16 октября 2020 года в «красной зоне» коронавирусного госпиталя ГБ №5 Тольятти скончался врач центральной подстанции скорой помощи Тольятти Владимир Муравей. Ему стало плохо сразу после дежурства. Несколько дней в госпитале медики делали все возможное, чтобы спасти коллегу, но их усилия оказались тщетными. Похоронив мужа и отца, семья Владимира Муравья оказалась в неприятной ситуации. Вот уже два месяца с момента смерти близким не отдают медицинские документы, а в справке о смерти написано не «коронавирус», а «инфаркт». Поэтому семья осталась без обещанной президентом выплаты.

Как пишет КП-Самара, Владимир Муравей проработал в скорой помощи Тольятти 41 год – на одном и том же месте, в кардиологической бригаде.

- Он очень любил свою работу, был врачом до мозга костей, - рассказала жена Владимира Николаевича Антонина Викторовна. – За все время работы не было ни одного пациента, кого бы он не довез до больницы живым. Очень светлый и интеллигентный человек, не пил, не курил, не матерился.

- После первой волны пандемии отец ошибочно думал, что у него антитела, - сокрушается сын погибшего медика Дмитрий. – Поэтому продолжал работать, хотя мы с мамой его отговаривали, из-за отсутствия части легкого пневмония для него – это верная смерть. Но когда началась вторая волна, работать стало очень тяжело, и отец решил уйти на пенсию. Его попросили отработать в октябре несколько смен, чтобы успеть найти замену, он согласился. До увольнения ему оставалось всего три смены…

7 октября Владимир Муравей вернулся домой со смены весь мокрый, еле стоящим на ногах. Сердце давало сбои.

- Он сразу принял таблетки, ему стало немного лучше, н к шести вечера состояние ухудшилось, мы вызвали скорую, - рассказывает Дмитрий. – По протоколу заболевшим медикам обязательно делают КТ. Отца отвезли в приемное отделение, но томограф сломался, и ему пришлось половину вечера ждать в коридоре, пока неполадку устранят. Томограмма показала пневмонию поражение 40%, поэтому вместо кардиологии отца отправили в коронавирусный госпиталь горбольницы №5. Врач, который делал КТ, сразу сказал, что это ковид, однако по правилам взяли еще ПЦР-тест.

Несмотря на все усилия медиков, Владимиру Муравью становилось все хуже. 13 октября его перевели в коронавирусную реанимацию. 16 октября его не стало.

- Хоронили в закрытом гробу, - рассказывает Дмитрий Муравей. – Были в шоке и поначалу не обратили внимания на то, что написано в справке о смерти, для нас главное было забрать тело. И только потом увидели, что в справке написано «инфаркт» и ни слова про коронавирус.

- В справке нам написали «острый трансмуральный инфаркт миокарда», - говорит Антонина Викторовна. - Я сама медик и сдавала экзамен по ковиду. Я прекрасно знаю, что это последствия цитокинового шторма – осложнения при коронавирусе.

Вначале родные только пожали плечами.

- Подумали, что просто «рисуют» красивую статистику, - признается Дмитрий Муравей. – Про то, что семьям погибших медиков положены компенсации, нам никто даже не сказал. Когда поехали к отцу на работу, нам в бухгалтерии дали подписать три бумаги. Одна из них – это больничный для ФСС, где был четко написан диагноз «коронавирус».

Через некоторое время на карту Антонины Викторовны пришли деньги за суточное дежурство, выплата на погребение и оплата больничного листа по коронавирусу. Ни о каких обещанных президентом выплатах семье погибшего от коронавируса медика речи не шло.

- Я много раз пытался поговорить по этому поводу с руководителем подстанции, Сергеем Головатым, - рассказывает Дмитрий Муравей. – Каждый раз меня отправляли к Ренцу в ГБ №5 – мол, отец умер там, поэтому все вопросы туда. Но ведь по закону именно работодатель должен создавать комиссию, которая расследует причины смерти! Почему этого не было сделано? Вместо этого нам сначала пообещали направить материалы для расследования в Роспотребнадзор. Я уточнял в этом ведомстве, мне сказали, что к ним ничего не поступало. Теперь нас отправляют в Самару на комиссию по расследованию профзаболеваний. Зачем?

Впрочем, к горбольнице №5 у родственников погибшего врача тоже немало вопросов. Дмитрий Муравей рассказал, что несмотря на официальные запросы в медучреждение, семье до сих пор не выдали эпикриз, результаты КТ и теста на коронавирус.

- В одной из бесед Сергей Головатый сказал мне, что они якобы провели расследование и нашли «нулевого пациента» без коронавируса, а потому никаких оснований для выплат семье нет, - говорит Дмитрий Муравей. – И вообще – дескать, отец работал не в «коронавирусной» бригаде. Как будто по первичному вызову понятно, есть ли у пациента коронавирус! И даже если они такое расследование провели, то почему нам уже два месяца не могут выдать соответствующую справку, чтобы мы могли ее обжаловать в прокуратуре?

Антонина Муравей рассказала – муж не мог заразиться ни по дороге домой, ни где-нибудь в магазине. А вот на скорой помощи – запросто.

- Он всегда носил маску и очень скрупулезно соблюдал правила безопасности в общественных местах, - говорит она. – Но незадолго до момента заболевания у них на подстанции проходило общее собрание, там многие были больные. А врач, с которым он отработал всю смену 6 октября, через три дня после моего супруга тоже угодил в коронавирусный госпиталь с подтвержденным коронавирусом. Его организм сопротивлялся дольше, но через месяц болезни он, к сожалению, тоже умер.

Отчаявшись добиться справедливости, Дмитрий Муравей написал письмо на имя Владимира Путина. В нем он задал вопрос: неужели власти действительно скрывают истинные причины смерти медиков, чтобы не платить их семьям страховые выплаты?

- Мы уже почти смирились, что никаких выплат мы не получим, - разводит руками Антонина Викторовна. - Но очень хочется защитить честь и доброе имя моего супруга. Он всего себя посвятил спасению чужих жизней и любимой работе, а сейчас от нас отмахиваются как от назойливых мух и лишь посылают из одного кабинета в другой. Это просто издевательство!

После того, как история получила резонанс, в минздраве Самарской области публично принесли соболезнования родным и близким Владимира Николаевича Муравья и пообещали разобраться.

Автор: Редакция TLTgorod