Несостоявшийся политик
Своим поведением Захарченко откровенно
шокировал судей и юристов
Владимир Захарченко пробовал себя в политике, правда, особых лавров на этом поприще не снискал. Куда он только не избирался и с кем он только не судился! Досталось от него всем. Захарченко хотел стать депутатом губернской Думы, мэром Самары. Своим поведением и замашками он откровенно шокировал судей, юристов и радовал журналистов.
Однажды его возмутили действия приставов, осуществлявших с декабря 1999 года пропускной режим в здании арбитражного суда (проверка документов, удостоверяющих личность, занесение в журнал данных о входящем). Захарченко неоднократно устраивал скандал на входе в суд, требуя пустить его «так», однако ему отказывали. В конце концов ему надоело «с боем» прорываться в арбитраж, и он подал жалобу в районный суд с просьбой снять пропускной режим. Самым интересным моментом разбирательства стало оглашение пункта, согласно которому приставы могут пропускать в арбитраж людей, которых они знают в лицо. Захарченко заявил: «...Повесьте мой портрет на стене, а чтобы меня узнавали, я готов пришить на груди желтую звезду, а сзади написать большими буквами „ЗАХАРЧЕНКО“...»
От журналистов он получил прозвище «гроза чиновничества»
Захарченко выступил с инициативой отменить мэра. В ходе многочисленных разбирательств он пытался доказать, что глава администрации Самары и мэр — это совершенно разные люди.
В другой раз в суде Ленинского района он появился в шлепанцах на босу ногу, в джинсах и расстегнутой рубашке. Надо было видеть удивленное лицо судьи, когда одетый по-босяцки Захарченко стал учить ее, как вести заседание. Он выступил с инициативой отменить мэра. В ходе многочисленных разбирательств Захарченко пытался доказать, что глава администрации Самары и мэр — это совершенно разные люди. В пример приводил историю с генеральным секретарем партии и главой правительства. Судьи не вняли доводам Захарченко и отказали ему в удовлетворении иска. Но дело было сделано. В администрации при упоминании фамилии нашего героя нервно вздрагивали и мелко крестились. От журналистов он получил прозвища «гроза чиновничества» и «чингачгукоподобный бюрократобой».