыгодно. Гораздо выгоднее нанять лошадей. Вот я везу, скажем, 25 ведер, мне дается две бутылки на бой. Если они разобьются, с меня за них денег не берут, если нет – забирай себе. Я тут же, в магазине деньгами брал. Вот такой был порядок... Сам я, к слову, до 25 лет водку не пробовал.
Мы на лошадях возили грузы в зимнее время разными путями. Первый путь – Волга встала, снег мелкий, и через горы: Моркваши, Отважное, Бахилово, и едешь Волчьим оврагом (в Волчьем овраге был кордон, лесником от царя была Марья Ивановна, я ее знал, тоже останавливался), выезжаешь на Рождествено, Ширяево. Как только снега пошли – уже не разъедешься: оттуда обоз, отсюда обоз, и начинаешь жребий кидать – кого скидывать. Народ берет сани с грузом, переставляет, проедут – потом на место ставят... 60-80 верст получалось. А если поехать через Красный Яр, через Курумоч – тут и все 120 было…
В Подстепках барин жил – управляющий графа Орлова-Давыдова. Сам граф приезжал в два года раз. Почему так, не знаю. Когда я работал в борковском совхозе и был директором совхоза в Жигулях, его личный кучер ползком, еле-еле, но каждое утро приходил на конюшню – настолько у него впитанность была. Управляющий в Жигулях был какой-то Франц, а здесь, в Степана Разина – Ландо. В Жигулях на центральной усадьбе помещения были каменные. Два дома: двухэтажный и одноэтажный. В Усолье – основная усадьба. К ограде подходишь, смотришь – там орел с двумя головами. Самого графа я видел только на картине: часто бывал в Москве, заходил в Третьяковку – и вот там видел со всей семьей.
Я с кучером разговаривал. Приходит сообщение: барин прибыл в Самару. У меня, говорит, было три пары лошадей – белые, черные и каурые. И в подчинении были конюха. Управляющий к ним никакого отношения не имел – подчинялись напрямую графу. Запрягаю, говорит, две пары – и пошел горами: на Сосновый Солонец, по большаку, там раньше были березы посажены по обеим сторонам. Дорога называлась этапная – при Екатерине гнали заключенных в Сибирь, этапы были большие, шли пешком, а лошади продукты везли. И посадочные материалы – заставляли сажать березы вдоль дороги. От этих берез там сейчас остались одни дупла.

Чёрный крест

Весь лес от нынешнего Комсомольска до Жилина был – сюда казённый, по ту сторону – красный, графский. Кордон был, охраняли черкесы. По эту сторону, где сейчас автовокзал, и до бритовского кордона – казенный лес.
Если от автовокзала едешь и на левую сторону смотришь – черный крест стоял (напутствие такое – убили когда-то давно). Спрашивали: «Ты не встречал?..» – «Да вот только черный крест проехал». Так черный крест был в казенном лесу. А Портпосёлок и далее – мещанский лес, народный, городской.
Со строительством ГЭС погубили много очень лесов. А уж травы! Мы о соломе понятия не имели, кормили только одними сенами. Люди шли и день, и ночь на остров – и дети, и женщины, и пожилые, и молодые. Народ ходил туда и за ягодой. За ежевикой и щавелем. Кормились – и продавали на дачи.
В мою молодость на остров паромом переправлялись, но год от года, пятилетка за пятилеткой, Волгу-то стало песком заметать, и стали ее уже на лошадях переезжать. Тут ставили вопрос вызвать черпалку и прочистить. А чистилка – она же перед Самарой целыми летами стояла раньше, очищала все перекаты, по которым ходили пароходы.
Была рыба, Черкасов хозяин был. Занимался каким путем? Луга с рыбой шли: Жигули-Березовка-Климовка-Ягодное-Хрящевка и дальше. Так вот Черкасов едет в губернский город Самару и договаривается – закупает все озёра. Берёт в аренду. К нему нанимаются рыбаки. Столько-то живой рыбы сдать – остальная твоя. В такое-то время, по графику, рыбница приходит...
Очень много разговоров сейчас идёт среди нашего населения, в особенности пожилого: о, раньше рыбы-то было сколько! Рыбы-то было много, но не каждый ее кушал. Она очень дорогая была. Пользовались приезжие господа. А так мужички которые – он лучше пойдет с удочкой, с бреднем и наловит…
Помню затопление, самое сильное было в 1926 году. Я переживал и боролся, потому что боролся весь город. Наш город все-таки высокий, и улица Казанская (на ней стоял собор Казанский) была к воложке концом. Там был на Волгу маленький спуск благоустроен камнями (его называли Каменный извоз), по которому поднимались люди с сеном с острова напротив был большой (всегда луга делили 1 августа, под Ильин день). Вот этим спуском все и ездили. Так в то затопление считай до самого верха доходила: еще бы четверть – она бы пришла в Ставрополь и по Казанской пошла. И со стороны Борковки по оврагу к кладбищам бы дошла и пробилась. Там, когда вода поднялась, бани поплыли, амбары – хорошо, если лодочники поймают, привяжут к чему-нибудь.
Совсем старые здания рушились. У нас вот назывался «старый город», который находился буквально на берегу воложки, было там восемь порядков – так четыре или шесть их упало в Волгу.
Помню, как только прилив воды сильный – тревога, церковный звон: вставай-поднимайся и беги на берег. Народ сбегается, помогает вам с вашим барахлом как-то выбраться. А дом уже не удержишь – ни конюшню, ничего. Песчаная местность, вода сильная... На рынке у церкви Успения у купца Климушина были каменные хорошие магазины мануфактурные, целые ряды, – всё это было схоронено...

