Улетный Пятак

Периодически встречаются в наркоистории Тольятти персонажи, которые не имели большого влияния и не сколотили огромного состояния, но, тем не менее, придавали общей крайне безрадостной ситуации некий специфический колорит с налетом уголовной романтики. К таковым можно смело отнести 48-летнего Андрея Кветкина, более известного в определенных кругах под кличкой Пятак.

Очередное задержание Пятака
обсуждалось очень бурно

2 сентября 2009 года многочисленные дельцы наркоторгового рынка, начиная с могущественных главарей и заканчивая рядовыми «торпедами», устроили дружный созвон. Бурно обсуждалась сенсационная новость — очередное задержание Пятака с крупной партией героина. Основной темой для оживленных дискуссий: через сколько часов Кветкина отпустят на все четыре стороны. Если в этот момент кто-то с оглядкой на прошлое делал ставки, то наверняка крупно пролетел. Как ни странно, Пятака реально посадили.

Оперативные источники причисляют задержанного к бригаде одного из крупнейших тольяттинских авторитетов Игоря Сиротенко (Сирота). В официальном сообщении отдела по связям с общественностью УФСКН по Самарской области так и говорится: «ОПГ Сироты в 90-е годы представляла собой весьма могущественную преступную группировку Тольятти, контролировавшую как промышленные предприятия, так и объекты торговли, малый бизнес. Группировке приписывалось несколько громких убийств членов конкурирующих преступных групп при разделе сфер влияния. Наркоторговля являлась „непрофильным“ направлением деятельности ОПГ Сиротенко.»

Поговаривают, ветеран-афганец Кветкин в конце 90-х годов занимал в бригаде не последнее место. Он даже сам себя называл дядей Сироты, хотя между ними никаких родственных связей не прослеживается. Но, подсев на наркоту, Пятак потерял уважение и доверие со стороны руководства группировки, которое, впрочем, не стало полностью рвать с ним связи.

Кветкин, кроме того что промышлял мелкой уголовщиной (в свое время он подозревался в совершении грабежа и разбоя), являлся по «непрофилю» настоящим спецом. По сведениям правоохранителей, несколько лет назад он организовал довольно крупную сеть сбыта героина в Комсомольском районе. Его многократно задерживали, но тертого калача спасали прирожденная осторожность, объявляемые государством амнистии, добытые медицинские справки о плохом состоянии здоровья и дорогостоящие адвокаты, которые, по некоторым данным, оплачивались из общака ОПГ Сироты. А может, в облегчении участи Кветкина принимали посильное (и, разумеется, не безвозмездное) участие высокопоставленные представители властных структур, будто бы имеющимися связями с которыми любил бахвалиться сам Пятак.

В криминальной биографии Кветкина все же значатся две судимости за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, полученные в 1992 и 2002 годах. На последнем суде ему вменялось пять эпизодов сбыта «порошка» и содержание наркопритона. Тогда он был приговорен к пяти годам лишения свободы. Правда, отсидел лишь его часть. За решеткой на какое-то время оказались и близкие сбытчика: сожительница, племянник и приятель Сергей Солодовников по прозвищу Беспалый, выступавший посредником при сделках с цыганским кланом Михайловых.

Несмотря на пристальное внимание борцов с наркотиками, Кветкин свои преступные сети сворачивать не собирался. Более того, в связи с возникшими проблемами у крупных конкурентов Пятак планировал расширить свой бизнес.

Наркоторговец был задержан сотрудниками тольяттинского отдела ФСКН с одним из своих подручных у подъезда дома № 6 по улице Громовой, в котором находится его квартира. К слову, квартиру Пятака силовики прекрасно знают. Соседи постоянно жаловались в органы, что их подъезд захламлен шприцами и является проходным двором для наркоманов. Так, после ареста Кветкина в 2001 году в районный ОБНОН продолжала поступать информация, что из этого притона продолжается бойкая торговля героином. В ходе расследования выяснилось, что там поселилась некая Наталья Соколова, которая и поставляла наркотик страждущим.

Как говорят блюстители закона, при задержании Пятак пытался оказать активное сопротивление. Увидев спецназ наркополиции, он запрыгнул в машину вместе с подельником, неким Швагером, и заблокировал двери. Ему очень не хотелось, чтобы в правом кармане его брюк правоохранители нашли и полиэтиленовый сверток с подготовленным к продаже героином. Стражам порядка пришлось попотеть, чтобы вытащить его наружу.

Кветкин бахвалился, что якобы пострадал
в жестокой схватке с киллерами,
когда спасал жизнь самого
Игоря Сиротенко (на фото)

Отбиваясь, Кветкин напрочь забыл про свою инвалидность второй группы. Травму он получил еще в 1998 году, удирая от милиционеров, и обстоятельства, при которых это случилось, несмотря на распространенную самим Пятаком красивую легенду, начисто лишены налета бандитского романтизма. Тогда в милицию поступила информация, что в квартире Кветкина находится оружейный схрон. Девушка, находившаяся внутри жилого помещения, при переговорах с правоохранителями категорически отказывалась открывать дверь. Пока она тянула время, Пятак, закрепив оконной рамой ковровую дорожку, начал спускаться с третьего этажа, но сорвался и плюхнулся на землю. В результате наркодилер серьезно повредил позвоночник. С тех пор он передвигался с тросточкой, а после очередного задержания начинал играть в «лежачего», чтобы попасть в госпиталь при СИЗО. Наркоманам же Кветкин будет вешать лапшу на уши, будто бы он пострадал в жестокой схватке с киллерами, когда спасал жизнь самого Игоря Сиротенко. Еще одна любопытная деталь: в октябре 2000 года из этого же окна «улетел» племянник Кветкина Игорь Осипов. События развивались по старому сценарию — требования правоохранителей впустить в квартиру, прикрепленное к окну «снаряжение» для спуска... Сорвавшийся Осипов получил несколько переломов.

В марте сего года очередное дело Пятака было передано в суд. Вмешаются ли при вынесении окончательного решения некие внешние силы, будет видно по размеру назначенного срока.

P. S.: Честное слово, очень хотелось бы поставить на этом точку. И так картина получилась довольно пестрая. Эдакий альтернативный мир со своими обитателями, специфическими законами и нравами, ценностями и приоритетами. Который при соприкосновении с миром настоящим оставляет болезненные гноящиеся болячки, дающие глубокие метастазы.

Хотелось бы писать о наркокартелях исключительно в прошедшем времени. Как о нечто зловещем и мерзопакостном, от чего, к счастью, мы были избавлены, и с чем нам больше не придется сталкиваться. Однако суровые реалии наглядно демонстрируют, что государство, несмотря на предпринимаемые усилия, пока вчистую проигрывает борьбу со смертельной заразой под названием «наркомания». Даже серьезные локальные успехи не способны искоренить зло на системном уровне. На месте отрубленной головы наркоспрута вырастают сразу несколько, еще более жестоких и алчных.

А вместе с государством проигрываем и все мы. Ведь не стоит забывать, что потребители убийственной отравы, эти заложники палубной привычки, большинство из которых уже никогда не вернется к нормальной жизни, воспитались с нами в одних семьях, учились в одной школе и играли в одном дворе. Их никто не остановил, когда они впервые шагнули к краю пропасти, или не захотел остановить. Мы зачастую слишком поздно приходит к пониманию, что такое бездействие делает востребованным и актуальным существование разнообразных Судаков, Гаджиков, Грачей и прочих Кветкиных.

Эдуард Устинов