– Ещё рано говорить о выводах. Но моё мнение: перевод поликлиник – это очередная глупость нашего государства. Как можно было вырвать их из-под города? Теперь муниципалитету до лампочки общая медицина. Раньше недовольные пациенты имели возможность жаловаться непосредственно по месту жительства – в департамент, мэру. А теперь что? Иди к областному министру, который загружен по уши. На него сейчас свалилось 120 учреждений. Я ему просто не завидую. Но это сделала министр Голикова, оно пришло к нам из Москвы.

А вот то, что стационары стали государственными – это правильно, давным-давно надо было так сделать. Потому что мы обслуживаем не только тольяттинцев, но и всех, кто к нам обращается с полисом Российской Федерации.

 – К нашему счастью, в Тольятти вопрос этот частично решён: мэр Сергей Андреев со своим советником Михаилом Хуторским сделали умнее, оставив отдел здравоохранения из пяти человек, которые в какой-то мере будут заниматься проблемами поликлиник и давать возможность мэру быть в курсе событий. Молодцы! Умное решение, поскольку через год-два всё возвратится, может быть. (Смеётся – Авт.).

Нам не впервой реализовывать глупости, навязанные из Москвы. Я уже ничему не удивляюсь. Единый тариф вон соединили с коммуналкой – очередная глупость. Теперь в лечебном учреждении медикаменты, зарплата и услуги ЖКХ – всё в одном тарифе. Он называется полным. Дай бог, если он будет действительно таковым.

 – Губернатор сказал: если зарплата медиков будет хоть на рубль меньше, чем в прошлом году – главврача снимают. Это правильно, поскольку в прошлом году нам дали за счёт модернизации и стандартов неплохую зарплату. Правда, такой она стала не для всех, а для тех, кто попал в модернизацию. Врачи получили в среднем 29,5 тысячи, в частности, урологи. А терапевты – те же 15 тысяч…

 – Это: как поставлен диагноз, так ты и должен лечить. Весь мир живет по стандартам. Отошел от стандарта на долю – и уже другая сумма в тарифе...

 – Объясняю. Поставлен, предположим, диагноз – мочекаменная болезнь. Чтобы её лечить, надо сделать это, это и это! А дальше уже смотреть на индивидуальные показатели. Врач в своей работе должен иметь канву.

 – У меня большие надежды связаны с Вероникой Скворцовой, новым министром РФ по здравоохранению. Она – в прошлом врач и, думаю, сделает всё правильно. Предыдущие пять лет нами управляли экономисты, то есть люди, которые никогда не сидели в кресле хотя бы главврача больницы. И как они могли знать наши проблемы? У нас, например, с 1992 года идут оклады: санитарке – 2800, медсестре – 3200, а МРОТ – 5205. Конечно, они получают другие деньги: я обязан платить минимум, и мы всем доплачиваем. Но именно эти суммы заложены в тариф. Ну как такое возможно! Что за глупость! Я показал цифры председателю нашего Самарского правительства Нефёдову, он очень удивился. Но что-то переменить регионы не могут – это всё делается только на уровне Федерации. Вот проблема. Я давно говорю: если бы Москва отдала часть своих полномочий в регионы, было бы гораздо лучше. А сейчас нам приходится правой ногой чесать левое ухо.

 – Доплачиваем из денег, заработанных больницей. К концу прошлого года я выдал премиальных на 18 миллионов. Сэкономил на питании, на аутсорсинге и так далее.

 – Ой, это очередная глупость. Согласно 94-му ФЗ мы объявляем аукцион на получение услуг по питанию больных. Объявили. Начали со 120 рублей на койко-день. Нас бы, конечно, устроил комбинат школьного питания, но у него цена была 110 рублей, а выиграла торги неизвестная фирма, которая предложила 80. На питании, как это ни цинично звучит, мы сэкономили порядка 10 миллионов. Кормила фирма, конечно, не очень хорошо. В некоторых блюдах и мышиные хвосты, и лапки попадались. Мы на неё подали в суд. Выиграли. Фирму оштрафовали на пять миллионов в нашу пользу. В этом году, слава богу, у нас другая фирма, которая нормально кормит больных.

