Связанные круговой порукой, полицейские одного подразделения сводят счеты с тольяттинским бизнесменом, добившись «правильного» решения суда по сфабрикованному делу. По крайней мере, так считают его представители. 

Об истории тольяттинского бизнесмена Дмитрия Мальцева, которого полицейские незаконно включили в список подозреваемых по уголовному делу в вымогательстве и тут же явились к нему в дом с обыском, совершив при этом порядка десятка нарушений норм, правил и законов мы уже писали. Тогда «дело Мальцева» казалось юридическим курьезом: почти сразу после возбуждения дела с Мальцева, были сняты обвинения в вымогательстве, но добавлено аж три новых. Это ст.ст. 318 ч. 1 УК РФ (насилие в отношении представителя власти), 318 ч. 2 УК РФ (насилие, опасное для жизни и здоровья, в отношении представителя власти) и 319 УК РФ (публичное оскорбление представителя власти). Все они были возбуждены  после проведения обыска, в ходе которого Мальцев позволил себе выражать недовольство вторжением, нарушением его прав и даже, якобы, кинул цветочным горшком в спину одного из штурмовиков.

Видео по теме:

То есть, при ознакомлении с материалами уголовного дела складывается впечатление, что обыск, назначенный по ложному обвинению и, по сути, незаконный, был только поводом, чтобы привлечь его к уголовной ответственности по сфабрикованным обвинениям. Тогда Дмитрий Мальцев был уверен, что суд во всем разберется и с учетом абсурдности самого обыска, а также многочисленных процессуальных нарушений во время штурма, вынесет решение о прекращении в его отношении уголовного преследования.

Не тут-то было. В минувшем декабре суд приговорил Мальцева аж к 5-летнему, правда, условному, сроку. За «цветочный горшок». Возвращаемся к теме.

В августе 2011 года Мальцев был отпущен из-под стражи, а ст. 163 (Вымогательство) была переквалифицирована в 330-ю. 25 ноября 2011 года уголовное преследование Мальцева по статье 330 УК было прекращено «в связи с непричастностью к  преступлению». Дмитрий Мальцев, просидевший три месяца в СИЗО, вышел на свободу, но радоваться не спешил. Поскольку за это время против него возбудили новое дело уже по статьям: 318 ч. 1 УК РФ (насилие в отношении представителя власти), 318 ч. 2 УК РФ (насилие, опасное для жизни и здоровья, в отношении представителя власти) и 319 УК РФ (публичное оскорбление представителя власти).

Как мы уже говорили в начале этой статьи, сперва новое дело казалось курьезом: обыск-то ведь назначался по снятому впоследствии обвинению. Кроме того, областная прокуратура, проверив все обстоятельства проведения обыска, пришла к выводу, что проведен он абсолютно незаконно, что «пострадавшие» от Мальцева полицейские дают крайне противоречивые показания, и что для возбуждения уголовного дела по статьям 318 и 319 оснований нет.

Напомним, что Мальцева обвиняли в том, что он осколком стекла от разбитого окна порезал руку одному полицейскому (тот потом в показаниях то и дело путал пострадавшую руку) и кинул цветочный горшок в спину другого (полицейский и на следствии, и на первом заседании суда признал, что боли не почувствовал). Все. Ну, еще ругался. При этом, нельзя не упомянуть, что понятые ничего такого не увидели и на видеозаписи штурма дома подобных кадров нет.

То есть, кроме показаний самих полицейских, которым очень важно было признать Мальцева злодеем, потому что иначе злодеями, проводившими незаконный обыск, получались они сами – у суда ничего не было.

Тем не менее, через три с половиной года приговором судьи Ставропольского районного суда Самарской области Демидовой Т. Н. от 10 декабря 2014 года Мальцев Д. А. был признан виновным.

По ст. ст. 318 ч. 1 и 318 ч. 2 УК РФ по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ Мальцеву Д. А. назначено наказание в виде пяти лет лишения с применением ст. 73 УК РФ (условно) с испытательным сроком в четыре года.

По ст. 319 УК РФ Мальцеву Д. А. назначено наказание в виде исправительных работ, и он освобожден от наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Понятно, что с приговором суда Мальцев не согласился и виновным себя в совершении преступлений не признал. от Мальцева полицейские дают крайне противоречивые показания, и что для возбуждения уголовного дела по статьям 318 и 319 оснований нет.

