Глава VIII.
Не для протокола

1

Тихая безопасная гавань. В ней царит вечный штиль и идеальное спокойствие непроницаемой темноты. Там всегда тепло и уютно, там нет воспоминаний о прошлом и забот о будущем. Там нет добра и жестокости, радости и печали, правды и лжи. Потому что есть только безмятежное вечное настоящее, с которым остаешься один на один.

Вдруг идиллия нарушилась. В гавань кто-то нагло вторгся, ее грубо потревожили и разрушили до основания. На ее дымящихся, молчаливо кричащих руинах больше не найти уединения и покоя.

Разрушения прогнали кромешную тьму, предвосхитив неминуемый мучительный рассвет. От яркого диска, стремительно поднимающегося по небосводу, злого, беспощадного, способного выжечь сетчатку глаз даже под сомкнутыми веками, некуда спрятаться. Единственное спасение — не роптать, сдаться на милость и идти, ослепнув, ему навстречу...

2

— Долго ты еще будешь дрыхнуть, лежебока? — донесся издалека дружелюбный голос, показавшийся до боли знакомым, хотя он предпочел бы никогда не слышать его. Голос варвара-разрушителя, от которого шли сплошные беды, который нарушил идеальное спокойствие. Он точно знал, что дружелюбие является лишь маской фальши, которой варвар прикрывает истинную страшную личину, чтобы войти в доверие.

— Подождите, дайте человеку оклематься, — сказал второй голос, вежливый и негромкий, от которого, однако, можно было оглохнуть.

— Товарищ, нельзя ли потише? — второй голос теперь обращался к кому-то третьему, визгливо покрикивающему:

— На скандал нарываетесь?! Будет вам скандал! — вопил третий голос. — Вы знаете, кто я такой?! Я его начальник! Пропустите, кому сказал?!

Ослепляющий диск достиг зенита. Выбора не осталось. Пора открыть глаза, пора возвращаться туда, где есть не только настоящее, где преследуют воспоминания о прошлом и волнуют заботы о будущем.

Ноющее забинтованное тело, накрытое простыней. Нависающий белый отштукатуренный потолок. Покачивающиеся стены персикового цвета. Окно, за его стеклами — зелень и щедрый дневной свет, с каждой секундой становящийся все более желанным.

— С возращением! — варвар-разрушитель, заместитель начальника седьмого отдела УБОП с дислокацией в г. Татищеве Александр Горин ласково потрепал Артема. — Заждались!

— С возращением! — варвар-разрушитель, заместитель начальника седьмого отдела УБОП с дислокацией в г. Татищеве Александр Горин ласково потрепал Артема. — Заждались!

— Александр Александрович, дайте пострадавшему прийти в себя, — осуждающе произнес руководитель местного отдела ФСБ Наиль Шитов. Хотя по интонации можно было догадаться, что его слова были адресованы очнувшемуся Артему, который заставляет их ждать больше запланированного.

До сознания Артема дошло, что крикуном являлся редактор отдела криминала и происшествий газеты «Татищевский Вестник» Филипп Жданович. Упиравшегося Ждановича, вооруженного букетом завядших гладиолусов, из просторной больничной палаты настойчиво выпроваживала молоденькая медсестра. Хрупкая девочка одержала безоговорочную победу. Дверь за ними захлопнулась, до Артема доносились возгласы Ждановича, грозившего пожаловаться высокому начальству и разогнать «эту шарашкину контору». Видимо, Филиппа Самуиловича возмутил тот факт, что ему не дали возможность пополнить внушительную цветочную коллекцию, разместившуюся в вазах на столе рядом с окном.

Артему понадобилось какое-то время, чтобы поймать в фокус силовиков, которые внимательно наблюдали за ним. Горин и Шитов сидели возле кровати. Они были одеты в штатское, на плечах больничные халаты.

— Сколько я здесь? — спросил Артем голосом, который показался ему чужим.

— Считай, вторые сутки, — отозвался Горин сквозь чавканье жвачки.

— Насколько все плохо? — осторожно поинтересовался Артем, внутренне приготовившись к худшему.

— Это тебе пусть доктор скажет, — неопределенно ответил Горин, снимая бахилу, лопнувшую на остром носке туфли размера никак не меньше сорок пятого.

— Сильно волноваться не стоит, — поспешил успокоить Шитов. — Прогнозы весьма благоприятные. Главное, кости и жизненно важные органы не задеты. Так, зацепило с краешку. К сожалению, крови много потеряли, но это дело поправимое.

