У меня — даже не поворачивается язык сказать «был» — самый лучший на свете муж. Я его благодарила за каждый день, что он со мной проводил. После всей грязи, которая была в моей жизни, в 37 лет мне так широко улыбнулась удача. Я ценила каждый день. Он был король, а я была с ним рядом — королева. Я не слышала в свой адрес ни одного упрека. Он боялся за меня, боролся. Он освоил оперу. Он знал каждую мою арию. Он был самым ласковым человеком, которого я знала в своей жизни. Добрым, глубоким, умным, все понимающим, прощающим. В принципе, если бы я могла там быть вместо него, я бы не задумывалась. Жизнь дальше без него — это хуже. Я, конечно, бронетанк. Я, конечно, крепкая. Но я не знала, что может быть так больно. И я ему благодарна за каждое мгновение, что он провел со мной.

Мне, конечно, очень тяжело от того, что у нас маленький ребенок. Я мечтала, чтобы он его воспитывал. Все у него от него, у [сына] Вани. Я так хотела, чтобы он его воспитывал, чтобы он был такой же, как он. Как это теперь сделать, со слов, я не знаю. Он его, наверное, даже не будет помнить, когда вырастет.

Я не собираюсь выстраивать никаких версий. Не буду даже думать, кто это сделал, кто это заказал и выполнил. Ничто мне его не вернет. Понятно, что правоохранительные органы будут этим заниматься, это их работа. А я буду думать о том, что у меня есть мальчик, которому 11 месяцев. И который теперь только мой. И ради своей любви к Денису я лично не собираюсь вообще ничего делать. Я не знаю; может быть, это неправильно. Но они у меня его уже отобрали. И что бы я ни делала, я его не верну.

Если честно, я вообще не знаю, что я буду делать [дальше]. У меня не было ничего в жизни важнее него, ничего. Сейчас я даже не понимаю, как и зачем что-то делать дальше — и чего-то хотеть. Я на грани того, что можно выдержать вообще. Я понимаю, у меня трое детей — они меня будут, конечно, поддерживать. А он, между прочим, был готов воспитывать всех детей, понимаете? Он любил моих детей, относился к ним замечательно. Я не знаю. Как-то справлюсь, наверное.

Что там ляпнула мама, я не знаю. [Я с ней не разговариваю] уже давно, а сейчас, думаю, вообще не буду. Я не знаю, при каких обстоятельствах она это сказала, но думаю, у них есть запись. Они бы не рискнули публиковать такое без записи.

Сейчас, конечно [меня охраняют], это вообще туши свет. Возят на бронированной машине. [Охрана у Дениса] была, но не такая, как у меня сейчас. Если бы его так охраняли, все было бы в порядке.

Когда у нас только все начиналось, меня позвали спеть на новогоднем вечере в Риге. И он мне 31-го пишет: вот тебе карта моя кредитная, купи мне билет из Парижа в Москву. Так мы с ним встретили наш первый Новый год. А перед тем как я из Риги уехала, он мне говорит: «Можешь рыбы купить?» И я купила две челночные сумки всякой рыбы, какая только там была. Прилетела с этой рыбой и говорю: «Ты понимаешь, как я тебя люблю? Ты сказал, ты хочешь рыбы? Вот тебе рыба!»

Я его просила, когда с ним встречаться начала: «Денис, сделай мне такое одолжение, пообещай мне, пожалуйста, что я умру в твоих руках». Он ни разу мне не пообещал. 
Автор: Редакция TLTgorod