Сегодня, 20 июня, Сергею Фёдоровичу Жилкину исполнилось бы 55 лет...

И в самом деле, в младенческие по общепринятым меркам тридцать пять лет он успел стать «отцом города». «Не мальчиком, но мужем», даже не предполагавшим, что так несправедливо рано будет принесён к алтарю истории. Не под щитом – на щите. Таким он останется и в нашей памяти. Если мы, конечно, чего-то стоим...

Двадцать лет назад, в декабре 1995 года, работая в Тольяттинской академии управления (тогда ещё бизнеса и банковского дела), я сделал интервью с одним из отечественных патриархов организационно-деятельностных игр Сергеем Поповым. Чтобы долго не объяснять, кто это: некогда прогремевшие первые в стране демократические выборы директора на Рижском автомобильном (РАФе) 1987 года, «суд на Байкале», игры на развитие городов (в той же Риге, Омске, Иркутске), – вот лишь часть его проектов...

При этом, заметил Сергей Валентинович, «город на порядок более сложная система, чем, допустим, завод или группа заводов. Основная проблема в том, что в России сейчас нет никакого развития городов (хотя раньше были какие-то попытки). Необходимо, чтобы появились отцы города, соразмерные городу по своему человеческому масштабу (здесь и далее курсив мой. – С.М.). И чтобы появились горожане, а не переселенцы и население, рассматривающее город просто как место случайного пребывания: получил жилплощадь – и всё, что выходит за её границы, является как бы чужим. Поэтому игры на развитие городов – это прежде всего игры на формирование «отцов» и горожан. Наверное, их время ещё придет...» (по: Сергей Попов: время игр ушло и не пришло // Новое русское слово. – 1995. – 7 декабря). Чуть позже интервью вышло в «академской» газете «Акцент», которую мы считали правопреемником легендарного "Молодежного акцента"...

У меня к тому времени был какой-никакой опыт подобных игр — и понимание, насколько важны они для тех, кто реально ставит задачу вывести город на новый качественный уровень. Это «инструмент стратегический», справедливо заметил С. Попов. «Играл в эти игры» и отчётливо понимал их значение и Сергей Жилкин. И сегодня я могу утверждать: он сам в какой-то мере продукт этих игр, причём вовсе не «фиктивно-демонстративный» продукт, как говаривал сам Жилкин. И точно знаю: никто из тольяттинских «городских голов» ни до, ни после него даже не делал попыток хотя бы приблизить появление двух необходимых слагаемых, без которых нет полноценного города: «соразмерных по человеческому масштабу отцов» и ответственных горожан.

И не его вина, что многое так и осталось в проекте.

Тогда же, в декабре 1995-го, в академию приехал Сергей Жилкин с открытой лекцией «Проблемы и перспективы развития г. Тольятти» (частично я её уже цитировал).

Вот лишь некоторые выдержки из его выступления.

«Что такое город? Я полагаю, что город – это чрезвычайно сложная, большая оргтехсистема. Город – это место, в котором происходит возникновение любых идей. Идеи могут возникать только у людей, и город – то место, где эти идеи реализуются или захораниваются. Любые схемы, любые проекты, финансовые, социальные, технологические, все начинаются в этом месте и все в этом месте заканчиваются, вплоть до окончания жизни людей или сжигания библиотек»...

«Поскольку Тольятти во многом, на мой взгляд, остается соцгородом, жизнь заводов во многом заказывает жизнь города. Сегодня практически все предприятия находятся примерно в одном положении, которое можно охарактеризовать как «технологическая катастрофа», когда уже невозможно что-либо производить, не изменяя коренным образом технологию. Главная проблема Волжского автозавода - тоже технологическая. Существующие на ВАЗе технологии не могут обеспечить требуемую на рынке эффективность труда. А поскольку город при заводах, то проблемы заводов становятся проблемами города. Городскому бюджету нужны устойчивые налогоплательщики, и соответственно, органам местного самоуправления нужна высокая занятость в городе. И проблема в том, каким образом и как организовать внесение новых технологий в рабочие места. Я понимаю, что если изменение технологии не произойдет в ближайшие год-два, в нашем городе возникнут большие проблемы»...

«На мой взгляд, принципиальное отличие финансово-промышленной группы от городских властей в том, что ФПГ преследуют интересы не собственно городские, а внешние. Все их устремления там. Влияние на город оказывается только для того, чтобы достигать цели внешние.

