Известность – для писателей...
- Долго работаешь?
- Давай о сроках не будем, ты – не следователь, я – не фраер, и вычислять меня нечего.
- Хор-рошо… Может, сразу перейдем к деньгам? Вот, предположим, мне надо убить человека…
- А кто он?
- А не все равно, кто? Просто человек, обыкновенный…
- Если б было все равно… знаешь? Если обыкновенный – одна цена, а если кто другой – другая. К тому же услуги профессионала, когда я не только убиваю, но и сам избавляюсь от трупа, стоят больших «бабок».
- И все же, какова цена?
- За «обыкновенного» человека, как ты говоришь, - 1,5 – 2 «лимона», если я убираю труп – 2 – 2,5. Если клиент из «крутых» или имеет «подвязки» - 3 – 5, если это руководитель или коммерческий деятель городского масштаба – 20-25, если областного – от 60-ти и выше, правда, таких заказов не было.
- И часто к тебе обращаются с заказами?
Без работы наемник сидел редко
- Без работы сижу редко. Такие как я – редкость. Но и работу свою делаю на совесть, деньги ни за что не беру. Ведь каждого клиента нужно сначала «обыграть».
- Это как?
- За ним надо долго следить, узнавать до мелочей весь его быт. Я изучаю примерные маршруты, распорядок дня, где и в каких местах он бывает в определенное время, где чаще всего, где реже, где не бывает никогда. Где его легче всего убрать, где – ни в коем случае не трогать. Но самое главное – это процесс маскировки, заметания следов.
- То есть?
- Есть много способов избавиться от «бревна» (трупа – авт.). Назову несколько. Человек может пропасть без вести, совершить самоубийство, с ним может произойти несчастный случай, производственная травма, а может, это больничный недосмотр. Подменить шприц просто, как просто придушить человека не до смерти, а затем толкнуть на оголенные провода.
- А когда приходится стрелять? Какое оружие ты предпочитаешь?
- Да какое… ПМ, Стечкин… охотничье ружье – главное, чтобы обычное было, обыденное. Для особых случаев Стечкин не годится – у нас их мало, штука заметная.
- А как ты избавляешься от «паленого» оружия?
- Все тебе скажи. Нет паленых волынов, есть паленые стволы, понял?
- Понял. Расскажи подробнее о каком-нибудь заказе.
- Незачем.
За клиентом надо долго следить, узнавать до мелочей весь его быт
- Хорошо. Поставим вопрос по-другому: никогда не случались осложнения во время исполнения, не приходилось, скажем, убивать свидетелей?
- Приходилось. Дважды.
- А как насчет «почерка»? Я слышал, у каждого убийцы свой стиль…
- Вот на это-то у меня голова и есть. Я тебе говорил уже, что каждое убийство сперва надо «обкатать», определить свои действия, как, что, а уж потом…
- А что с деньгами делаешь?
- А что с ними делать? Трачу.
- На черный день не откладываешь?
- Парень, я ж тебе сказал: кончай со мной в «следока» играть (я понял, чего он опасается – его можно вычислить через банк, – авт.), трачу и все.
- Ладно, поговорим о другом. Ты не был судим?
- Поговорим о другом.
- Вы общаетесь между собой? Я имею ввиду коллег.
- Мы знаем друг друга, но к близким контактам не стремимся – понимаешь, каждый уверен, что самый «крутой» он, и вообще…
- Что «вообще»?
Если кинут – он их найдет…
- Чем меньше каждого из нас знают в лицо, тем лучше. Известность – это для писателей хорошо.
- Продолжим. Каков процесс самого заказа, как вас находят?
- Кому надо, тот сам найдет. Хотя «крутые» предпочитают не подставляться – «шестерок» шлют.
- Почему?
- Боятся. Ведь если кинут – я их найти могу, если лицо запомню. Хотя я их и так найду.
- Как?
- Слухами земля полнится.
- И все же – как тебя найти?
- Как ты нашел?
- Да, но я-то больше не смогу: канал закрыт, я даже их не знаю, не запомнил.
- Это для тебя канал закрыт. «Крутые» люди всегда найдут способ.
- Обращались ли к тебе дважды одни и те же люди?
- Бывало. А что?
- Так… А здесь на кого-нибудь работал?
- Может, еще мой адрес запишешь? Я заказчиков не сдаю.
- Значит, работал. Ну, хорошо, последний вопрос…
В этот момент он вдруг легко встал со скамейки и ушел. Мне стало страшно. Дело не в том, что он мог убить меня, нет – я вспомнил, что мне перед самой встречей сказали, просто подошли и сказали:
- Ты утром по… улице ходишь? А возвращается по…? Номер твоего кабинета..., так? Ну так ты смотри, не пиши там лишнего, лады?..
Не знаю, написал я лишнего или нет, но думаю – он лишнего не скажет.
А ведь остались у меня два чуть ли не самых интересных вопроса: не на работе ли он в настоящее время? И что будет тем, кто на краткое это время свел нас вместе в холодном сумеречном парке?
Он ушел…