— А где, собственно, врач? Пусть он мне сам это скажет.

Морщась от боли в боку и бедре, Артем приподнялся, чтобы лучше видеть собеседников. Его мучила страшная жажда, словно последние двое суток он без воды и еды путешествовал по бескрайним просторам Сахары. Горин налил и передал ему стакан минералки, потом еще один. Артем поймал себя на мысли, что не удивляется, увидев Шитова и Горина вместе, хотя подобный симбиоз был более чем странен. Ведь, помнится, всего несколько дней назад они вели себя так, будто готовы были перегрызть друг другу глотки.

— Врач скоро будет, — говорил Шитов, пока Артем жадно пил воду. — Мы с Александром Александровичем пришли к вам на неофициальную беседу по важному делу. Если конечно, самочувствие позволяет общаться. Наши сотрудники допросят вас под протокол позже, когда вы полностью оправитесь.

— Вполне позволяет, — обнадежил Артем, несмотря на то, что перед ним все плыло. — Только мне желательно знать, по какому конкретно делу. Убийству профессора Клевлина? Или убийству профессора Броцмана? А может — Рыбалко? Или еще какому другому?

— Ну, ты прямо с места в карьер взял, — нахмурился Горин. — Притормози коней. Впереди предстоит муторная процессуальная рутина, которая тебя не должна особенно волновать. Пойми, мы на тебя не давим. Но сейчас нам важно восстановить общую картину всей этой, надо заметить, невероятной хрени с кладом золотых монет. Ты знаешь очень многое, и твоя помощь нам просто необходима. Будучи сознательным человеком, имеющим гражданскую позицию, ты просто обязан пойти навстречу. Ты вот про Рыбалко вспомнил... — заместитель начальника УБОП потер мощную шею. — Догадываюсь, на что намекаешь. Тебе должно быть очень неприятно. Объявление в розыск, ориентировка и все такое. Понимаешь, в интересах следствия иногда срочно приходится предпринимать определенные меры, которые могут нанести определенный вред. Но в общем итоге от этого только все выигрывают.

— Александр Александрович совершенно прав, — присоединился к нравоучительству начальник местного отдела ФСБ. — Вы должны понимать, что временные неудобства были созданы для нашего общего блага. Блага государства и компетентных структур, призванных защищать правопорядок.

— Сейчас заиграют барабаны с дудками, мы вытянемся по струнке и хором запоем гимн, — прокомментировал Артем.

— Товарищ Глинский, я бы попросил... — напрягся Шитов.

— Шучу. От проклятых обезболивающих чепуху всякую несу. Если серьезно, я готов вам помочь в обмен на одну маленькую услугу.

— Какую именно? — спросил Шитов.

— Мне хотелось узнать об истинной роли силовых органов во всем произошедшем. Сдается, вы вели свою игру по своим правилам, иначе я остался бы греть цементированный пол в ангаре Демы Страшного. Вашей роли, Наиль Ринатович, и вашей, Александр Александрович. Откровенно, без недомолвок.

— Если без недомолвок, ты находишься не в том положении, чтобы условия ставить, — грубо отозвался Горин, но, перехватив взгляд Шитов, несколько смягчился. — Мы ограничены понятиями «оперативная информация» и «интересы следствия».

— Я прекрасно знаю, чем и кем вы ограничены, — Артем почувствовал, что к нему быстро приходит раздражение. Гораздо быстрее, чем ясность мышления. — Но хотя бы сейчас не надо прятаться за ширмой казенных формулировок.

Горин вновь посуровел и открыл было рот, чтобы вступить в дебаты, однако Шитов не дал ему это сделать, привстав и отозвав в сторонку. Силовики провели шепотом краткое совещание, и вернулись на скрипучие стулья.

3

— Хорошо, Артем, мы пойдем вам навстречу, — Наиль Шитов поправил брюки на коленях. — На том условии, что озвученная информация будет предназначаться исключительно для вашего личного пользования. Вы ставите расписку о неразглашении.

— И не думай, что на все вопросы мы готовы дать ответы, — строго добавил Горин и выдул из жевательной резинки внушительный пузырь.

— Считайте, что договорились.

— Тогда спрашивайте, — приготовился Шитов.

— Что с Виктором Семеновым? — Артем ощутил, что у него гулко забилось сердце. — Он жив?

— Живее всех живых, — досадливо бросил Горин. — Будь моя воля, я этому гаденышу собственноручно хребет перебил бы. Хороший у тебя, однако, начальничек. Безжалостный убийца, а сам заблудшего добрячка из себя строит.

