Моя дочь учится в Питере. Рассказывает, что в день 70-летия снятия блокады в метро услышала, как молодые ребята громко говорили: «Надоели эти ветераны! Зачем воевали? Давно уже были бы в рыночной экономике». А попрозоровскому телеканалу «Дождь» устроили дискуссию: стоило ли защищать Ленинград? Сдали бы - сколько жизней спасли.
В школьном учебнике истории для школьников будут как-то пытаться воспитывать патриотизм и прочее. А может быть, не надо никаких учебников? Сегодня предостаточно мемуаров и с нашей, и с той стороны.
На днях показали выступление писателя Даниила Гранина в немецком Бундестаге. Он говорил о блокадных днях, рассказывал страшные вещи. В глазах немецких депутатов стояли слезы. Возможно, они впервые осознали, что натворила Германия, развязав воину. Что-то я не припомню плачущих по такому случаю депутатов, студентов, школьников у нас.
Держу в руках книгу-воспоминание офицера СС. Она начинается с удивительной фразы: «Был чудный день...» II почти сразу за ней другая: «Горе побежденным! Если красный повредит вам глаз - ослепите его. Если он выбьет нам зуб - разорите ему глотку». С этой чудовищной моралью пришли они на нашу землю. Геббельс писал в своем дневнике о Ленинграде: «Он должен быть уничтожен почти научно-обоснованным методом».
Автор мемуаров начал войну совсем молодым офицером, приписанным к 5-й дивизии СС «Викинг». Границу они пересекли в районе города Рава-Русская, где принял бой мой отец. Выходит, что этот немец мог убить его. Перед наступлением им зачитали приказ, которого они должны были придерживаться на оккупированной территории России: «Не обременять себя проблемами гражданского населения, русских комиссаров не брать в плен - казнить немедленно».
Петер Нойман (так его зовут) пишет, что убил первого русского и не почувствовал никаких угрызений совести. Оказывается, «убить человека так просто». Мы были для них не люди. Он называет нас ублюдками, тварями, у нас не лица, а «физиономии с неприятными признаками монголоидной расы». Нойман постоянно подчеркивает, что убитые русские получают свое, смакует «разбитые черепа, зияющие раны, остекленевшие глаза, разорванные на куски тела». Командиры постоянно говорили им: «Просто убивайте русских, вот и все». И они убивали, убивали.
В первом же крупном городе Львове немцы уничтожили 140 тысяч военнопленных и 100 тысяч евреев. 17 тысяч - в Раве-Русской, среди них - сразу все три поколения по линии моей мамы.
Почему, почему мы стали все это забывать? Что мы делаем с собой? Вот - их злоба и ненависть, читайте: «Стреляем в группу русских. Меня переполняет гнев. Разве они не достали нас своим нелепым сопротивлением? Мы должны стереть их с лица земли. Стереть... Они любят свою русскую землю. Они насытятся ею! Мы набьем ею их рты. Наш долг - их уничтожение». С этим они шли - и ничего другого, как пытаются в наше время объяснять наши евролибералы.
Этот Нойман выжил после нашего плена и, уверенный в своей правоте, жил-поживал в своей Германии, и, сидя под лампой по вечерам, писал, как они забрасывали гранатами церковь, где находились русские пленные, а потом «быстро и эффективно закончили дело при помощи старых добрых пулеметов». А еще про то, как подвешивали вниз головой женщин за помощь партизанам, не чувствуя жалости, абсолютно равнодушные к их страданиям. А еще про то, как сжигали из огнеметов ради забавы живых людей, наблюдая как «ужасно скорчивается горевшее тело».
А потом наступила расплата. И теперь эсэсовцам уже приходилось расстреливать своих дезертиров, выполняя роль заградотрядов. Не помогло. Германия капитулировала.
А мы победили. Потому что, как сказал немецким депутатам Даниил Гранин: «В конечном счете всегда торжествует не сила, а справедливость и правда».