— Все идет из семьи. С самого детства я была погружена в мир кино, в том числе довольно рано познакомилась с авторским кино, которое могут иногда называть арт-хаусом. Я не люблю бравировать этим фактом, но я — племянница Татьяны Лещинской. Многие мою тетю знают как руководителя киноклуба «Колизей», которым она занималась много лет подряд. В какой-то мере это на меня повлияло и, возможно, сформировало определенный вкус.

История появления проекта "Кино_квартирник" следующая. В 2011 году «Колизей» прекратил свое существование, так как у него не стало достаточного количества зрителей, чтобы окупать свои расходы. Спустя несколько лет я четко поняла, что мне не хватает тех эмоций, которые мне дарили его киносеансы. К тому же, я все чаще стала слышать и от других, что им тоже не хватает этого.

Идея о показах фестивального кино витала в воздухе. И в один прекрасный момент она получила отклик у известных в Тольятти деятелей культуры — Алены Будариной и Дмитрия Чевозерова, которые на тот момент занимались таким проектом, как «Арт-коммуна» в отделе современного искусства, на Свердлова, 3. Именно благодаря им у проекта появилась площадка.
Мы все вместе собрались в отделе современного искусства, обсудили детали и приняли решение, что показам быть. Так все и пошло. Первый показ и обсуждение состоялись в мае 2014 года.

— Эти два проекта роднит только одно слово — кино. Во всем остальном — они разные. Формат, место, контекст — все другое. Чем они отличались? «Кино_квартирник» — это в прямом смысле слова квартирник: камерный, бесплатный, но для всех желающих. Мы буквально ходили по грани действующего законодательства в области авторского права и показывали фильмы в образовательных и научных целях. Поэтому мы не брали денег со зрителей. Вместо этого у нас была система free donation — когда каждый жертвует столько, сколько он считает нужным. Собранные средства шли на обновление аппаратуры, на которой крутили кино: то шнур сломается, то колонка зашипит.

— Поначалу это было суперздорово и популярно, к нам приходило до 30 человек, потому что в проекте плотно участвовала Татьяна Лещинская: она выступала перед каждым фильмом, после модерировала дискуссию. Многие шли, что называется, именно на нее. Но потом получилось так, что она не смогла больше уделять время проекту.

Сначала была пауза в показах, а затем я поняла, что мне надо продолжать всё самой. Признаюсь, была совсем не готова. Одно дело быть подмастерьем, а другое — делать самому. Пока я думала и сомневалась, неожиданно в моей жизни появился замечательный человек — Леша Дыдочкин, который в один прекрасный день написал мне и сказал, что готов принимать участие в реализации этого проекта. Для меня это было важно, ведь так я поняла, что эта идея близка не только мне одной — есть еще один увлеченный человек.

Осенью 2015 года мы с ним открыли новый сезон «Кино_квартирника», он уже был полностью без Лещинской. Когда мы начали, то народу резко стало меньше, но постепенно публика вернулась. И то, думаю, что это было отчасти связано с тем, что первое время у нас не особо получалось вести информационную работу.

— Такое кино меняет фокус восприятия у человека. Скажу банальную фразу: заставляет его выходить из зоны комфорта. Только при просмотре таких картин ты можешь почувствовать себя дискомфортно, что позволяет расширить эмоциональный диапазон. Тебя в буквальном смысле катают на эмоциональных качелях, благодаря чему ты происходящее в кино ощущаешь как в жизни. 

— Во-первых, это интересно. Во-вторых, чтобы потом обсудить их, поговорить, высказать свою точку зрения. В-третьих, чтобы оказаться в тусовке, почувствовать, что ты не один такой, который смотрит странные фильмы.

Проблема нашего времени — отсутствие диалога между людьми. Мы знаем только одну точку зрения — свою. Здесь же ты можешь услышать другого. Лично для меня всегда важно после фильма понять, почему один человек выходит из зала со словами «Я ожидал большего!», а другой, наоборот, всем доволен. Это очень интересно: понять, как человек воспринял то, что только что увидел.

К тому же, мы старались показывать те фильмы, у которых нет дистрибьютора на территории России. Это очень важный момент. Вплоть до того, что были ленты, которые мы сами переводили и делали субтитры.

— У меня всегда было четкое ощущение, наверное, я просто росла среди всего этого, что Тольятти — все-таки культурный город. Я с самого детства регулярно посещала много разных мероприятий: концерты, выставки, киносеансы, фестивали и пр. Думаю, что он таковым и остается до сих пор, но уже в значительно меньшей степени.