— Как его взяли?

— Очень просто — подстрелили нейтрализующими.

— Где он?

— Где-где... Там, где положено. Сейчас его интенсивно допрашивают. Разумеется, сугубо в рамках уголовно-процессуального кодекса. С короткими перерывами на прием пищи, медицинские процедуры и сон. Запел, точно соловей, следователи еле успевают записывать. Раскаивается, паскуда. Видно, надеется, что чистосердечное признание поможет избежать пожизненного срока. Адвокатом дорогим обзавелся. Покрышкин, знаешь наверняка этого хлыща. Он в прокуратуру успел кучу жалоб настрочить, на пресс-конференции только и разговоров было, что о милицейском произволе.

— Кстати, гражданин Семенов про вас постоянно спрашивает, — дополнил Шитов. — Самочувствием интересуется.

— Рад, говорит, что не добил, — продолжил Горин. — Вот мразь! Других значит, на глушняк можно было.

— Точно установлено — кого других? — спросил Артем, выуживая из закоулков сознания обрывки метафорического ряда, увиденного во сне. Ему удалось вспомнить, что в видении не нашлось места подстреленному охраннику Кириллу, в гибели которого был уверен Виктор. Не было и пропавшего Вадима Щербы, помощника Аристарха Клевлина

— Если руководствоваться предварительными данными, в действиях гражданина Семенова просматриваются, кроме прочего, признаки состава преступления, предусмотренные несколькими пунктами части 2 статьи 105 Уголовного кодекса ЭрЭф «Убийство», — пояснил Наиль Шитов тоном дуболома, зачитывающего отчет о проделанной работе. — В том числе пунктом «а» — «двух и более лиц». Если по персоналиям: Аристарха Клевлина, Роберта Броцмана, Григория Рыбалко, Богдана Демина и Савелия Шумилова. Так же ему, скорее всего, будут предъявлены обвинения в покушении на убийства Кирилла Трунова и Артема Глинского. При условии, если первого из названных потерпевших, получившего огнестрельное ранение в жизненно важный орган, спасут врачи. В ходе проверке по факту смерти Константина Проскурина оснований для возбуждения уголовного дела установлено не было.

— Богдана Демина следует вычеркнуть из списка. Его задушил Шумилов.

— Вычеркиваем, — равнодушно сказал Шитов, словно речь шла о плавленом сырке, который супруга попросила исключить из перечня магазинных покупок. — Еще вопросы?

— Меня интересует судьба Вадима Щербы, — покривил душой Артем. В действительности его мало волновало, что с этим парнем. Он упрекнул себя за черствость, но ничего не мог с собой поделать: уж так сложилось, что ему виделись в Вадиме исключительно негативные черты, которые он на дух не переносил. — На протяжении последних дней о нем не было никаких вестей.

— Разыскали мы твоего Щербу, — скривился Горин. — Дома прятался за юбкой мамочки. Видите ли, после смерти обожаемого профессора он пережил глубокую психологическую травму, который не позволяла ему вести активную общественную деятельность. Что лыбишься? Он прямо так и сказал — «активную общественную деятельность».

Артем дошел до вопроса, который он давно порывался задать. У него запершило в горле, он сделал несколько больших глотков минералки. Спрошу их, подумал Артем, и они меня снова примут за сумасшедшего. Он все-таки решился:

— Скажет мне кто-нибудь из вас, что за молодой человек упорно преследовал меня? Лысый, во всем темном, очки никогда не снимал. Передвигался на тонированной «десятке» без номеров. Судя по выправке, из ваших. Я собственными глазами видел, как его задерживал целая гурьба сотрудников линейного отделения милиции.

Реакция силовиков разительно отличилась от той, которую ожидал Артем. Шитов с Гориным переглянулись. Наконец, начальник отдела ФСБ показал заместителю начальника отдела УБОП джентльменским жестом: «Скажите вы, пожалуйста». Горин замотал головой, словно от него требовали невозможного. Начальник ФСБ, махнул рукой на второго участника пантомимы и заговорил, глядя куда-то в угол палаты, как будто там было написано нужное объяснение. Артем впервые видел Шитова, с его математическим расчетом и поступками-схемами у грани состояния, за которой следовала неуверенность.

