Его стихи непонятно почему в послесталинский период не печатали, и я был с ними знаком по Самиздату. Потом организовал киноклуб и на просмотр фильма Тарковского «Зеркало» пригласил актёра Кайдановского. Всю ночь мы с ним пили, разговаривали, он бесконца читал мне стихи Мандельштама из 3-х томника поэта, привезённого им из Германии. Тогда будучи ярым антисталинистом, я негодовал - такого поэта сгубили. Судил о поэте по мемуарам его жены Надежды, где Мандельштам предстаёт эдаким борцом с системой. Оказалось всё не совсем так.
Мандельштам получил блестящее образование: 17 лет учёбы, вначале в Тенишевском училище, затем – Сорбонна, Гейдельбергский и Петербургский университеты. Он дружил с Ахматовой, Николаем Гумилёвым. Его талант поражает, стихи – блистательные. Сталин, который в молодости сам был хорошим поэтом и в поэзии очень даже разбирался, если судить, что он ценил Пастернака, Ахматову и конечно же Мандельштама, делами которого занимался лично.
Мандельштам постоянно ездил на курорты, был благополучным и преуспевающим, общался с Бухариным, Дзержинским, с сестрой Ленина, а позже с Ежовым. В 1941 году Мандельштаму правительство назначает персональную пенсию «за заслуги в русской литературе». Ему выделяют квартиру на Арбате в Москве, платят немалые гонорары. Но болезненный и нервический Осип Эмильевич переживает поэтический кризис: с 1925 по 1930 годы стихи не писались. Правда, немало было написано великолепной прозы. И всё-таки кризис есть кризис. После него Мандельштамом овладевает некое мессианство – создание новой культуры. Его поведение становится вызывающим. Он дал пощёчину Алексею Толстому, написал, что «запрещает себе отныне быть писателем». Он явно неадекватен. Написав своё известное «Мы живём под собой не чуя страны… (на мой взгляд, слабое и злое), он чуть ли не насильно читает его всем подряд, а после ареста всех своих «невольных слушателей» назовёт поименно. Поэта хотели было сослать в Пермский край, но разрешили поселиться в Воронеже. Именно тогда прозвучал знаменитый звонок Сталина Пастернаку. Вождь спросил: «Он – мастер?» Сталину важно было услышать утвердительный ответ, он считал, что истинный талант, товарища по перу, должны защищать. Но Пастернак ушел от ответа сказав, что хотел бы поговорить о жизни и смерти. Сталин повесил трубку. Он всё понял. Эта творческая интеллигенция – эгоистична и трусовата. Она ищет покровительства власти, наград, гонораров, красивой жизни, а между собой: грызня, доносы, зависть и подножки. Сталин помнил, как Пастернак вместе со всеми прорабатывал Мандельштама, когда того обвинили в плагиате. Он помнил и о том, как и Мандельштам и Пастернак подлаживаясь под вождя, писали стихи, славящие его, Сталина. Ему надо было услышать, что Мандельштам именно мастер, потому что вождь уважал мастеров и умел ценить благородство. Этому его научил Кавказ. Про эти факты сегодня почему-то не вспоминают. Сегодня плодящееся племя «сванечиных» делают из антисталинизма кормушку для себя.
В 1938 году Мандельштама по доносу генсека Союза писателей Ставского арестовывают в санатории, где он отдыхал. Приговор – 5 лет лагерей. На этот раз Сталин на его уголовном деле напишет: «Изолировать, но сохранить».
Драматург Афиногенов написал в своём дневнике: «… бывает так, что вождь переломит спичку, а где-то в районе понимают этот жест, что надо вырубать лесные массивы». Не кажется ли вам, что так у нас до сих пор? И конца этому не видно.
Мандельштама отправляют по этапу на Дальний Восток, где он по дороге в больницу пересыльного лагеря умирает от паралича сердца. Могила его неизвестна.
В связи со сказанным важно понять то время. В архивах НКВД – пять миллионов доносов. Репрессировано по политическим мотивам 25% от этой цифры. К высшей мере – 14%. Хотелось бы спросить – где тут Сталин, если подлые души доносили, а мерзавцы, выслуживаясь, сажали и расстреливали. Но даже это ничего не меняет. Вот вышеупомянутый Ставский. Писатель плохой, но по его доносам пересажали немало творческой интеллигенции. Но когда началась война, ушел добровольцем на фронт и погиб. Фанатик революции, борец с идейными врагами. Страшно нутро человеческое, когда нет в нём Бога. Величественна душа человека, когда он сражается за отчизну.