Дело Майнингера. Часть I.

Судебный процесс по громкому делу об убийстве главного редактора «Тольяттинского обозрения» Алексея Сидорова начался в понедельник, 7 июня 2004 года. День ушел на проведение подготовительной части заседания и оглашение обвинительного заключения.

Безжалостная рука убийцы настигла Алексея 9 октября 2003 года возле его дома на улице Коммунистической. 12 октября по подозрению в совершении данного преступления правоохранители задержали 28-летнего работника ЗАО «Куйбышевазот» Евгения Майнингера, которому вскоре было предъявлено обвинение по части первой статьи 105 Уголовного кодекса РФ «Убийство». Расследованием руководил заместитель прокурора Самарской области (тольяттинская зона) Евгений Новожилов. Стражи порядка по различным основаниям продлевали сроки следствия. И вот спустя восемь месяцев со дня трагедии дело поступило в суд на рассмотрение.

В ответ — тишина

По мнению Тамары Кучмы, органы следствия
«назначили» подзащитного убийцей

День первый прошел без эксцессов. Охрана не предприняла никаких особых мер безопасности. Хотя внешне все выглядело спокойно, чувствовалось колоссальное внутреннее напряжение.

Дело в том, что с первых дней расследования прокуратура и второй адвокат подсудимого Тамара Кучма, приехавшая из Москвы (от первого, местного адвоката Майнингер отказался в конце 2003 года — Авт.), вступили в открытую конфронтацию. По мнению Тамары Кучмы, органы следствия «назначили» подзащитного убийцей. Она ставила в вину прокуратуре, что многие улики по делу якобы сфабрикованы, следственные действия проводились с грубыми нарушениями закона, на обвиняемого оказывалось моральное и физическое воздействие и т. п.

Пожалуй, даже более категоричным в публичных высказываниях стал представитель потерпевшей стороны, московский адвокат Карен Нерсисян. Прокуратура никак не реагировала на выпады в ее адрес, избрав тактику «молчание — золото».

Слушания начались с получасовым опозданием. Как стало ясно, дело будет рассматриваться коллегией из трех судей — Андрея Кириллова (председательствующий), Галины Бугарь и Елены Малаховой. Обвинителем выступил прокурор Комсомольского района Николай Шпаков.

Вопросы к прокурору

С первых минут заседания главную скрипку стала играть потерпевшая сторона. Отец Алексея Владимир Сидоров, а затем и его представитель Карен Нерсисян заявили отводы судье Кириллову и прокурору Шпакову. «Судья, который должен быть независимым от сторон, приватно общался с органами следствия до начала слушаний. Я считаю, по морально-этическим соображениям после этого данный судья не может вести процесс», — аргументировал свое решение Владимир Петрович.

Карен Нерсисян, как всегда, был эмоционален и категоричен в выражениях. «Представитель обвинения лично вел следственные действия — допрашивал обвиняемого, проводил проверку показаний на месте. Он являлся руководителем пыток, под которыми Майнингер сделал признание! Конечно, крепкий прокурор не бил левой — правой в челюсть обвиняемого. Физическое и психологическое воздействие оказывали его подчиненные, работники следственной группы. После чего обработанного Майнингера приводили к прокурору, где он давал нужные следствию показания! Господин Шпаков должен проходить по делу в качестве свидетеля, так как у нас к нему много вопросов!», — сказал, как отрезал, Нерсисян.

Карен Нерсисян: «Представитель
обвинения являлся руководителем
пыток, под которыми подсудимый
сделал признание!»

Владимир Сидоров: «Судья не имеет
права вести данный процесс
по морально-этическим соображениям»

Владимир Сидоров считал, что документы дела были либо сфальсифицированы, либо пропали.

Кроме того, потерпевшая сторона заявила ходатайства о переквалификации статьи обвинения на отягчающую, проверке графика движения троллейбуса маршрута № 57, в котором роковым вечером 9 октября якобы ездил Майнингер, проведении экспертиз ряда документов дела (Владимир Сидоров посчитал, что они либо сфальсифицированы, либо пропали — прим.) и привлечении к процессу нескольких свидетелей, способных помочь установить истину.

Обвинитель не согласился ни с одним доводом. Судьи после заявления отвода либо ходатайства удалялись на совещание, возвращались в зал заседания, выслушивали очередной отвод, снова уходили в совещательную комнату, возвращались и т. д. В итоге они не удовлетворили ни одно заявление, предъявленное Владимиром Сидоровым и Кареном Нерсисяном, которым только оставалось разводить руками...

Особо тяжкое преступление

Наконец началось, собственно, само судебное следствие. Николай Шпаков огласил обвинительное заключение. Дабы читатель имел представление о том, какое деяние инкриминируется подсудимому, приводим ту его часть, в которой говорится о совершении преступления. Итак, следствие заключило, что «Майнингер Е. Ю. совершил убийство — умышленное причинение смерти Сидорову А. В. при следующих обстоятельствах.

9 октября 2003 года около 21.30 – 21.40 Майнингер, находящийся в состоянии алкогольного опьянения, шел от остановки общественного транспорта «27 квартал» Комсомольского района вдоль дома № 13 по улице Коммунистической к дому № 2 по улице Есенина, имея при себе изготовленную им на рабочем месте в цехе № 40 ЗАО «Куйбышевазот» трехгранную заточку. Навстречу Майнингеру от торца дома № 13 по улице Коммунистической к подъезду № 5 указанного дома по пешеходному тротуару шел ранее не знакомый последнему Алексей Сидоров.

Следственный эксперимент, в ходе которого Майнингер рассказывал,
как якобы убивал Алексея Сидорова и избавлялся от орудия преступления

Из обвинительного заключения: «Подсудимый столкнулся с Алексеем, из-за чего между ними произошла ссора на почве внезапно возникших неприязненных отношений, переросшая в драку.»

Подсудимый столкнулся с Алексеем, из-за чего между ними произошла ссора на почве внезапно возникших неприязненных отношений, переросшая в драку. Имея умысел на убийство, Майнингер достал из-за пояса брюк металлическую заточку и нанес ею не менее 11 ударов Сидорову в месторасположение жизненно важных органов — грудь, живот, спину и правую руку. После нанесенных ударов подсудимый скрылся с места происшествия и принял меры к сокрытию орудия и следов преступления. Алексей Сидоров дошел до двери подъезда № 5 дома № 13 по улице Коммунистической, где упал и в результате полученных повреждений скончался.»