Часть вторая
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Для того чтобы понять, что заставило превратиться заурядную воровскую шайку в бригаду убийц, готовых залить свинцом пол-Тольятти, нужно вспомнить тогдашнюю криминальную обстановку в нашем городе.
К тому времени в Тольятти заправляли старогородские авторитеты. На слуху были Напарник, Маслов, Вова Армян, Купеев, Биличенко и т.д. Их объединял критический для рэкетира возраст (на тот момент им, в среднем, было около тридцати) и давние приятельские отношения. Под контролем старогородских находился едва ли не весь тольяттинский бизнес и, естественно, выгон вазовских машин.
Стрелок- перворазрядник Сергей Шилов всадил две пули в спину лидера волговской ОПГ Маслова
Это было время, когда бандиты начинали отходить от чистого рэкета и, переместив свое внимание от небогатых комочников и рядовых покупателей машин на крупные фирмы, приступали к освоению теневых финансовых потоков. Что, как показало время, оказалось значительно выгоднее, чем рядовое вымогательство. В результате все теснее становится смычка тольяттинских авторитетов и официального бизнеса. Владимир Карапетян регулирует договорные отношения, подрабатывая в фирме “Арарат-Лада”. Сергей Купеев трудится замом генерального директора по сбыту в фирме “Нанси”, которая отгружает вазовские тачки и охраняет строительные площадки. Владимир Биличенко (Хохол) возглавляет кооператив по тонировке стекол “Мираж” и, первым проникнув на главный конвейер, занимается организацией массовых отгрузок автомобилей для целого ряда фирм.
Владимир Вдовин (Напарник), бывший тогда заместителем начальника кооперативов “Надежда” и “Волна”, начинает интересоваться банковским бизнесом, и его имя связывают с организацией Средневожского коммерческого и Самарского крестьянского банков (ныне оба учреждения, видимо выполнившие свою функцию, - счастливые банкроты –прим.)
Сращивание рэкета с бизнесом, без сомнения, являлось новой ступенькой в развитии тольятинского преступного мира. Перед бандитами раскрылись новые, ранее им и неведомые финансовые горизонты.
Однако не все бандиты сумели вскочить на подножку предпринимательской инициативы и принять участие в прогрессивном процессе коммерциализации рэкета. Ибо, как выяснилось, для этого нужно уметь считать до десяти и иметь лингвистический запас хотя бы в пятьдесят слов.
Увы, для многих обладание даже этими качествами являлось недосягаемой роскошью. Вынужденные пробелы в образовании такая братва восполняла избытком физических методов воздействия на подведомственных предпринимателей
Что заставляло последних нервничать и сращиваться с более интеллигентными слоями рэкета. Дальнейшее развитие событий должно послужить для нерадивых школьников хорошим примером того, что умным и спокойным быть лучше, чем дурным и драчливым. Поскольку последним ничего не оставалось делать, кроме как и далее заниматься рядовым вымогательством, что уже не обеспечивало надлежащих прибылей. В то время как их более интеллигентные конкуренты, используя мощные теневые финансовые потоки, все более укрепляли свои позиции. Неудивительно, что, чувствуя, как их оттирают на обочину жизни, некоторые тольяттинские бандиты все более впадали в обиду по отношению к авторитетам, с которыми они еще недавно стояли вровень.
Воронецкий переругался со всем преступным бомондом
Пошли разговоры о том, что часть пацанов стала барыгами и правильные законы променяла на “капусту”. Однако подоплекой этого нытья, без сомнения, была зависть и желание занять прибыльное место самим. Не имея возможности как-либо иначе решить эту проблему, представители второго эшелона тольяттинского рэкета придумали расчистить себе территорию, физически устраняя своих более удачливых конкурентов. Как говорится, “нет человека - нет проблемы”.
Судя по всему, идеологами отстрела выступили два тольяттинских авторитета Владимир Агий и Воронецкий
Которые, страдая защемлением амбиций, похоже, лелеяли планы перестрелять своих конкурентов и, заняв их место, возглавить городское криминальное сообщество.
Агий заявил о себе еще в 1990-м году в бригаде на вещевом рынке в Новом городе. Вскоре после чего он поднялся, взяв под контроль несколько комков, и имел долю с автомагазина “Жигули”, через который шла отгрузка вазовских малолитражек. На этом же магазине кормился и бывший сотрудник милицейского батальона Воронецкий, также превратившийся к этому времени в уважаемого бригадира. Кроме того, ему отплачивал и ряд киосков в Автозаводском районе. И кое-что перепадало с автомагазина на пятом ВСО.
Однако в 91-92 годах оба умудрились переругаться едва ли не со всем преступным бомондом Тольятти, и их положение стало достаточно зыбким. В начале 91 года у Агия резко обостряются отношения с представляющимся вором в законе Гургеном. Как считает Агий, Гурген, в отличие от недавно умершего Яблочки, живет не по понятиям, а по принципу: кто больше заплатит - тот и прав. А посему Агий отказывается признавать правоту его полномочий. Осенью 1991 года на улице Ленина между ними происходит суровый разговор со взаимными угрозами, после чего их пути окончательно расходятся.
