Известность – для писателей...

- Долго работаешь?

- Давай о сроках не будем, ты – не следователь, я – не фраер, и вычислять меня нечего.

- Хор-рошо… Может, сразу перейдем к деньгам? Вот, предположим, мне надо убить человека…

- А кто он?

- А не все равно, кто? Просто человек, обыкновенный…

- Если б было все равно… знаешь? Если обыкновенный – одна цена, а если кто другой – другая. К тому же услуги профессионала, когда я не только убиваю, но и сам избавляюсь от трупа, стоят больших «бабок».

- И все же, какова цена?

- За «обыкновенного» человека, как ты говоришь, - 1,5 – 2 «лимона», если я убираю труп – 2 – 2,5. Если клиент из «крутых» или имеет «подвязки» - 3 – 5, если это руководитель или коммерческий деятель городского масштаба – 20-25, если областного – от 60-ти и выше, правда, таких заказов не было.

- И часто к тебе обращаются с заказами?

Без работы наемник сидел редко

- Без работы сижу редко. Такие как я – редкость. Но и работу свою делаю на совесть, деньги ни за что не беру. Ведь каждого клиента нужно сначала «обыграть».

- Это как?

- За ним надо долго следить, узнавать до мелочей весь его быт. Я изучаю примерные маршруты, распорядок дня, где и в каких местах он бывает в определенное время, где чаще всего, где реже, где не бывает никогда. Где его легче всего убрать, где – ни в коем случае не трогать. Но самое главное – это процесс маскировки, заметания следов.

- То есть?

- Есть много способов избавиться от «бревна» (трупа – авт.). Назову несколько. Человек может пропасть без вести, совершить самоубийство, с ним может произойти несчастный случай, производственная травма, а может, это больничный недосмотр. Подменить шприц просто, как просто придушить человека не до смерти, а затем толкнуть на оголенные провода.

- А когда приходится стрелять? Какое оружие ты предпочитаешь?

- Да какое… ПМ, Стечкин… охотничье ружье – главное, чтобы обычное было, обыденное. Для особых случаев Стечкин не годится – у нас их мало, штука заметная.

- А как ты избавляешься от «паленого» оружия?

- Все тебе скажи. Нет паленых волынов, есть паленые стволы, понял?

- Понял. Расскажи подробнее о каком-нибудь заказе.

- Незачем.

За клиентом надо долго следить, узнавать до мелочей весь его быт

- Хорошо. Поставим вопрос по-другому: никогда не случались осложнения во время исполнения, не приходилось, скажем, убивать свидетелей?

- Приходилось. Дважды.

- А как насчет «почерка»? Я слышал, у каждого убийцы свой стиль…

- Вот на это-то у меня голова и есть. Я тебе говорил уже, что каждое убийство сперва надо «обкатать», определить свои действия, как, что, а уж потом…

- А что с деньгами делаешь?

- А что с ними делать? Трачу.

- На черный день не откладываешь?

- Парень, я ж тебе сказал: кончай со мной в «следока» играть (я понял, чего он опасается – его можно вычислить через банк, – авт.), трачу и все.

- Ладно, поговорим о другом. Ты не был судим?

- Поговорим о другом.

- Вы общаетесь между собой? Я имею ввиду коллег.

- Мы знаем друг друга, но к близким контактам не стремимся – понимаешь, каждый уверен, что самый «крутой» он, и вообще…

- Что «вообще»?

Если кинут – он их найдет…

- Чем меньше каждого из нас знают в лицо, тем лучше. Известность – это для писателей хорошо.

- Продолжим. Каков процесс самого заказа, как вас находят?

- Кому надо, тот сам найдет. Хотя «крутые» предпочитают не подставляться – «шестерок» шлют.

- Почему?

- Боятся. Ведь если кинут – я их найти могу, если лицо запомню. Хотя я их и так найду.

- Как?

- Слухами земля полнится.

- И все же – как тебя найти?

- Как ты нашел?

- Да, но я-то больше не смогу: канал закрыт, я даже их не знаю, не запомнил.

- Это для тебя канал закрыт. «Крутые» люди всегда найдут способ.

- Обращались ли к тебе дважды одни и те же люди?

- Бывало. А что?

- Так… А здесь на кого-нибудь работал?

- Может, еще мой адрес запишешь? Я заказчиков не сдаю.

- Значит, работал. Ну, хорошо, последний вопрос…

В этот момент он вдруг легко встал со скамейки и ушел. Мне стало страшно. Дело не в том, что он мог убить меня, нет – я вспомнил, что мне перед самой встречей сказали, просто подошли и сказали: - Ты утром по… улице ходишь? А возвращается по…? Номер твоего кабинета..., так? Ну так ты смотри, не пиши там лишнего, лады?..

Не знаю, написал я лишнего или нет, но думаю – он лишнего не скажет.

А ведь остались у меня два чуть ли не самых интересных вопроса: не на работе ли он в настоящее время? И что будет тем, кто на краткое это время свел нас вместе в холодном сумеречном парке?

Он ушел…