Напомним, что Мальцева обвиняли в том, что он осколком стекла от разбитого окна порезал руку одному полицейскому (тот потом в показаниях то и дело путал пострадавшую руку) и кинул цветочный горшок в спину другого (полицейский и на следствии, и на первом заседании суда признал, что боли не почувствовал). Все. Ну, еще ругался.

То есть, кроме показаний самих полицейских, которым очень важно было признать Мальцева злодеем, потому что иначе злодеями, проводившими незаконный обыск, получались они сами –

Тем не менее, 

По ст. ст. 318 ч. 1 и 318 ч. 2 УК РФ по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ Мальцеву Д. А. назначено наказание в виде пяти лет лишения с применением ст. 73 УК РФ (условно) с испытательным сроком в четыре года.

По ст. 319 УК РФ Мальцеву Д. А. назначено наказание в виде исправительных работ, и он освобожден от наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Понятно, что с приговором суда Мальцев не согласился и 

Дмитрий Мальцев считал и считает, что на начальной стадии следствия по уголовному делу, возбужденному в отношении А.М., он, Мальцев Д. А., заинтересованными лицами из правоохранительных органов незаконно был включен в круг подозреваемых по делу для того, чтобы провести обыск в его доме с применением силовых действий и найти хоть какой-то повод для привлечения его к уголовной ответственности.

Рассказывает адвокат Мальцева Николай Брезяков:

- Из материалов уголовного дела, показаний сотрудников ЦПЭ Илларионова и Перцева следует, что именно они явились инициаторами возбуждения уголовного дела по факту вымогательства. При этом, из показаний Мальцева Д. А., копий жалоб, приобщенных к уголовному делу, можно сделать более чем обоснованный вывод о том, что у Перцева, как и у Илларионова имеются все причины для того, чтобы испытывать к моему подзащитному неприязненные отношения и оговаривать его в ходе следствия и в суде.

Учитывая, что основное обвинение (вымогательство), в связи с которым и было возбуждено уголовное дело в отношении Мальцева Д. А., не нашло своего подтверждения, возникает резонный вопрос о законности и обоснованности проведения обыска. Чем руководствовался следователь, обращаясь в суд за разрешением на производство обыска. Какие были у него «основания полагать», как указано в законе, что в жилище Мальцева Д. А. хранятся что-либо, имеющее отношение к делу или запрещенные предметы.

Не может не показаться странным и то обстоятельство, что из 8 сотрудников группы силовой поддержки «рана» вдруг обнаружилась у потерпевшего Данилина, у которого с Мальцевым Д. А. был конфликт еще в октябре 2009 года и на которого мой подзащитный писал жалобы в связи с откровенными угрозами в свой адрес. Поэтому и Данилин имеет причины для сведения счетов с моим подзащитным и к его оговору.

Восьмого июня 2011 года обыск в доме Мальцева Д. А. проводился сотрудниками полиции по постановлению суда, но действия сотрудников полиции по силовому проникновению в дом и применение ими насильственных действий в отношении Мальцева Д. А., а также в отношении дочери были незаконными. Но суд, опустив пикантные подробности, не дал правовой оценки действиям  штурмовиков.

С  выводом суда, не основанным на фактических обстоятельствах, нельзя согласиться по следующим причинам:

Во-первых, все оперативные сотрудники ЦПЭ, приехавшие к дому Мальцева, были в гражданской одежде. В деле (т. 5 л. д.192- 194) имеется фотография - распечатка кадра с одной из камер видеонаблюдения, установленных на заборе дома Мальцева Д. А. На фото видно лиц в гражданской одежде, по внешнему виду которых никак нельзя сказать, что это сотрудники милиции.

Во-вторых, все допрошенные по делу показали, что сотрудники группы силовой поддержки были одеты в одинаковую черную одежду (комбинезоны), были в масках черного цвета. Следователем был осмотрен комбинезон (т. 6 л.д. 148-149) Данилина. В протоколе осмотра указано: «Какие-либо опознавательные знаки на комбинезоне отсутствуют».

Это объясняет и оправдывает поведение Мальцева Д. А. на требование открыть входную дверь. Ему говорят: «Откройте, милиция!» Что он мог увидеть? Ни одного сотрудника милиции в форме. Какие-то люди в гражданской одежде. Люди в черной одежде в масках, которых по внешнему виду можно принять за кого угодно.

Кроме того, свидетель пояснила суду, что сотрудники милиции, уже находясь в доме, не могли решить, даже спорили, кто же из них будет проводить обыск.