— К сожалению, этот вопрос мы вынуждены оставить без ответа, так как он касается государственной безопасности. Ни много, ни мало. В выражении ваших глаз явственно читается сарказм. Зря, Артем, зря — Шитов изобразил обиду. — Да, мы имеем представление о данном... о данном, так скажем, фигуранте. Могу лишь сказать, что на определенном этапе нашей операции случился небольшой срыв, но сейчас все улажено. Сотрудники ЛОВД, участвовавшие в задержании данного фигуранта, поощрены. Гражданин, получивший ранение, прошел бесплатный амбулаторный курс лечения и получил устроившую его денежную компенсацию. Давайте пока на этом поставим точку.

Артем ответил молчанием. Точку так точку. Вдруг Артема пронзило запоздалое понимание, от которого он едва не подпрыгнул на кровати. Он чувствовал себя одураченным и проклинал за наивность.

— Ты в порядке? — потревожился Горин.

— В полнейшем, — соврал Артем. — В боку кольнуло... Александр Александрович, спектакль в вашем кабинете, с хитрым стульчиком, доставшемся вам по наследству, и последующим исключительно своевременным появлением спасителя Наиля Ринатовича. Чья была затея?

Силовики вновь обменялись взглядами, в которых на сей раз улавливалась озорная веселость. Они напомнили Артему бывалых лохотронщиков, удачно опробовавших новую аферу на доверчивом клиенте.

— Общая, — Наиль Шитов быстро сумел спрятать улыбку и добавил уже совершенно серьезно. — Мы координируем наши совместные действия, проводим совещания с участием представителей различных правоохранительных структур. Высказываем предложения, делимся мнениями, обсуждаем проблемы. На одном из таких совещаний был сделан вывод, что проблемой № 1 стали вы. Возможно, исходя из профессиональных соображений, вы поступали правильно. Но данные соображения в корне не совпадали с запланированным нами комплексом оперативно-следственных мероприятий. Поэтому был принят комплекс профилактических мер, направленных на, так сказать, воспрепятствование.

— А простым человеческим языком нельзя было мне сказать — не суй нос не в свое дело?

— Мы же сказали. По очереди. Но вы все равно не поняли, — констатировал Шитов. — Или уже забыли?

— По его мнению, в органах работают одни придурки, крышевалы и гении обнала — доходчиво пояснил Шитову Горин и обратился к Артему. — Неужели ты вправду думаешь, будто мы не догадывались о том, что с гибелью профессора Клевлина нечисто? И что убийцей его приезжего коллеги правоохранительные органы на самом деле посчитали пассажира поезда, случайно наткнувшегося на него в сортире? Или мы не разглядим в убийстве Гриши Шницеля взаимосвязь с предыдущими преступлениями? У нас не было достаточных доказательств, чтобы объединить эти дела в единое производство. Поэтому раньше времени общественность и вышестоящее руководство ни в коем случае волновать не стоило. А ты собирался сделать это своей писаниной. Тем более, на кону, кроме человеческих жизней, стояла судьба исчезнувших археологических находок, обнаружение которой могло прогреметь на всю страну. К слову, уже прогремело.

Мы вели активную оперативную работу сразу по нескольким направлениям. Порядка тридцати лучших кадров задействовали, около десятка единиц транспорта, специально-технические средства. А ты делал все возможное, чтобы спугнуть преступника.

Артем был слишком слаб, чтобы пререкаться с Гориным. Ноющая боль в ноге и пояснице давала о себе знать, хотя она была не столь выматывающей и пронизывающей. Энтузиазм, пришедший с пробуждением, сходил на нет, растворяясь в сонливости и грусти. Артему стало душно от явного обмана и полунасмешливых признаний. Ему казалось, что руководители силовых служб выступают перед ним со вторым актом представления, начатым в стенах седьмого отдела УБОП.

«Все они со мной играли. Меня использовали. И Виктор и „гэбэшники“, и менты, и Отец Сергий, — сделал неутешительное умозаключение внутренний голос Артема. — Вот такая из меня получилась жалкая пародия на детектива. Одна мышка на кучу кошек».

«Твоя мазохистская самокритика неуместна, — мысленно возразил он себе. — Ты должен прыгать от радости, что выбрался из передряги живым. Благодари сидящих перед тобой людей в погонах. Не такие они и плохие, как ты привык представлять. Не будь их, тебе бы сейчас носили цветы в четных количествах, и лежал бы ты совсем не на хрустящих больничных простынях».

4

— Как вам удалось выйти на меня?