 – Потому что пока этого не произойдёт, ничего не изменится. В Самаре министр Гридасов сам прошёл через всё, он знает проблемы. Сейчас пришёл умный губернатор. То, что он сделал, например, со стадионом для чемпионата мира по футболу, я считаю гениальным. Поехал к Путину, выпросил федеральную землю под стадион в очень удобном месте. Теперь, чтобы попасть на матч, не надо будет проезжать Самару с её постоянными пробками. Рядом – железная дорога, аэропорт. А то, что предлагало прежнее руководство области – стадион на острове, – это была бы ещё одна глупость, правда, уже на местном уровне.

 – Много. Например, последний закон – о запрете на курение, о закрытии всяческих курилок. Разве не очередная глупость Госдумы? Они там забыли, что в Америке 99% законопослушных граждан, а у нас наоборот – 99% вообще ничему не подчиняются. Я сам – за запрет! Курил 40 лет и бросил 7 лет назад. Но нельзя же так радикально! Как ликвидировать курилки в больнице? Я не имею права не оказывать курильщику медпомощь. А он курит, и ему на мои запреты наплевать. Сейчас он хоть в определённом месте душится никотином, а потом станет это делать там, где ему удобнее – в лифтах, на лестничных клетках, будет бросать окурки, где вздумается. А накажут за всё это меня, главного врача, вплоть до увольнения! Как можно утверждать законы, не думая головой, кивая на Америку? Мы разные страны, мы разные люди… Нельзя под копирку брать чужие законы.

– Знаете... За два срока в губернской думе я стал спокойнее и, наверное, мудрее. Пришёл к выводу: не надо выпрыгивать из штанов ради чего-то. Не надо торопиться с выводами, как у меня бывало по молодости. Тосковать?.. В прошлых выборах я был единственным по Тольятти, кто выиграл по спискам «Единой России». Уступил сельскому району... Непонятно, почему Самара решила поддержать именно так... Да и бог с ним. Зато теперь в самарских пробках не торчу.

 – Говорят… Обдумываю. Мэр сказал – иди. Раз говорит, наверное, надо… Я стал думать, прежде чем сказать. В губдуме были некоторые политики, которые приходили на заседание и начинали «базарить». Я не раз говорил: для базара есть комиссии и комитеты, там и выступайте. Но на пленарном заседании вы должны поднимать руку или за, или против. Заседания шли по два часа, а вопросов решалось до 70. Считаю, я внёс свою лепту в то, что губдума перестала напоминать базарную площадь, бузотёров стало меньше.

 – Да нет, там есть чем заняться. В городе много проблем с коммуналкой. Управляющие компании надо ставить на место. Есть вопросы, которые необходимо решать именно на местном уровне.

 – Он есть. И будет. Поэтому, наверное, мэр и пригласил меня баллотироваться в гордуму. Хотя Андреев не от «Единой России», а я именно от этой партии. Но я считаю, главное – грамотно подходить к вопросу, и тут неважна принадлежность к той или иной партии. Наверное, надо идти!

 – А почему и нет? Надо же понимать, что личное мнение депутата имеет интерес для окружающих, вернее – маленькую толику интереса, а дальше уже вызывает только раздражение. Я сам был из таких бузотёров, мог за свою правоту и в морду дать. Грех молодости. Нынче же другое дело. Надо уметь слышать оппонента.

 – Я всегда дружил с «Колесом», знаю, что этот вопрос поднял Вавилин. Но не без причины. Дав 800 тысяч театру, он имеет право получить объяснения, как их потратили. Дроздова отказала, чем и «завела» Вавилина. Виталия я знаю минимум сорок лет, по крайней мере, он был замполитом в стройотряде, который работал на строительстве больницы. Он – рассудительный и грамотный человек, с ним не надо было вступать в конфликт. Он же всегда поддерживал театр, ещё со времен Глеба Дроздова... Не могу сказать, кто прав и кто виноват. А вот то, как поступили с Натальей – другой вопрос. Конечно, сейчас театр развалили, и собрать его будет очень сложно. Сами действия с обеих сторон – и Андреева, и Дроздовой... Это плохо. И то, что пришли посторонние люди в «Колесо» – из этого ничего хорошего не будет.

