Вы судите не того человека!

Потерпевшему вторила адвокат Тамара Кучма. Она высказала убежденность, что на скамье подсудимый находится не тот человек. Адвокат на протяжении полутора часов проводила детальный анализ доказательств, которые, по ее мнению, говорят о непричастности подзащитного к убийству главного редактора «Тольяттинского обозрения», а также указала на многочисленные процессуальные нарушения со стороны органов следствия.

Майнингер: «Мне пришлось признаться ради своей жизни, ради близких и семьи, чтобы не сесть на двадцать пять лет.»

Завершая прения, стороны высказали пожелание суду вынести справедливый приговор. Тамара Кучма настаивала, чтобы формулировка звучала не «оправдан за недоказанностью», а «оправдан за непричастностью».

Затем предоставили последнее слово подсудимому.

Майнингер был краток: «Уважаемый суд. Я хочу сказать, что не имею никакого отношения к данному преступлению. Мне пришлось признаться ради своей жизни, ради близких и семьи, чтобы не сесть на двадцать пять лет. Вынесенное вами решение должно быть честным и справедливым».

Немного статистики

11 октября завершился, пожалуй, самый громкий и резонансный судебный процесс 2004 года. За время предварительного и судебного следствия собрано 10 томов уголовного дела, тридцать томов материалов оперативной деятельности, в течение пяти месяцев прошло двадцать одно судебное заседание, на которых были допрошены 64 свидетеля, изучена масса доказательств. За сухой статистической выкладкой скрыт огромный объем работы, который проделали правоохранительные органы, защитник Тамара Кучма, полностью посвятивший себя делу потерпевший Владимир Сидоров и его представитель Карен Нерсисян.

Наблюдатели условно разделили участников на два лагеря: «обвинительный» лагерь составили прокурор Комсомольского района и судебная коллегия.

Разбирательство сопровождалось острыми дебатами, непониманием и взаимными претензиями сторон. В первые дни слушаний наблюдатели условно разделили участников на два лагеря. По их мнению, «обвинительный» лагерь составили собственно обвинитель, прокурор Комсомольского района Николай Шпаков и судебная коллегия в лице председательствующего Андрея Кириллова, Галины Бугарь и Елены Малаховой, скептически относившихся к подавляющему большинству ходатайств, вносимых адвокатом. В «оправдательный» лагерь вошли защитник подсудимого и, что нетипично, потерпевший с представителем: Владимир Петрович неоднократно заявлял, что убийцу его сына «назначила» прокуратура, и до последнего оставался на своём. Однако ближе к завершению слушаний вектор поменялся: суд исключил из дела ряд важнейших улик, добытых следствием, чем вселил надежду на положительный исход дела тем, кто верил в невиновность Майнингера. Хотя в доказательственной базе возникли невосполнимые бреши, стороны воздерживались от прогнозов, ведь самое последнее и решающее слово оставалось за служителями Фемиды.

В ожидании

Перед заседанием коридор Дома правосудия Комсомольского района заполонили представители снимающих и пишущих СМИ и близкие подсудимого. Общее настроение можно охарактеризовать как «тревожное ожидание». Напряжение, повисшее в воздухе, стало практически осязаемым. Пришедшие перебрасывались короткими вопросительными репликами: «Засудят или отпустят?» Приглушенный гул нарушали сухие щелчки фотокамер, ловивших в объектив лица участников процесса. Родственники Майнингера молились, Тамара Кучма и Владимир Сидоров были серьезны и сосредоточенны, лишь Карен Нерсисян, как будто предчувствуя развязку, выглядел бодро и жизнерадостно.

С сорокаминутным опозданием приводят Майнингера, бледного и потерянного. Объявляется, что слушателям можно заходить в зал. На всех желающих едва хватило места. «Встать, суд идет!» — произносит секретарь. В зал заходит судебная коллегия, Андрей Кириллов приступает к оглашению приговора.

Дом правосудия Комсомольского района заполонили представители СМИ

Мнение обвинения

Вначале председательствующий озвучил версию органов расследования, по которой 9 октября 2003 года в десятом часу вечера рабочий Куйбышевазота Евгений Майнингер, будучи в нетрезвом состоянии, направлялся к дому № 2 по улице Есенина, где проживают его родители и приятель. Проходя по внутриквартальной дороге мимо дома № 13 по улице Коммунистической, у последнего, пятого подъезда он случайно плечом столкнулся с ранее незнакомым главным редактором «Тольяттинского обозрения» Алексеем Сидоровым. Вспыхнула ссора с взаимными оскорблениями, Майнингер достал из-за пояса заготовку пешни и в пылу завязавшейся борьбы нанес ею не менее одиннадцати ударов жертве. Затем подсудимый будто бы через зеленые насаждения добежал до улицы Есенина, поймал частного извозчика на «восьмерке», доехал до своего дома на улице Громовой, переоделся. Окровавленную одежду с орудием убийства выбросил в бак возле дома. Ранним утром Майнингер отвез улики на ГЭС, где с моста выбросил их в воду.

Мнение суда

На суде Майнингер заявил, что признательные показания
дал под физическим и моральным давлением
правоохранителей

Однако во время судебного следствия подсудимый отказался признать свою вину и рассказал, что признательные показания дал под физическим и моральным давлением правоохранителей. На самом деле, по утверждению Майнингера, весь вечер 9 октября он выпивал с друзьями и оказался на месте происшествия уже после убийства.

Далее председательствующий приступил к оглашению выводов, к которым пришел суд. Оказалось, что и без того шаткая база следствия рассыпалась как карточный домик. Андрей Кириллов перечислил доказательства, в том числе явку с повинной, которые были признаны недопустимыми из-за процессуальных нарушений. Следствие сделало попытку зацепиться за несколько показаний приятелей Майнингера, которые в тот вечер были с ним и которые якобы сочли его поведение странным. Однако суд посчитал, что их слова несут предположительный характер, не более. Остальные очевидцы во время допросов прямо заявили: убийца ни одеждой, ни ростом, ни телосложением не был похож на подсудимого. Некоторые из них даже указали, что в момент нападения на Алексея Майнингер, которого они знали лично, направлялся в магазин и находился в их поле зрения. Нашлась лишь одна несовершеннолетняя девочка, по словам которой, нападавший силуэтом вроде бы напоминал Майнингера, но не более этого.