Всё смешалось

 
Я навидался и чехов, и итальянцев, и германцев – и кого только не видел. Итальянцы с германцами жили господами здесь во время первой войны – пленные офицеры. Катались на лыжах, теряли золотые обручальные кольца. А нас, ребятишек, нанимали решетьями просевать все снега вокруг, чтоб найти те кольца. Пленных сюда пригоняли. Забора не было, охраны. Жили в каменном доме купца Кожуховского. Жили как господа: наши офицеры в эту войну так не жили...
Помню, как белочехи пришли. Правда, недолго были, но шуму натворили. Молодежь забирали. Был у меня зять, Михаил, с 1898 года. Вилами его на сеннице ткнули, поранили серьезно, оставить бы парня – так нет: отступая, увезли с собой аж в Красноярск. А там квартир на всех не хватает. Только поселили Мишку, дали койку больному, – через час являются Лукьянов, Земфиров (ставропольские учителя, служившие в годы гражданской войны в армии Колчака. – С.М.) и жена его Марья Васильевна, тоже учительница по русскому языку. Они его знали, как облупленного, но они, видишь, прапорщики, а остальные-то все солдатня да деревня-матушка, напуганная всеми делами. Словом, им квартира понравилась, говорят хозяину: «Выкиньте этого на улицу».
Наутро его все-таки госпитализировали. Привезли в госпиталь – хошь верь, хошь не верь: матрасы настолько кровяные, аж стеклянные сделались. А на другой день оказался он в Красной армии: красные пробрались на квартал вглубь, взяли госпиталь. Стали его расспрашивать – все рассказал. И свели его с земляком – наш ставропольский полковник Болонкин, его задушевный товарищ, года на три старше. Отец у него был надзиратель тюрьмы – а он уже командир полка красных. В лампасах, все чин по чину. «Всё, будешь жить у меня», – говорит. Так и прожил у него неделю. А в это время организовался крупный, сильный отряд на борьбу с бароном Унгерном, который хотел Монголию всю забрать. И попал Мишка туда. Гнались за Унгерном до самого Улан-Батора. Барону деваться некуда – там же в палатке он и удавился.
А мой зять вернулся. В коллективизацию в колхоз не пошел. Я пошел, а он нет. Отдал лошадь, бороны отвез. «Нате лошадь, сбрую – все берите», и сам подался в плотники...
Я и Баныкина помню. Он же фельдшер был. На квартиры приглашали. И к нам приходил. У меня отец болел. Я привез его вечером на лошади. Подходит к отцу, спрашивает, как себя чувствует. Отец: «Да ничего, каравай хлеба двое принесут, я его и уничтожу». – «Ну, мужичок, ты еще вон какие песни поешь, тебя еще и не взяло»...
Помню, как и кто Баныкина убил. Наш, ставропольский житель – случайно. Не с какой-то целью... Звали Николай, кажется. Он охранял Райпотребсоюз. Аккурат у Райпотребсоюза выходила из старого города дорога, и вот Баныкин выходил со старого города на Базарную, а этот здесь на посту стоял – и ошибся. Тут как раз перед белочехами прибыл летучий отряд, агитация пошла (мужики, организованные каким-то генералом) – надо было следить, наблюдать подозрительных людей... Вот и получилось. И он с одного выстрела убивает этого Баныкина... Я знал этого человека. Жил на Сенной улице. Он переживал крепко. Чека таскала его за это...
Здешняя ЧК тоже была хороша, нечего сказать…
(Продолжение следует)
© Мельник Сергей Георгиевич
Открытки начала ХХ века из коллекции Аркадия Эстрина
9 января 2013 г.
Просмотров: 95859
часть 1 авторский проект сергея мельника | часть 2 проект сергея мельника | часть 3 авторский проект сергея мельника | часть 4 авторский проект сергея мельника | часть 5 авторский проект сергея мельника | часть 6 авторский проект сергея мельника | часть 7 авторский проект сергея мельника | часть 8 авторский проект сергея мельника | часть 9 след передвижника | часть 10 ставропольская заутреня | часть 11 последний реформатор | часть 12 кузница октября | часть 13 курорт для музы | часть 14 местный первогерой баныкин | часть 15 погибель «орла» ингельберга | часть 16 беспощадный царь | часть 17 жигулевский горец | часть 18 пир на пепелище | часть 19 обломок мира | часть 20 это нужно не мертвым | часть 21 тринадцать невинных героев | часть 22 кирпичи коммунизма | часть 23 великий зодчий и карьеристы | часть 24 от лукавого | часть 25 с тольятти на «ты» | часть 26 автоваз – дитя авантюры | часть 27 «копейка» ваз сбережет | часть 28 "вертикаль" каданникова | часть 29 завещание строительного бога | часть 30 амбразура мурысева | часть 31 непотопляемый березовский | часть 32 полный откат! | часть 33 