 Ситуацию отлеживаю. Но я стал более разборчив в разборках, понимаете? Раньше, может быть, уже выпрыгнул бы из штанов…

 – Время. Мудрость пришла. Сердце стараюсь не рвать. И жена меня в рамках держит. Вы меня извините, но уже хватит баловством заниматься. (Смеётся – Авт.). Есть дела поважнее. Городу вот нужен реабилитационный центр. Очень нужен. Для тех, кто перенёс инфаркт, операцию, сложные переломы. Больница не имеет права держать пациентов больше положенного срока. И люди, выписываясь, оказываются брошенными. Мы не в силах довести больного до полного «правильного состояния». После инфаркта – это много и долго, много и долго. А у меня только 14 дней, и всё. Я сейчас рассуждаю как гражданин, а не как главный врач. Мы вместе с Николаем Ренцем убеждали министра здравоохранения области Геннадия Гридасова, что городу нужна реабилитационная больница. ЦРБ – Центральная районная больница – самое лучшее место для этих целей.

 – Да, была. И он никогда в жизни не пошёл бы на то, чтобы её отдать. Но теперь-то она под министерством. Сельские жители всё равно лечатся в тольяттинских больницах: в районках нет ни узких специалистов, ни оснащения. А «Прилесье», которое превратили в больницу на 500 коек? Кому она нужна в бывшем санатории? Там тоже мог бы быть замечательный реабилитационный центр. Но «Прилесье» под федералами. Они, не имея никакой серьёзной базы, вдруг сделали из санатория больницу. И у города мнения не спросили...

 – У меня много счастья. Всякого. То, что делает жена Валентина на кухне, – это наше семейное счастье. И не только на кухне. Она кругом всё придумывает так, как никому и в голову не придёт. У неё в голове всё крутится: как, что и с чем сложить. Всё успевает: колдовать на работе и дома. Просыпается и говорит: надо соединить 17-ю маску с 18-й и добавить ещё чего-нибудь. Соединяет, делает и лечит. Это творчеством называется, а оно всегда ненормально.

 ...Я могу заявить – мне повезло. У меня были великие учителя по жизни: Поляков, Семизоров, Абрамов, Красюк. Это были люди уникальные. То, что они делали, не мог никто. Ну вот пример. Сижу я у Полякова, заходит секретарь: «Виктор Николаевич, увольняете рабочих только вы, так в приёмной сидит один, он от нас сегодня уже улетает». Заходит рабочий. «Почему увольняетесь?» – спрашивает Поляков. «У жены аллергия на химические выбросы, врачи сказали надо ехать нам с ней в Краснодарский край». Поляков – секретарю: «Соедините меня с Борщом», а это был начальник центра АвтоВАЗтехобслуживания по Краснодарскому краю. Поляков Борщу по телефону: «Сегодня к вам прилетает рабочий, он из прессового производства, устройте его на работу, а его жену – в санаторий на два года». Вот кто кроме Полякова мог такое сделать?!

 Или вот ещё случай. Звонит мне однажды Поляков: «Вчера у нас было профсоюзное собрание. Люди сказали, что на заводе нет никакой стоматологической помощи». Это было действительно так. Я попросил сутки для размышления. Я не сомкнул глаз, сидел и всё просчитывал. В 10 утра 28 апреля 1973-го прихожу к Полякову: «Если вы хотите иметь на заводе стоматологическую помощь, и быстро, то мне для этого надо тысячу квадратных метров в пределах завода, миллион рублей и триста тысяч валюты». Виктор Николаевич звонит по службам: «Сейчас зайдет к вам Гройсман, найдите для него тысячу квадратных метров, миллион рублей и триста тысяч валюты». Кто это мог, кроме Полякова?! На меня смотрели, как на придурка, но всё, что надо, дали: я ведь всё просчитал до копейки. Полгода не прошло – передаю приглашение Полякову зайти, посмотреть на стоматологическую поликлинику. В полдень он появился со свитой и поразился: «Что, уже и людей принимают?». «А как же! – отвечаю. – Я же не могу вам голые стены показывать». Поляков выходит и говорит: «Гройсману – автомобиль и пять тысяч рублей премии». Он был строг и требователен, но и умел ценить деловые качества в людях...

 Это ж надо как мне повезло в жизни – знать таких людей! Вот оно – счастье! И сегодня мне везёт: я наблюдаю очень внимательно за Меркушкиным. Он много пытается делать. Когда он выступал в Тольятти с посланием – хорошо и правильно говорил. И если у него процентов пятьдесят из того, что он обещал, претворится в жизнь – это гениально...