Но тут в определенной мере замкнутый круг. Что такое культура? Это, прежде всего, люди, которые ей обладают и что-то делают. Если многие уехали и продолжают уезжать из города, то что остается? Почему уезжают? Потому что ничего не происходит. Почему ничего не происходит? Потому что никто не делает. Этот замкнутый круг надо разрывать.

Про себя я могу сказать, что я делала, сколько могла, в своей сфере. Да, и до сих пор совсем чуть-чуть продолжаю делать. Но КПД у всего этого невероятно низкий, в Тольятти очень упрямая социальная среда, которая активно сопротивляется чему-либо новому и не готова к совместным проектам.

К тому же, очень мало людей готовых что-то делать. Вот прямо брать и делать. Я бы очень хотела обратиться ко всем, кто сомневается или думает о том, почему в Тольятти нет какого-либо культурного явления. Вместо того, чтобы задаваться вопросом «Когда же у нас так сделают?», нужно взять и сделать. Тогда это будет. Не стоит ждать у моря погоды. Никто за вас ничего не сделает.

— Просто решила попробовать. В Москве не лучше, здесь больше возможностей для самореализации. Лично меня интересует киноиндустрия. Причем именно та часть жизни фильма, когда он уже попадает к прокатчику-дистрибьютору. Разумеется, в Тольятти этого нет. В Тольятти есть только кинотеатры, куда вас возьмут работать кассиром или билетером.

Мне всегда нравилось что-то делать в Тольятти. Мне действительно было грустно, когда кто-то из города уезжал. Мне до сих пор грустно, что и я уехала. Мне очень нравилось заниматься «Кино_квартирником». Это в определенной мере меня держало в Тольятти, но нужно понимать, что сейчас в России сложилась такая ситуация, что маленькие киноклубы не могут официально показывать кино даже с целью образования. Банально нельзя собраться группе людей и посмотреть фильм на проекторе, а после его обсудить.

Это можно делать только в кинотеатрах, но на это нужны деньги. Окупить показы фестивального кино удается по большей степени в Москве и Санкт-Петербурге, где много зрителей.

Поэтому наш клуб больше не мог собираться на площадке отдела современного искусства. Мы не смогли найти другого места для своего проекта. Одни хотели, чтобы мы работали только с элитой города, другие — чтобы мы обеспечивали продажи бара. Нам же хотелось, чтобы у наших зрителей была определенная свобода, а его двери были открыты для как можно большего количества горожан.

— Пока не освоилась. Я тут нахожусь всего три месяца. В Москве классно. Пока я еще не ощутила того, что это мой город. Но однозначно понимаю, что здесь больше ощущаешь жизнь. Здесь все пульсирует вокруг тебя. В какой-то момент у тебя в голове происходит коллапс, когда ты думаешь о том, куда ты хочешь сходить. У тебя такой выбор… И что самое парадоксальное — многое бесплатно!

— Каждый уезжает по своей причине, но наиболее распространена всего одна — в городе нет денег. Из нее вытекает другая — самореализация. Люди не могут найти применение своим талантам. Все прагматично. Нет никакой философии. Если бы у меня была возможность работать и развиваться в Тольятти, то я бы осталась и никуда не уехала. 

— Простые, но прагматичные вопросы. Во-первых, зачем и почему я должна оставаться? Во-вторых, что вы мне дадите, чтобы я осталась в вашем городе? В-третьих, что будет сделано хорошего и современного в городе уже сейчас? Мне знакомы такие встречи: на них рассказывают о светлом будущем, которое вот-вот настанет, нужно только подождать, а также прививают чувство вины путем разговоров о патриотизме к малой родине.

И, кстати, думаю, что нынешние старшеклассники и студенты прекрасно понимают, что их обманывают. Их уже не проведешь, как нас в свое время. Они гораздо умнее нас. У них нет никакого страха — они свободны и смелы. Наша поколение, наоборот, все что могло — растеряло. Мы уже прошли то время, когда мы могли на что-то повлиять и изменить.

Не нужно никого уговаривать оставаться, нужно делать что-то такое, что бы заставляло людей не только не уезжать из города, но и даже привлекало мигрантов из соседних регионов. Что сложнее — говорить или делать? Вот потому только и говорят.

При этом в городе еще есть достаточно много молодых и активных ребят, которые реализуют различные культурные проекты. Пока им не мешают, но и никак не помогают. Если же она продолжит и дальше не замечать и не ценить тех, кто у них в городе делает культуру, то они останутся в окружении проверенных временем народных ансамблей и хоров, которые на 90% состоят из людей пенсионного возраста.

— Я тоже заметила это и помню, что еще не так давно молодежь политикой не интересовалась. Например, я сама. Потому и сказала ранее, что наше поколение уже упустило свое время перемен. Когда мне было 16 лет, то никто не говорил о политике в молодежной среде. Всем было все равно. Было куда интереснее тусоваться в своей собственной субкультуре.

