События последних дней и даже часов оставляют все более странное ощущение. После первой вспышки активности Путина по поводу эпидемии, вылившейся в посещение больницы в «Коммунарке» и последующего обращения к нации, президент на некоторое время скрылся за кулисами, предоставив возможность проявить себя и недавно назначенному премьер-министру Мишустину, и мэру Москвы Собянину, и сосланному в Совбез Медведеву, и вообще всем, кто хочет себя проявить.

При этом, несмотря на намеки всевозможных конспирологов, приличия никто не нарушает и в итоге все всех поддерживают и одобряют, в том числе и президент – Собянина, вопреки рассуждениям чуть ли не о бунте и путче. На то, что многие предпринимаемые меры противоречат законам и превосходят полномочия вводящих их лиц, тем более никто не обращает внимания. Да и с чего бы, если только что Конституция была публично пущена на портянки для нужд президентской гвардии?

Потерявши голову по волосам не плачут, так что юридические комментарии к анонсируемому собянинскому цифровому тоталитаризму в Москве имеют чисто теоретическое значение и важны больше для будущего, чем для настоящего.

Наконец, Путин снова появляется — на сей раз он обращается к полпредам. Этим странным чиновникам, смысл существования которых и роль в современной системе управления давно стали загадкой, было выдано множество поручений и указаний по организации сопротивления коронавирусу и помощи населению.

Но важны не они, а то, что Путину приходиться снова и снова являться на публике, ибо любое его исчезновение приводит к усилению и без того сильной турбулентности. Поэтому скрыться в изоляции и «кормить» публику информационными «консервами» в этот раз не выйдет — уж больно тревожная ситуация в стране и мире, да и скучающие в карантине обыватели все пристальнее вчитываются в новости: в кои веки они действительно касаются всех и каждого, в отличии от надоевшей трескотни про Украину и Сирию.

Впервые за 20 лет своего правления Путину приходится менять свои привычки и подходы к управлению страной. Пиарщики 90-х годов, спешно раздувавшие серого чиновника до масштабов национального лидера, внушили ему, что пиариться надо только на позитиве, а негатива любой ценой избегать — так он и делал все эти годы. И надо сказать, что в прошлом эта тактика была вполне успешной, потому что все предыдущие кризисы были кратковременными и касались ограниченного количества людей. Кроме того, они полностью происходили в контролируемом властью пространстве. Поэтому на проблемах Украины и Сирии можно было пиариться годами, ничуть не переживая, что аудитория захочет и сможет проверять истинность его слов и оценок ситуации.

С эпидемией коронавируса все совсем не так. Происходит она во всем мире и на глазах всего мира. Какие-то факты и обстоятельства можно утаивать некоторое время, можно влиять на расстановку акцентов и манипулировать статистикой, но в целом рано или поздно все равно все выходит наружу. Хуже того, здоровье — это то, что в первую очередь волнует каждого человека и этот интерес не перебить никакой геополитикой и рассказами о фальсификациях истории.

Впервые за 20 лет Путину приходится говорить о том, о чем говорят все, и признавать те факты, которые признаются во всем мире. Впервые ему приходится снова и снова брать на себя ответственность. И если от прямой ответственности за те или иные вынужденные решения он пока еще может уклониться, то от моральной ответственности за действия всей власти как таковой уклониться он уже никак не сможет.

В чем основные проблемы эпидемии с точки зрения пиара? Во-первых, она действительно существует и объявить в удобное время, что она уже закончилась нашей победой, как в войне в Сирии, — невозможно. Во-вторых, это длящаяся проблема, а не разовое событие, которое можно пересидеть и явиться на публику тогда, когда первый шок уже спадет. Когда закончится эпидемия — никто не знает, но речь точно идет о месяцах. Между тем, молчать и прятаться можно от силы пару дней: как мы видели, даже несколько часов молчания Путина на фоне активности Собянина породили целую мифологию, а что бы было, если бы он пропал надолго?

Необходимость постоянно быть на публике ставит Путина в непривычное и явно не комфортное для него положение. Он готов разово съездить в больницу, пообщаться с больными и врачами — но до того, как начались смерти. Он готов выступить с обращением к нации, ввернув в антиэпидемические лозунги новые налоги и ограничения, но он совершенно не хочет брать на себя ответственность за карантин, чрезвычайное положение — и с точки зрения пиара он прав.

Несмотря на то, что ограничительные меры нужны, никакого удовольствия людям они не приносят. Чем дольше людей будут принуждать к ограничениям, тем больше будет злобы, разочарования и отчаяния будут они испытывать — причем по отношению к тем, кто эти ограничения вводит и контролирует.

Любопытно, что главными скептиками и нарушителями карантинных мер выступают вовсе не недовольные Путиным оппозиционеры, а тот самый «глубинный народ», на который он привык опираться. Можно сколько угодно твердить про то, что фейки распространяет Навальный и вирус из-за границы привезли оппозиционеры, но стоит только начать сурово карать нарушителей карантинных правил, как выяснится, что под раздачу будут попадать совсем не те люди и даже совсем не те слои населения, которые власть и так бы с удовольствием покарала.