Отвечать взялся заместитель начальника местного отдела УБОП:

— Помогли два предмета: твой сотовый телефон и Опилкин, этот обалдуй с линейки, задержавший в поезде «Татищев-Москва» гражданина Лопухова — того самого, кого до поры и времени было целесообразно считать убийцей профессора Броцмана. После стрельбы на железнодорожной станции было принято тебя задержать и изолировать. Чтобы, как все утрясется, отпустить с извинениями. Твой мобильник мы нашли в семидесяти километрах от Татищева у границы с соседней областью. В кузове грузовой «Газели», — тут настала очередь улыбаться Артему. — Надо было видеть рожу бедного водителя, когда его на трассе подрезали машины с мигалками, а затем мои ребята вытряхивали из кабины. Не очень вежливо и под дулами автоматов.

Проверили, значит, мобильник. На нем было зафиксировано три неотвеченных звонка и одна «эсэмэска». Она родимая, и вывела нас на верный след. Звонки и смс-сообщение исходили с номера Опилкина, это было совсем нетрудно выяснить. В сообщении он написал, цитирую: «Растяпа! Одним из пассажиров поезда с Броцманом был твой редактор В. С.. Бойся его!». Разумеется, за этим самым «редактором В. С.» мы немедленно установили наружку. Получалось, что он пас тебя, а мы пасли его. Так что от развлекательного центра «Меркурий» отъезжал целый кортеж.

— Так же хотелось бы выразить отдельную благодарность за содействие в задержании особо опасного преступника международного масштаба, — встрял Наиль Шитов, приветливо потрепав Артема за ногу. Раненую ногу. — В криминальных кругах известного под кличкой Гном. Шутка ли, семь лет с Интерполом ловили, поймать не могли, а тут — такая неожиданная удача.

— Моей заслуги нет, — честно сказал Артем. — Он сам пришел.

— За тобой пришел, — не оставил шансов поскромничать Шитов. — Не было бы тебя — не появился бы Гном.

— ... В пути поступила информация, что подозреваемый вооружен, — продолжал монотонно отчитываться Горин. — Нужно было срочно предпринимать дополнительные меры предосторожности для наших сотрудников. Задействовали спецназ и вертолет. Пришлось губернское ФСБ подключать, спасибо Наилю Ринатовичу. Было решено задерживать Семенова в тот момент, когда он своими действиями подтвердит наши подозрения.

— Поэтому вы со спокойной совестью допустили бойню в ангаре...

— Мы не думали, что события будут развиваться столь драматично, — оправдывался Горин, сдвинув брови. — Мы готовы признать: возникли накладки, с кем не бывает. Сомневаюсь, что Шумилова будет горько оплакивать много людей. Как и Демина-старшего. В любом случае, о таком блестящем результате операции можно только мечтать. Тебя мы вытащили. Кирилл Трунов, будем надеяться, выживет. Клоуны, которых нашли связанными в особняке Демина, освобождены. Серийный убийца обезврежен. Клад золотых монет обнаружен, изъят в пользу государства и находится под надежной охраной. Справедливость восторжествовала, короче.

— Будем считать, что каждый остался при своем мнении, — не сдавался Артем. — Без сомнения, Виктор должен ответить по всей строгости закона. Но если копать глубже, он лишь один из тех, кого нужно привлекать к суду.

— Кого же еще?

— Совсем не Виктор дал толчок череде происшедших трагедий. Не он ограбил профессора Клевлина, обнаружившего сокровища стоимостью в миллионы долларов, а Дема Лютый со своими торпедами, орудующими под крышей небезызвестного ЧОП. Я не исключаю, что они являлись исполнителями масштабного заговора, в котором участвовали мэр города Петр Стручков и ректор ТаГУ Николай Стеклов. Может, не только они, если брать в расчет, что даже количество вздохов нашего градоначальника строго регламентируется сверху.

— Эко, братец, тебя понесло! — удивленно-осуждающе воскликнул Горин.

— Александр Александрович, будьте снисходительны к нашему собеседнику, — вмешался Наиль Шитов вкрадчиво. — У нас неофициальная беседа, в ходе которой мы можем свободно делиться мнениями. Вы должны учитывать, что творческая деятельность развила у Артема бурное воображение и тягу к поиску красивых, порой фантастических сюжетов. Вследствие чего желаемое им может неосознанно выдаваться за действительное. Раз начал, пусть договаривает. Слушаем внимательно, Артем.

Артем предпочел пропустить мимо ушей тон, которым начальник местного отдела ФСБ ему транслировал сигнал быть все-таки осторожнее в высказываниях.

