Предупреждение было?

Запись на загадочном документе свидетельствовала,
что Алексей Сидоров предупреждался

В документе указаны кличка лидера известной тольяттинской ОПГ и фамилия ранее судимого человека с указанием того, что якобы он является «руководителем молодняка». Последняя запись на листке: «Сидоров — предупреждался»...

При изучении материалов дела в руки участников процесса попал загадочный документ, неизвестно как оказавшийся в одном из подшитых томов. Судя по неразборчивому почерку, написавший его сотрудник правоохранительных органов либо сильно торопился, либо решил отобразить на бумаге внезапно пришедшую мысль. В документе указаны кличка лидера известной тольяттинской ОПГ и фамилия ранее судимого человека, который по делу Майнингера проходит как свидетель, с указанием того, что якобы он является «руководителем молодняка». Последняя запись на листке: «Сидоров — предупреждался»...

Внезапный обыск

День пятнадцатый. Первым перед судом предстал молодой человек, который вечером 9 октября 2003 года при подходе к пятому подъезду дома № 13 по улице Коммунистической (место, где преступник расправился с Алексеем — Авт.) услышал голоса двух или трех мужчин, раздававшиеся из темноты. Свидетель услышал сдавленный крик: «Помогите!» Обеспокоенный парень набрал с сотового номер службы спасения. Как впоследствии установили стражи порядка, тревожный сигнал был зафиксирован в 21.47. Чуть позже он подошел к подъезду и увидел истекавшего кровью мужчину, лежащего на крыльце...

На следующий день после случившегося данный свидетель рассказал об увиденном стражам порядка. Его сильно возмутило, что 14 октября к нему, как к какому-то преступнику, неожиданно с обыском нагрянули милиционеры.

Самый длинный допрос

День шестнадцатый. Старший следователь по особо важным делам прокуратуры Самарской области был вызван в суд по ходатайству потерпевшего Владимира Сидорова, заявившего, что у него и адвоката Тамары Кучмы к правоохранителю «накопилось немало вопросов». Поэтому неудивительно, что день шестнадцатый выдался на редкость жарким. Стороны процесса, дабы узнать максимум подробностей о ходе расследования, в течение двух с половиной часов задали Сергею Карепину около ста пятидесяти вопросов. Их интересовали практически все детали дела, начиная с противоречивых заявлений силовиков федерального уровня, поспешно сделанных в первые дни после убийства Алексея, до подписи понятого на бирке, прикрепленной к мятому пластиковому стаканчику, который был изъят с места происшествия.

Мы выбрали для публикации, на наш взгляд, самые интересные эпизоды данного заседания.

Сидоров: Как нам известно, ранее Майнингер дал признания в вашем присутствии.

Карепин: Совершенно верно. 17 октября в первом часу ночи мы с заместителем прокурора Комсомольского района Евгением Лаптевым находились в стенах милицейского райуправления. Мы уже направлялись к выходу, как нам сообщили, что Майнингер в присутствии представителей прокуратуры хочет сделать явку с повинной.

Сидоров: Почему так и не была найдена зеленая «восьмерка», на которой подсудимый якобы уехал с места происшествия? Ведь машина-то довольно редкая.

Карепин: «Вы же знаете, в какой век мы живем...»
Сидоров: «Да, знаю. В век вранья!»

Карепин: По вашему мнению — редкая. На самом деле таких автомобилей в городе немало. Милиции было дано поручение разыскать «восьмерку» зеленого цвета, однако работа не принесла положительных результатов.

Сидоров: В беседах со мной вы говорили: «Не думайте, что мы зациклились на Майнингере. Он знает настоящего убийцу, но не раскрывает его. Вот-вот должно произойти что-то важное».

Карепин: Вы неправильно восприняли мои слова. Я говорил, что мы проводим следственные мероприятия и по другим версиям.

Сидоров: Через несколько дней после убийства один из задержанных назвал фамилию предполагаемого преступника. Почему названный человек не фигурирует в материалах уголовного дела?

Карепин: Парень, о котором говорите, выступал на суде свидетелем. Возможно, по его поведению вы тоже успели заметить, что это малодушный трусливый человек. Он был готов на все, чтобы его отпустили домой, поэтому назвал своего знакомого. При розыскных мероприятиях мы убедились, что обозначенный человек ни при чем. Кстати, по оперативно-розыскной деятельности: связанных с данным делом у нас собралось тридцать томов.

Нерсисян: Какова судьба документов, которые Алексей Сидоров взял с собой, уезжая с работы 9 октября?

Карепин: В его автомобиле обнаружен прозрачный файл с несколькими листами формата А-4, на которых в цифрах отражен «балласт» газеты. С этими документами редактор должен был утром 10 октября встретиться с одним из руководителей завода (речь идет об АВТОВАЗе — прим.).

12 октября 2003 года сразу несколько человек в стенах
Комсомольского РУВД подверглись административному
аресту за хулиганство и были допрошены
по убийству журналиста

Нерсисян: Вы выясняли, связано ли каким-то образом преступление с убийством первого главного редактора «Тольяттинского обозрения» Валерия Иванова?

Карепин: В наши задачи входило установление виновности обвиняемого, а не взаимосвязи двух преступлений. Что касается дела Иванова, оно в настоящий момент приостановлено.

Сидоров: Вы не находите странным, что 12 октября сразу несколько человек, оказавшихся в стенах Комсомольского РУВД, подверглись административному аресту за хулиганство и одновременно с этим были допрошены по делу об убийстве моего сына?

Карепин: Не нахожу. Вы же знаете, в какой век мы живем...

Сидоров: Да, знаю. В век вранья!

Кучма: Майнингер был административно арестован 12 октября. По закону его обязаны были отпустить 15-го, ну, максимум утром 16 октября. На каких же основаниях его держали в стенах милиции и в ночь с 16 на 17 октября?

Карепин: Не могу сказать. Повторяю, я принял дело в производство двадцатого числа.