Поэтому Путин выпустил на манеж всех, кого только может — премьер-министра, мэра Москвы, Дмитрия Медведева, губернаторов и мэров, депутатов и пропагандистов, и даже совершенно декоративных полпредов. Все они должны взять на себя то, чего сам Путин не хочет брать на себя категорически — непосредственную ответственность за все плохое и неприятное, что происходит и будет происходит с теми самыми простыми людьми, о которых президент так беспокоится.

Поэтому не Путин, а Мишустин, Собянин и другие чиновники будут сообщать людям плохие новости: про новые ограничения, про новые потери, про новые смерти. Последнее особенно важно: Путин предоставляет другим сомнительную честь сообщать обществу о смертях, похоронах, гробах, правилах выдачи тел умерших родственникам, новых ограничениях, запретах, штрафах и так далее. Себе Путин традиционно оставляет другую роль — луча света в темном царстве, неизменно приносящего добрые вести и поводы для оптимизма.

Когда болезнь начнет отступать — Путин с улыбкой и как бы между делом будет отменять ограничения и запреты, разрешать снова ходить в кино и кафе, а в конце-концов подарит всем бесценный подарок — нормальную жизнь, с полетами на самолетах и другими приятными мелочами. И вот на этой радостной ноте можно будет вернуться и к всенародному голосованию по Конституции и прочим приятным вещам.

Впрочем, это оптимистичный для власти сценарий. И его проблемы вполне видны даже при беглом обзоре.

Совершенно не факт, что чиновники захотят брать на себя ответственность, спасая президента ценой своих карьер. Кроме того, совершенно не факт, что сама идея введения в Москве и России полноценного карантина и ЧС без объявления его президентом сработает. Кто и как будет заставлять людей выполнять предписанные меры? А если скучающие без работы и денег «простые люди», те самые «трудяги-работяги», устанут сидеть дома и начнут массово нарушать правила — их будут уговаривать или силой водворять в квартиры? Или карать со всей свирепостью? Как губернаторы смогут организовать полноценное патрулирование городов и тем более целых регионов без привлечения силовых структур, которые им не подчиняются?

Если все ныне объявленные меры не остановят эпидемию, президенту все-таки придется вводить настоящий карантин или полноценное чрезвычайное положение — но с опозданием и после того, как драгоценное время будет упущено. Кроме того, ЧС — это последний козырь, и если по каким-то причинам ввести его или проконтролировать соблюдение не получится, это окончательно подорвет авторитет власти. Между тем, представить себе полноценный и многодневный режим ЧС или даже карантина в масштабах всей страны довольно сложно — возможно, поэтому его пытаются ввести как бы снизу, как инициативу губернаторов, рекомендованную правительством, чтоб в случае провала свалить все на губернаторов же.

Эпидемия рано или поздно закончится, но это вовсе не будет значить, что худшее позади. Худшее в каком-то смысле будет впереди, потому что люди перестанут переживать за здоровье и вернутся к тем хлопотам и заботам, которые их занимают больше всего — к заботам о хлебе насущном. И вот как раз с хлебом-то могут быть проблемы посильнее, чем с эпидемией. И свалить на нее все проблемы не выйдет: переболеют и тем более умрут немногие, а для остальных воспоминания об эпидемии быстро уйдут в прошлое, и останется только растущее недовольство тем настоящим, в котором мы все окажемся через несколько месяцев.

Если бы Путину было присуще мистическое сознание, он должен был бы серьезно задуматься о том, что вселенная хочет ему сказать, так решительно опрокинув его планы на эту весну. Вместо быстрого и эффектного изменения конституции, венчающегося празднованием 75-летия Победы в обществе мировых лидеров, вместо здравиц в честь павших героев и проклятий фальсифкаторам истории, ему всю весну приходиться встречаться с врачами, сдавать тесты, бояться каждого чиха, думать о тех, кто умрет от злосчастного вируса. А самое главное — думать о том, что делать дальше, когда списывать все на эпидемию уже не получится, а экономика будет лежать в руинах.

Едва ли вирус как-то повредит здоровью самого президента России, но вот путинизм в том виде, в котором он существовал последние годы и должен был бы быть увековеченным на годы вперед перестает существовать на наших глазах. Впервые за все годы своего правления Путин столкнулся с целым комплексом проблем, ни одну из которых нельзя разрешить только пиаром, насилием, деньгами или просто подождав, пока она сама как-нибудь разрешится. Между тем, это и есть путинизм — святая вера в то, что любую проблему можно решить одним их этих способов.

Экономика рушится и непонятно, что с ней делать. Административный аппарат неэффективен и укомплектован взяточниками и подхалимами, которые озабочены только своими собственными интересами, поэтому рано или поздно Путину придется принять на себя ответственность за все плохое, страшное и печальное, что ждет страну впереди. Эпидемия — это само по себе настолько серьезное испытание, что даже гораздо более богатые страны с молодыми и энергичными лидерами переживают ее удар с большим трудом. Мир после эпидемии коронавируса не будет прежним, что же говорить про Россию, которую все беды весны 2020 года застали врасплох?

Автор: Редакция TLTgorod