— Моя версия такая. Господин Стеклов, чья близость мэру хорошо известна, отвечал за практическую составляющую проекта. То есть, за организацию поисково-спасательных работ на Старогородском кладбище. Когда узкому кругу посвященных стало известно об исключительном успехе, достигнутом профессором Клевлиным, мэр, руководствуясь заблаговременно подписанным собственным постановлением, принялся стахановскими темпами облагораживать волжскую набережную, сравнивать остатки кладбища с землей. В результате были уничтожены все мало-мальски значимые свидетельства существования захоронения купца Гурьева. Дема Лютый отвечал за силовую поддержку предприятия и подыскивал за рубежом покупателей исторических реликвий, готовых проявить щедрость. Так вот, по мне, справедливость восторжествует, когда названные господа окажутся за решеткой. Несмотря на то, что такой сюжет действительно выглядит фантастическим.

— Молодец, реально на вещи смотришь. Поэтому оставь свои домыслы при себе, — с интонацией закадычного друга посоветовал Горин.

— Кто и по какую сторону решетки должен находиться, призваны устанавливать следствие и суд, — неопределенно заметил Шитов. — В настоящий момент у правоохранительных органов нет претензий к гражданам Стручкову, Стеклову и Демину. Как и к господину Сергиенко, в некоторой степени причастному к происшедшему. Однако не стоит сильно расстраиваться. Мы вашу версию обязательно примем к сведению и проанализируем. Как знать, может, в будущем мы найдем ей применение. В нашем сложном переменчивом мире ничто не вечно.

— Будьте добры, уж как-нибудь изыщите возможности.

Наиль Шитов привстал и размят члены, затекшие от длительного сидения. Он прошелся по палате, внимательно осматривая нехитрый интерьер с таким воодушевлением, словно оказался на открытии долгожданной экспозиции в Эрмитаже.

В палату заглянул врач, бледный мужчина с озабоченным выражением лица, и снова скрылся.

— Мы полностью удовлетворили ваше любопытство? — Шитов повернулся к Артему.

— Более-менее.

— Теперь очередь за вами. Уговор есть уговор.

— Я не отказываюсь, — сказал Артем. — Мне лишь необходима короткая передышка. Честно, необходима. К тому же, доктору не терпится вас выпроводить.

Горин негодующе засопел, но он нашел внутренние резервы заставить себя промолчать. От Артема в таком состоянии чего-то путного добиться будет действительно сложно. Горин испытывающее смотрел на Шитова, ожидая его реакции.

— Мы вас понимаем, — спокойно произнес начальник местного отдела ФСБ, заканчивая осмотр спартанского убранства палаты. — Завтра устроит?

— Вполне, — согласился Артем. — Буду в полном вашем распоряжении.

— Тогда мы пошли, — Шитов двинулся к выходу, призывая с собой Горина. Начальник местного отдела ФСБ взялся за ручку двери, но спохватился.

— Да, чуть не забыл. Приходили две симпатичные девчушки. Совсем немного не дождались вашего пробуждения. Кстати, одна из них очень похожа на внучку профессора Клевлина. Обещали, что скоро вернутся. Оставили вам записку и цветы.

— Где записка? — дернулся Артем.

— У Александра Александровича, — просветил Шитов.

Артем схватил протянутый ничуть ни смутившимся Гориным сложенный тетрадный листок. Торопливо пробежался по написанным строчкам, потом еще и еще. Банальные пожелания скорейшего выздоровления и признательности, а так же — это была приписка от Олеси, проступавшая сквозь отпечаток губ с алой помадой — изъявление готовности к немедленному перемирию. Едва уловимый, сладковатый аромат духов, исходящий от бумаги. Расплывшиеся чернила от упавшей одинокой слезы. Скорее всего, наташиной, хотя Артем мог ошибаться. Казалось, ничего особенного, если не считать шутливого сравнения с Суперменом, одетым в семейные трусы поверх ажурных колготок — соответствующий рисунок прилагался. Но этот трогательный пустяк в мгновение ока вознес адресата послания на гребне вдохновения и отозвался приятной истомой в каждой клеточке тела.

Права на книгу «Наследство мертвецов» принадлежат ее автору, они охраняются Законом о защите авторских прав и Гражданским кодексом РФ. Любые перепечатки текста и рисунков в офлайновых изданиях без согласования с автором категорически запрещаются. В онлайновых изданиях разрешается перепечатывать текст и рисунки при условии указания автора и активной гиперссылки на TLTgorod.Ru.