Позже происходит конфликт с Гургеном и у Воронецкого, который примерно так же, как и Агий, с большим сомнением относился к воровской короне последнего
Незадолго перед своим днем рождения Воронецкий получает от Гургена бутылкой из-под шампанского по голове. Такой казус случается в гургеновской «девяносто девятой» около гостиницы “Волга”. Говорят, что конфликт произошел из-за отказа Воронецкого отплачивать Гургену долю в “общак” с подконтрольного ему магазина на пятом ВСО.
Ну а Напарник для партнеров вообще был воплощением всего нехорошего. Тем более, что у Агия с ним были давние напряги. Рассказывают, что еще в бытность Агия швейцаром в кафе “Центральное” между ними случилась драка, в которой каждый приписывал победу себе... Но вряд ли эта давняя ссора была главной причиной нынешней антипатии. Главное заключалось в том, что несколько точек, на которых кормились Агий и Воронецкий (в том числе и магазин “Жигули”), стали уходить под патронаж Напарника. Так что и прежде с сомнением относившиеся к его авторитету партнеры возненавидели его лютой ненавистью.
На том же финансовом поприще разошлись интересы братков и с Сергеем Купеевым. Как-то однажды Агий даже попытался взять под крышу одну из его фирм
Однако, как утверждает народная молва, приехавший на разборку Купей попросту спустил с лестницы незадачливого Аль Капоне. Чего, конечно, Агий простить не мог.
Были претензии у партнеров и к Хохлу (Биличенко), который, проникнув на ВАЗ, на отгрузке автомобилей получал очень существенные прибыли. И пацанские души братков глубоко задевал тот факт, что при этом он ни копейкой не делился со своими бывшими друзьями. Не нравились партнерам и многие другие тольяттинские авторитеты, поскольку те занимали прибыльные места, на которых Агий и Воронецкий уже давно в сладких снах видели себя.
Одним словом, все более разгоравшийся в душах партнеров огонь неудовлетворенности привел их к мысли физически устранить своих более удачливых конкурентов, а затем поделить город. Тем более, что после недавнего убийства одного из самых крутых бригадиров Тольятти Герасимова среди братвы ходили слухи о появлении каких-то “ментовских эскадронов смерти”, которые валят уголовных авторитетов. И, видимо, партнеры рассчитывали, что предполагаемые убийства братва также спишет на ментовский беспредел. Одним словом, было решено действовать. Дело оставалось за исполнителями.
1995 год. Судебный процесс над бандой киллеров Хорошева- Агия в самом разгаре
В этом смысле как нельзя лучше подходил Подарок с его отмороженными подопечными. Знакомство Агия с Подарком относится ко временам двухлетней давности, когда они вместе рэкетирствовали на вещевом рынке Автозаводского района. К моменту описываемых событий Хорошев без сомнения признавал авторитет Агия. А еще и рассчитанный самим Подарком гороскоп указывал на то, что судьбы их неразрывно связаны и обоих ждет великое будущее. Как впоследствии рассказывали подопечные Хорошева, он неоднократно им объяснял, что их организация подчиняется только Владимиру Агию, который для самого Подарка является братаном по духу и наставником в воровской жизни. И у которого “даже самые правильные пацаны могли бы поучиться соблюдению воровских понятий”.
Агий предлагает Хорошеву взять на себя исполнение заказа на отстрел конкурентов. Обещая, что оплата будет производиться по головам, щедро и без задержек
К тому же, проявив себя в деле как настоящий пацан, после победы над врагами Подарок, без сомнения, займет одно из главенствующих мест на местном бандитском Олимпе. Хорошев дает согласие.
С апреля 1992 года Подарок начинает психологическую обработку своих подопечных. Он заявляет им, что нехорошие дяди стали притеснять правильного пацана Володю Агия. Подарок рассказывает, что Купеев, держа Новый город, не дает Агию, а значит и им, развернуться. Напарника он характеризует исключительно как заносчивого врага, которой отобрал у Агия все, что тот нажил своими трудовыми мозолями. А продавшийся за “капусту” Гурген их в этом поддерживает. Одним словом, враги должны за беспредел заплатить кровью. И их пацанский долг- вступиться за несправедливо обиженного братка.
Группа переходит на военное положение и начинает готовиться к отстрелу агиевских врагов. Сам Хорошев едет в свою оренбургскую деревушку и привозит два обреза шестнадцатого калибра. Через некоторое время в банде появится боекомплект, достойный маленькой террористической группы: штык-нож и нож-мачете, два обреза, три самодельные бомбы, несколько “лимонок” и гранат РГД, два Макарова, пистолет ТТ, “мелкашка” с оптикой, четыре тротиловые шашки, автомат АКСУ и, наконец, спортивный пистолет Марголина, из которого убьют Маслова и ранят его телохранителя Снежкина.