Новороссийский кульбит арабских машин

Состояла эта группа из уже названного нами директора фирмы «Интранс» Олега Ульянченко, нашего героя, известного в Тольятти предпринимателя Олега Абрамова и вазовского менеджера Олега Кувшинова, курировавшего контракт ВАЗа с фирмой «Маннай».

Надо сказать, что Олег Кувшинов был отнюдь не простым заводским клерком. Его отец, Владимир Дмитриевич Кувшинов, возглавлял заводское управление внешних рынков, а посему Кувшинов-младший, работавший у папы, контролировал самые «лакомые» контракты ВАЗа с его иностранными партнерами. В их числе и контракт под номером 71026 между АО «АВТОВАЗ» и «Маннай корпорейшн».

Было желательно, чтобы гражданство
«морского волка» не подлежало
идентификации правоохранительными
органами

По версии следствия, схема облапошивания ВАЗа, придуманная нашими героями, была простой и в то же время гениальной. В соответствии с контрактом ВАЗ поставлял автомобили компании арабского мультимиллионера. Машины грузились на железнодорожные составы, которые доставляли их в город — герой Новороссийск. Там их принимала фирма «Интранс» и ее руководитель Ульянченко.

После того как на стоянках «Интранса» скапливалось достаточно большое количество вазовских малолитражек, Ульянченко связывался со своим другом Олегом Абрамовым. Давал ему, так сказать, сигнал: «Машины у меня, начинай работать». И Абрамов работал.

Как установили правоохранители, им в Великобритании было зарегистрировано две фирмы — «Евроимпекс» и «Браунерт». В обеих фирмах Олег Николаевич занимал пост директора. Получив информацию от Ульянченко, Абрамов от лица своих европейских фирм фрахтовал судно. Требование к фрахтуемому судну предъявлялись самые скромные. Его капитан должен был любить деньги и не должен был отличаться излишним любопытством. При этом желательно было, чтобы гражданство «морского волка» не подлежало идентификации правоохранительными органами.

Капитану и команде платились деньги, и зафрахтованное Абрамовым судно входило в порт Новороссийска. Директор «Интранса» Ульянченко грузил на него вазовские малолитражки. Причем автомобили оформлялись как отправленные в «Маннай корпорейшн». Капитан за соответствующую мзду давал расписку в получении груза на имя Манная, и, пройдя таможню, покидал пределы порта и территориальные воды России. Но покидал он их ненадолго.

По документам значилось, что автомобили прибыли к нам
из Европы

Проплавав «за рубежом» несколько часов, корабль возвращался. С тем же названием и той же командой и теми же автомобилями. Менялись только судовые документы. По который получалось, что автомобили прибыли к нам из Европы, где они были приобретены фирмами «Евроимпекс» и «Браунерт» для продажи в Poссии.

Пограничники из Новороссийска рассказывали следователям, что иногда подобный «заграничный вояж» кораблей, набитых автомобилями, продолжался всего шесть часов. И весь «рейс» проходил прямо на глазах стражей госграницы.

После того, как корабль возвращался в порт, автомобили разгружались и вновь оказывались на стоянках «Интранса». Откуда и продавались как в розницу, так и оптом. Реализацией машин занимались фирмы «Кубань-Лада», «Темрюк-Лада», «Геленджик-Лада» и сам «Интранс». Деньги от проданных малолитражек оседали на счетах «Евроимпекса» и «Браунерта» в Швейцарии.

Когда корабль возвращался в порт, автомобили разгружались и вновь оказывались на стоянках «Интранса». Откуда и продавались как в розницу, так и оптом. Деньги от проданных малолитражек оседали на счетах «Евроимпекса» и «Браунерта» в Швейцарии.

Новороссийская таможня, которую в тот период возглавлял лучший друг Олега Ульянченко господин Сырма, не задавала при этом лишних вопросов. Автомобили, возвращавшиеся в порт от имени «Браунерта» и «Евроимпекса», подвергались так называемому льготному растаможиванию. То есть деньги вносились на счет таможни уже после продажи автомобилей на внутреннем рынке.

Задача же Олега Кувшинова, по первоначальной версии следователей, в данной операции заключалась в том, чтобы «спрятать концы». Дело в том, что Ульянченко, погрузив автомобили на абрамовские корабли и получив от капитал расписку от имени фирмы «Маннай», тут же отправлял ее на ВАЗ. И там она попадала в руки Кувшинова-младшего, контролировавшего контакт с богатым арабом. И если бы вазовский менеджер предъявил этот документ в банк, то со счетов фирмы «Маннай корпорейшн» произошло бы списание денежных средств в пользу ВАЗа. А поскольку бухгалтерия «Маннай корпорейшн» ведется очень строго, то факт «хищения» средств неминуемо повлек бы за собой международный скандал. Ахмед Маннай вряд ли бы стал молча оплачивать машины, которые получал не он, а «Евроимпекс».

Новороссийская таможня не задавала
много вопросов

Но расписки эти в банк ни разу не предъявлялись. Как утверждают злые языки, они пылились в ящике стола Олега Кувшинова до тех пор, пока Абрамов и Ульянченко через свои фирмы продавали автомобили, якобы отгруженные арабу. Лишь спустя полгода, а может и год, Абрамов и Ульянченко перечисляли деньги на автозавод. Перечисление это производилось с европейских счетов «Евроимпекса» и «Браунерта», а вовсе не со счетов фирмы «Маннай». Но Кувшинов этого «не замечал».

Мало того, управление внешних рынков АО «АВТОВАЗ» постоянно увеличивало квоту отгружаемых фирме «Маннай» автомобилей. По просьбе компании «Интранс». Делалось это опять-таки для того, чтобы арабы не заподозрили неладное. Ведь если бы поток машин, получаемых фирмой «Маннай», неожиданно иссяк, они бы заволновались: мол, где наши автомобили? Тысячи смуглых тружеников жаждут приобрести красивые «Лады», а завод их не шлет.

Но квота была увеличена (о чем на фирме «Маннай» вряд ли знали), и автомобили шли в Новороссийск непрерывным потоком. А уж там Абрамов и Ульянченко решали, кому что достанется. Соблюдалась строгая очередность. Один корабль с «Жигулями» действительно ехал в египетский порт Александрия, а другой, поплавав шесть часов по Черному морю, возвращался в Новороссийск. И разгружался от имени «Евроимпекса» или «Браунерта». Поэтому до поры до времени ни на ВАЗе, ни в фирме «Маннай» ничего не замечали. Или не хотели замечать.