черный список | часть 34 каменный сад | часть 35 конь масти «металлик» | часть 36 юбилею gm-автоваз посвящается | часть 37 помни о спиде как частный случай memento mori | часть 38 чистое ремесло левицкого | часть 39 жизнь с протянутой рукой | часть 40 битва с «апостолом» | часть 41 от «паккарда» сталина до «жигулей» | часть 42 инаколюбие | часть 43 темницы рухнут, и… | часть 44 а завтра его не стало | часть 45 не ржавеет в душе бронепоезд | часть 46 призрак вандализма | часть 47 воздержание власти | часть 48 кресты и звезды на обочине | часть 49 кисельный берег | часть 50 здравствуй, инфекция! | часть 51 пять соток xxi века | часть 52 как варяги брали город | часть 53 антология страха | часть 54 последний из ставропольчан | часть 55 последний из ставропольчан (окончание) | часть 56 мир грёз рафа сардарова | часть 57 пионерский троллейбус | часть 58 материте, но не убивайте! | часть 59 портпосёлок преткновения | часть 60 письма дышат войной | часть 61 ловля комет оптом и в розницу | часть 62 "меня всегда манила тайна смерти" | часть 63 старше женского праздника | часть 64 меняю тольятти на тоталитарную секту | часть 65 олег хромушин: "моя "сталинская" академия" | часть 66 "все свиньи равны" по-тольяттински | часть 67 ноу-хау тольяттинского инженера мухина | часть 68 андрей эшпай: запомните – я был на передовой | часть 69 как в тольятти «сдали» жданова | часть 70 эпицентр, или что известно «экстремистам» | часть 71 эпицентр-2: тольятти примет удар первым | часть 72 наш прогрессирующий паралич – самый-самый | часть 73 генерал из волжского ставрополя | часть 74 борковский комдив | часть 75 обыкновенный садизм | часть 76 румянец терроризма | часть 77 чужая земля | часть 78 быть бы живу | часть 79 никогда так не врут, как перед выборами | часть 80 никогда так не врут, как перед выборами (окончание) | часть 81 русская ветвь | часть 82 благодаря и вопреки | часть 83 изгнанник века | часть 84 эта странная смерть | часть 85 неизвестная гэс в жигулях начало | часть 86 неизвестная гэс в жигулях (окончание) | часть 87 тольяттинский курчатов | часть 88 первый антиглобалист | часть 89 рождённый для оттепели начало | часть 90 рождённый для оттепели окончание | часть 91 бреющий полёт автоваза над долговой ямой | часть 92 тольятти – город прожектёров и авантюристов начало | часть 93 тольятти – город прожектёров и авантюристов продолжение | часть 94 тольятти – город прожектёров и авантюристов окончание | часть 95 тольятти на перепутье: заметки наблюдателя | часть 96 александр зибарев: за и против | часть 97 пьеса для трубы ваз на сером фоне российской обыденности | часть 98 город, ваз и время «белого нала» | часть 99 а ясинский: город, ваз и время «белого нала» окончание | часть 100 сошедшие со звезды | часть 101 предпоследний приют | часть 102 "сказание о земле сибирской" судьба прототипа | часть 103 иван, помнящий родство | часть 104 кто сказал, что война позади? | часть 105 посланец стройки коммунизма | часть 106 медаль рожденному в тольятти | часть 107 девочка в шлеме | часть 108 война и мир васи жилина | часть 109 огонь на поражение в тольятти по-прежнему убивают | часть 110 у каждого мгновенья свой акцент | часть 111 песня о гоголе | часть 112 гуси и лебеди | часть 113 акопов в ответе за все | часть 114 аксаковский уголок | часть 115 весть о без вести пропавшей | часть 116 гость случайный | часть 117 китайская грамота без иероглифов
вернуться назад

Мнение посетителей:




Функция комментирования временно недоступна...




1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31  32  33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45



© СМИ сетевое издание «TLTgorod» (ТЛТгород)
Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) серия Эл № ФС77-85542 от 04.07.2023 г.
Использование любых материалов сайта TLTgorod.ru допускается только со ссылкой на издание, с указанием названия сайта. При использовании любых материалов TLTgorod.ru в интернете обязательна гиперссылка (активная ссылка) на конкретную страницу сайта, с которой взята информация, размещенная не позже первого абзаца публикуемого материала.
Учредитель: ООО "ГОСТ" (ОГРН 1146320013146)
Телефон редакции: 89608488510
Главный редактор: Давыдов С. Н.
Адрес электронной почты редакции: davidoff.06@mail.ru
Возрастное ограничение: 18+
Разработка сайтов в тольятти web-good.ru
Контакты   Посещаемость   Реклама   Сообщить об ошибке    
LiveInternet