Городским властям вовне ничего не нужно в этом смысле. Цели их здесь. И отчитываться городским властям нужно не перед президентом США, не перед Европейским банком реконструкции и развития, а перед людьми».

«Работа у мэра, я считаю, гораздо сложнее, чем у Каданникова. У него есть технология, и остается решать не проблемы, а задачи обеспечения технологией - как действующей, так и развитием технологии. Город – совершенно не формализованная система.

Когда мне говорят: Жилкин, давай 500 миллионов рублей на разработку концепции развития города Тольятти, я таким людям задаю вопрос: что такое город, вы знаете? знаете. Что такое развитие города, вы знаете? Не знаете... Поэтому быть одним из фокусов, а более того – самым главным фокусом, поскольку ты избран людьми, – это фантастически сложная задача».

«Я не знаю миссию города Тольятти. И это проблема, мэра в том числе. Я знаю, что наш город – это соцгород. Но миссию сформулировать не могу. Я думаю, что миссия рождается не в течение 45 лет – наверное, всё-таки побольше. И вы, наверное, знаете о том, что можно было стать мэром в том случае, если дед родился и живет в этом городе. И я так про себя считаю, что в третьем поколении, может быть, найдется кто-то, кто сможет почувствовать, оценить и сформулировать эту миссию. Но так понимаю, что миссия города – это очень важно для нас, это единственное, что может объединить, как самое главное и самое основное, людей в городах»...

Для тех, кто способен анализировать тексты, достаточно, чтобы оценить «человеческий масштаб» и соразмерность...

Перечитывая конспект той давней лекции начинающего градоначальника, я поражаюсь, насколько глубоко Сергей Фёдорович знал «предмет». Начиная, в общем-то, с самого главного – истории города, который ему доверили. Блестящий экскурс в историю Ставрополя-Тольятти занял почти треть лекции и достоин отдельной брошюры. Как, впрочем, и вся она целиком, да и все его публичные тексты.

Приведу лишь один абзац:

«Генплан нашего города был представлен тогдашним горисполкомом в 1950-м году. Было несколько вариантов расположения города. Один из них – расположить в лесу, на прекрасной вольной природе. Я думаю, благодарные потомки должны вспомнить тогдашнего председателя горисполкома (Андрея Осиповича) Мельникова, который категорически отказался строить, дабы не портить лес, который будет вечно являться украшением этой местности. Я хочу, чтобы люди помнили о том, как принимались решения и кто за что отвечал...»

Так – по числу прожитых Жилкиным лет – называлась фотовыставка к первой годовщине его трагической гибели, подготовленная нами, его коллегами по университету, ректором (первым и последним ректором – всё в том же высоком смысле) он был более семи лет.

«Сорок восемь страниц в позитиве» называлось моё предисловие-аннотация к каталогу этой выставки, написанное на одном дыхании.

«Сергей Жилкин всегда был в центре событий, всегда в объективе – такова участь публичного политика, топ-менеджера, просто яркого и талантливого человека. И если фотография по какой-то причине не удавалась – виной тому встречный свет, который он излучал. Сами знаете, как непросто снимать против солнца.

Иные уходят, не оставив ни следа, ни памяти о себе. Он же оставил столько, что не разобрать, не разложить по полочкам, не осмыслить ещё долго. Может, потому, что торопился жить. Наверняка поэтому! И мало кто при его жизни осознавал, насколько его бытие – «густое и тяжёлое, как хорошие сливки», как писал о подобных звёздах первой величины Осип Мандельштам, – касается в Тольятти многих, так или иначе – каждого.

Иные комфортно чувствуют себя в тени – он же всегда был в круге живительного света. И сумел сделать невероятное: город, десятилетиями видимый извне лишь в отражённом свете «великих строек», засветился своим, собственным. Обрёл чёткие и понятные контуры, стал узнаваем и очевиден. Там, где раньше были лишь контрасты, проявились полутона и не заметные прежде детали. Город стал теплее.

Лишь со временем мы начинаем ценить утраченное. Фотографы-профессионалы подтвердят: кадры, снятые на плёнку, имеют свои достоинства в сравнении с «цифрой». Но буквально на памяти одного поколения увлекательный процесс перевода негатива в позитив канул в Лету. Вот так и с уходом Сергея Жилкина закончилась целая эпоха, незабываемая и неповторимая…»