По делу установлено, что постановление об обыске зачитывает Козлов, а протокол заполняет Дудченко А. В.

Поэтому и резонный вопрос: Кто проводит обыск, кому поручено? В числе лиц, участвовавших в обыске, указаны только Мальцев Д. А., Мальцева А. Д. и адвокат. Ни одной фамилии сотрудника милиции.

Из этого следует, что все сотрудники милиции присутствовали в жилище Мальцева Д. А. без законных на то оснований.

Не совсем все понятно и с участием в проведении обыска в доме Мальцева Д. А. сотрудников ОМСН. Из показаний допрошенных по делу лиц следует, что фактически участвовало 8 человек. И 7 человек из отдела ЦПЭ ГУВД. Итого 15 человек. Цифра заставляет задуматься.

В деле (т. 6 л. д.233) имеется задание № 61 дсп от 07.06.2011 г., за подписью начальника ЦПЭ ГУВД Самарской области, утвержденное начальников УВД г. Тольятти и согласованное с руководителем Отряда МСН Монаховым А. В. В графе «Заявленное количество сил и средств» этого документа указано: 2 чел., спецсредства. То есть речь идет о двух спецназовцах.

Возникает вопрос, на каком основании в доме у Мальцева Д. А. оказалось аж 8 сотрудников силового подразделения. Кто лишний, кто находился при проведении обыска на месте его проведения без законных на то оснований?
Тем более никто из сотрудников силового подразделения не говорил ни на следствии ни в суде об ознакомлении с приказом, до выезда в с. Васильевка 8 июня. Но подписи в приказе имеются.

В распоряжении № 61дсп - 2 человека. Вывод - Данилин самовольно, на свое усмотрение и в нарушение распоряжения берет с собой еще 6 человек. А потом приказом начальника отряда, задним числом делается попытка прикрыть это беззаконие. Так кто же был лишним на месте обыска?
Этот вывод подтверждается видеозаписью.

Согласно ч. 11 ст. 182 УПК РФ «При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск».

В связи с этим просьба Мальцева Д. А. дождаться приезда адвоката, представить ему документы и проводить обыск в его присутствии являлась законной. Это его конституционное право. При таких обстоятельствах сотрудники полиции обязаны были дождаться названного адвоката или пригласить дежурного адвоката. Они просто проигнорировали эту норму закона, что подтверждается видеозаписью.
Тем более, что обыск в жилище Мальцева Д. А. нельзя отнести к разряду неотложных следственных действий. В определении Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2010 года № 16  указано: «Часть одиннадцатая статьи 182 УПК РФ прямо устанавливает, что при производстве обыска участвует лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи; при производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого проводится обыск. Указанное положение не может рассматриваться, как позволяющее следователю произвольно отклонить ходатайство лица, в чьем помещении производится обыск, в том числе обвиняемого и подозреваемого, о допуске адвоката (защитника) для участия в этом следственном действии (Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 года № 502-О-О)».

Вероятно, у силовиков не было времени, а скорее желания ждать адвоката…

Обыск в жилище Мальцева Д. А. начался в 8 часов 25 минут. Правоохранители прибыли к дому примерно в 7 час. 30 минут. То есть, время дождаться адвоката, которому Мальцев сразу же позвонил,  у них было. Однако ждать они не стали, а попытались выломать входную дверь, разбили стекла в окнах, кидая в них булыжники, ворвались в дом и применили насильственные действия в отношении Мальцева Д. А. и его дочери.

В соответствии с ч. 4 ст. 182 УК РФ «до начала обыска следователь предъявляет постановление о его производстве, а в случаях, предусмотренных частью третьей настоящей статьи - судебное решение, разрешающее его производство».

На одном из видеофайлов, просмотренных в судебном заседании видно, что постановление о производстве обыска было оглашено уже в доме, когда Мальцев Д. А. уже лежал на полу в наручниках.

Обвинение в обоснование действий сотрудников милиции по проникновению в дом ссылается на ч. 6 ст. 182 УПК РФ: «При производстве обыска могут вскрываться любые помещения, если владелец отказывается добровольно их открыть».

Но для того, чтобы в рамках ст. 182 УПК «вскрывать любые помещения» обыск как минимум нужно начать. Но начало у нас, как указано выше, в 8 час.25 мин, а проникновение силовое началось в 7 час. 30-35 мин. То есть, попытка взлома двери и разбивание стекол в рамки УПК не укладывается. Все это происходило до начала обыска.