Сейчас же особо нет деления на субкультуры, зато у каждого есть обязательно свое мнение и желание быть активным, в том числе и политически. Могу только предположить, что Россия не стоит на месте, культурно развивается, и в данный момент мы находимся в той стадии, когда людям захотелось осознанной жизни. Это очень классно, что молодежь понимает, что кроме нас самих в этой стране никто ничего не поменяет. Я думаю, что проснулось самосознание и выросло поколение людей, не имеющих страха.

— Наверное, он просто громче всех остальных, к тому же говорит с молодыми на понятном для них языке. У него все очень просто и понятно. К тому же, он делает одну важную вещь, которую, возможно, не делает действующая власть — он объединяет людей, этого очень не хватает молодежи, показывает им направление и призывает к действиям. Правда, конечно, он объединяет против действующей власти.

Но при этом не нужно думать, что вся молодежь настроена оппозиционно и поддерживает Навального. Тут политические взгляды сильно разнятся. Кто-то искренне Путина поддерживает. Однако я точно знаю, что объединяет и тех, кто поддерживает Навального, и тех, кто поддерживает Путина, — недовольство происходящим, качеством жизни и невозможностью повлиять на что-либо — от тебя ничего не зависит. Только одни считают, что в этом виноват Путин и его окружение, а другие — зарубежные негодяи. Но факт остается фактом — сложившаяся ситуация в стране людей не устраивает. Особенно молодых.

— Да. Кстати, верно это подметили. Молодежь хоть и говорит, что не смотрит телевизор, но сейчас YouTube — это тот же самый телевизор.

— Отсутствием перспектив для жизни в своих провинциальных городах. И я сейчас не про интеллигентские стоны о самореализации, люди банально не могут найти себе работу с нормальной зарплатой. Половина страны ездит работать вахтой в Москву или туда, где холодно и добывают газ или нефть. Почти всюду в России на местах жизни нет. Все решается и происходит в одном городе — Москве.

— Пока у нас патерналистичное и центристское государство, которое утверждает, что все, что происходит в стране — это дело его рук, то оно будет иметь ко всему отношение. Даже к тому плохому, что происходит. У нас же принято считать, что все хорошее — это достижение властей, а плохое — народ сам виноват. Нет, не так.

— Первая из причин, которая близка всем, — сменяемость власти, также предлагает не покрывать коррупцию, а бороться с ней. К нему можно по-разному относиться, но лично меня заинтересовало то, какие он поднимает проблемы. Они разве не важны для страны?

— Что они еще могут сделать кроме посещения митингов? В особенности, если ты не согласен? Когда они посещают митинги, они таким образом, как мне кажется, показывают две вещи. Первая — они дают понять, что они существуют, что они есть, вторая — что они неравнодушны к тому, что происходит. Прийти на митинг в наше время — это уже смелость, действие, высказывание и позиция.

Хватит врать и воровать!

— Да, бывала, но не на большом количестве.

— Никакой романтики. Осознанный выбор. Конечно, есть такое, что некоторые романтизируют митинги и протест в целом. Но мне кажется, что это уже сошло на нет. Властям выгодно показывать и говорить, что на митингах одни школьники, хотя это далеко не так.

— Перестать врать и воровать. Другого на ум не приходит. Мне также не нравится лицемерие и отсутствие свободы слова. Властям удалось поселить в людях страх и добиться, чтобы они цензурировали себя сами. Сейчас уже каждый 10 раз подумает, прежде чем что-либо сказать. Каждый где-то на подкорке знает, что Большой брат за ним наблюдает. Перманентный страх травмирует психику, делает человека неспособным к творчеству и экспериментам. В итоге это может привести только к одному — все активные и деятельные уедут туда, где будет воздух свободы, доверие между людьми и светлые надежды вместо гнетущего чувства страха.

— Смелая и свободная.

— Свободная внутренне. Минимальная роль государства в жизни страны.

— Хочу пожелать ребятам в Тольятти не стесняться, не бояться, а делать, делать и еще раз делать какие-либо классные культурные проекты. Стучаться во все двери и меньше всего думать о том, что о вас подумают другие. Переборите свой страх, уберите свои внутренние ограничения и действуйте. Время — дорого. Не бойтесь создавать команды, дружить и делать что-то вместе. Учитесь взаимодействовать — этого явно сейчас не хватает Тольятти. Поддерживайте друг друга, а не тяните каждый одеяло на себя и тогда всё получится.

Беседовал Владимир Тарасов, специально для TLTgorod