Мало того, на момент проведения обыска у Мальцева Д. А. не было даже статуса подозреваемого в совершении преступления. Он стал подозреваемым в тот же день, но гораздо позднее в связи с его задержанием в порядке ст. 91 УПК РФ. Ни одного из оснований, предусмотренных ст. 46 УПК РФ и Законом «О полиции» для того, чтобы считать Мальцева Д. А. подозреваемым на момент проведения обыска, не было. И в поручении следователя на производство обыска не сказано, что Мальцев Д. А. является подозреваемым по делу.

Фактически по делу установлено то, что ранним утром группа лиц в гражданской одежде, без каких-либо полномочий на проведение обыска либо участия в нем, в нарушение УПК и Закона «О полиции» проникает в жилище Мальцева Д. А., применяя насилие в отношении него и дочери, повреждая и уничтожая его имущество. А затем они проводят ИМИТАЦИЮ обыска. На вопрос адвоката в суде Крохмалеву: «Что вы искали? Какие задачи ставились перед операми?», Крохмалев ответил: «Запрещенные к обороту наркотики и патроны». На вопрос: «Какое отношение к вымогательству имеют наркотики и патроны?», Крохмалев не нашел что ответить.

- Обвинение Мальцева Д. А. по ч. 1 ст. 318 УК РФ сводится к тому, он, якобы, умышленно бросил цветочный горшок в сотрудника полиции, попав тому в спину.

Обвинение основано на противоречивых показаниях сотрудника полиции Кудашова Д., который при первом допросе показал, что не почувствовал никакой боли от удара горшком. И только через несколько месяцев, при повторном «допросе», Кудашов Д. А. вдруг «вспомнил», что он почувствовал боль. Таким образом, следователь «устранил» пробелы следствия, на которые было указано в постановлении прокуратуры области от 06.02.2012 г.
В нем, напомним,  было сказано, что так как потерпевшему не был причинен вред здоровью, физическая боль и он не испытывал моральные страдания, то в действиях Мальцева отсутствует состав преступления по статье 318 ч.2, и речь должна идти о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия.

В судебном заседании Кудашов Д. А. снова показал, что не почувствовал боли от попадания в него горшком. Однако в приговоре суда это обстоятельство не упоминается, не приводится аргументов в пользу того, почему суд признал достоверными показания Кудашова из второго допроса, а не из первого, или, наконец, показания, данные им в судебном заседании.

Допрошенные по делу Мальцев Д. А., его дочь и супруга показали, что горшок, а тем более горшки он не бросал через окно в сотрудников полиции.

У других лиц, допрошенных по делу, по поводу горшка самые разнообразные версии. Как об их количестве, так и направлении полета. Понятые Цуканов и Аксаев пояснили, что горшком ни в кого из сотрудников не попадали.

В своих первоначальных показаниях Горбуля, Лисачев, Шихалев, Крохмалев, Козлов, Илларионов также не указывали на то, что в кого-либо из сотрудников милиции попали горшком. Только позднее, в рамках так называемого «устранения противоречий», некоторые из них «вспомнили», что горшок попал в спину Кудашову.

Только количество горшков почему-то разное, и горшки разные, у кого пластиковый у кого-то глиняный.

Но самый интересный момент – ни один из цветочных горшков не приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства.

В силу ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

Кроме того, постановлением Пленума ВС РФ от 27.12.2002 N 29: «Под насилием, не опасным для жизни или здоровья (пункт "г" части второй статьи 161 УК РФ), следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.). Другими словами, любые действия, не причиняющие физической боли, не могут квалифицироваться как уголовно наказуемое деяние.

- В судебном заседании нами просматривался еще один видеофайл, на котором отображен момент проникновения в окно дома троих мужчин в черных комбинезонах.

Что мы увидели? Разбитое стекло в правой части окна. Осколки, торчащие из рамы по всему ее периметру. Стоящего в правом проеме мужчину в черном, которого левой рукой касается Мальцев Д. А., а мужчина в ответ ударяет его ногой. Видно второго мужчину в черном, проникающего в левую часть окна. Между Мальцевым и вторым мужчиной – плотная штора. Видны и некоторые другие детали, слышны крики. Но мы не увидели ни осколка стекла в руках у Мальцева, ни размахивания этим осколком, ни, якобы, имевшего место, причинения ранения Данилину.

В приговоре суда имеется ссылка на показания Данилина С. А., комментирующего просматриваемый видеофайл о проникновении в дом: «Данилин С. А. пояснил, что момент нанесения ему удара на видеозаписи не зафиксирован, так как он был уже внутри дома, и все происходило очень быстро». Эти слова Данилина С. А. сразу же делают недостоверными показания всех других сотрудников полиции (милиции) о том, что они видели, как Мальцев Д. А. размахивал осколком стекла и пытался нанести удар.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что телесные повреждения Данилин мог получить как 8 июня 2011 года, поранившись о торчащие из рамы окна осколки стекол, так и до этого.

Наличие нескольких повреждений, показания Данилина о, якобы, нанесенном ему одном ударе, отсутствие порезов на руках у Мальцева (по показаниям его самого, членов семьи, врача Калашонковой и других), видеофайл о «перевязке» наводят на мысли о том, что при проникновении в дом Данилин просто вскрылась одна из имевшихся у него ран. Отсюда и перекрученный бечевкой бинт и отсутствие обильного кровотечения. Непонятная задержка с приездом на прием к врачу 08 июня (7 ч. 40 мин. проникновение в окно, в 9 ч. 30 мин. – прием у врача).

В приговоре суда приведены прекрасные слова, под которыми защита готова подписаться: «Между тем, смоделировать можно любую ситуацию»

Показания, которые сотрудники полиции давали на следствии в первые дни после штурма и обыска, не содержали утверждений о том, что Мальцев кому-то наносил улары и прочее. Через 3,5 года в суде из показания изобиловали кровавыми сценами, якобы разыгравшимися в доме Мальцева.
Понятно, что адвокатов обвиняемого это возмутило. Последовал вот такой диалог:
- Когда вы лучше помнили события, связанные с обыском – спустя два-три дня или сейчас, через три с половиной года?
- Тогда мы давали показания в усеченном виде, отвечая только на вопросы следователя.
- Как вы давали свои показания, по какой форме?
- В виде свободного изложения.
- Тогда почему умолчали на стадии следствия о столь важных фактах?
- Мы не владеем тактикой допроса и многим фактам не придали должного значения.
Отметим, что эти полицейские носят погоны капитанов и майоров полиции.

В обыске участвовало 15 полицейских. Из них потерпевшими себя назвали 10 человек. Из них в протокол обыска включены и имели право находиться в доме только трое. При этом, приказ начальника УВД определял и вовсе двоих человек.

Видеозапись, проведение которой также не внесено в протокол, велась, по сути неофициально. В суде ее предъявили разбитой на файлы, с эпизодами явно вырванными из контекста. Что, собственно, и подтверждают слова Данилина: «Плохо получится – удалим».

Вот такая история произошла, по сути, на глазах у всего города. Возникает вопрос, имеющий, кстати, даже политическую подоплеку. Если Мальцев не виноват (по основным статьям обвинения сняты по непричастности, а процедура обыска и прочие обстоятельства  вызывают большие сомнения в его законности), то, значит, полицейские преступили Закон? Почему это стало возможным в нашем городе?

Приведенную историю можно расценить как еще одним свидетельством того, что для ряда полицейских их работа является как бизнесом, так и отличным способом сводить счеты с теми, кто однажды решился с ними вступить в конфликт. Видимо, не зря так много пишет пресса о том, что некоторые сотрудники правоохранительных органов, представляя Закон, преследуют собственные интересы, чинят произвол и беспредел.

Три года назад СМИ писали о том, как некие полицейские, явившись с проверкой в коммерческую структуру, построили весь персонал фирмы вдоль стены, хамили женщинам, жестоко избили заместителя директора по безопасности экс-полковника милиции Колыханова. Через день они подали заявление на Колыханова, утверждая, что он бил и оскорблял их, и спасла бывшего полковника только видеозапись одной из камер в офисном коридоре. Тогда возбудили дело против полицейских, правда, нехотя – в отношении неопознанных лиц. Это при том, что есть видеозапись преступления и два десятка свидетелей – работников фирмы, которых они кошмарили. Никого не наказали.
А теперь угадайте, кто были эти орлы в погонах? Правильно – Перцев, Илларионов, Крохмалев и другие герои нашего материала.
Судя по всему, сотрудники ЦПЭ окончательно уверовали в то, что закон им не писан, что они могут бесконечно подтасовывать факты и творить произвол. История с Мальцевым – очевидное тому подтверждение. А сам тольяттинский бизнесмен называет действия силовиков не иначе как «попыткой рейдерского захвата его бизнеса».