| Памяти Валерия Иванова. Как это было. Часть I и II.
Памяти Валерия Иванова. Как это было. Часть I и II.29 апреля исполняется 10 лет со дня гибели основателя и первого главного редактора газеты «Тольяттинское обозрение», депутата ТГД Валерия Иванова. Этот день стал одним из самых трагичных в современной истории города. Пули неизвестного киллера на самом взлете оборвали жизнь уникального, фантастически талантливого человека, который в свои неполные тридцать три успел сделать очень многое. Прошло 10 лет, но Валеру многие по-прежнему помнят и чтят. 29 апреля исполняется 10 лет со дня гибели основателя и первого главного редактора газеты «Тольяттинское обозрение», депутата ТГД Валерия Иванова.
Свой журналистский путь Валерий Иванов, известный так же под псевдонимом Гамлет Оганесьянц подробно описал в воспоминаниях, которые публиковались на страницах его газеты в 2002 году. Отдавая дань памяти Валеры, вспомним и мы, как это было. |
Мемуары редактораКак мне сделали предложениеСразу после того как я перестал мечтать стать клоуном Олегом Поповым, космонавтом и летчиком-испытателем, мне захотелось быть писателем. Или, на худой конец, журналистом. Приключилась со мной эта беда в девятилетнем возрасте, после того как я прочитал книжку Жюля Верна «Таинственный остров», где наряду с капитаном Немо действовал неотразимый репортер, который мне нравился гораздо больше, чем смурной капитан.  Валере Иванову захотелось быть писателем. Или, на худой конец, журналистом Удачный случай воплотить свою детскую мечту в жизнь мне подвернулся только лет через четырнадцать — в 1993 году. К тому времени я уже догрызал гранит науки в Самарском педагогическом институте на отделении русского языка и литературы. Счастливый случай заключался в том, что в этом же учебном заведении трудился тогда еще простой преподаватель литературы Александр Князев (ныне известный медиа-магнат, глава Самарского ГТРК, известный тольяттинцам как ведущий телепрограмм «Студия-2» и «Моя губерния», «Поворот судьбы»). Однако, повторим, тогда он был только еще в преддверии своей головокружительной карьеры и замысливал свой первый проект — создание не имеющей прецедентов независимой частной газеты «Все и все».  Александр Князев, тогда еще простой преподаватель
литературы Александр Князев Деньги для издания газеты Князев нашел у своего дальнего родственника Владислава Маршанского, который держал несколько киосков звукозаписи, занимался ростовщичеством и в те времена считался крупным бизнесменом. Что же касается журналистских кадров, то Князев решил вербовать их в своем же институте и попросил знакомых преподавателей присмотреть среди студентов наиболее толковых и направлять к нему. Так я и мой друг и сокурсник Игорь Изотов оказались на собеседовании у Александра Князева, готовящегося стать редактором.
Редакция будущей первой частной газеты находилась в запущенной трехкомнатной квартире, судя по всему, сданной в аренду какими-то алкоголиками. Вступая в нее, мы несколько робели, предполагая, что редактор — существо сверхъестественное и может испепелить простого неподготовленного человека взглядом. На деле Александр Князев оказался невысоким коротко стриженным мужчиной, своей энергичностью напоминающим вождя мирового пролетариата. Он осведомился, имеется ли у нас опыт работы в газетах, и, узнав, что такового не имеется, очень обрадовался. Потому что «легче научить заново, чем переучивать».
Уже через пять минут у нас завязалась с ним оживленная дискуссия (порой переходящая во взвизгивание) о судьбах России и ее роли в мировой цивилизации. В самом разгаре ее Князев объявил нас самоуверенными недоучками и сказал, что к газете нас нельзя подпускать на пушечный выстрел. После чего сделал странный вывод — «сработаемся». Так мы стали журналистами.  Главный редактор тогда был свободен
от идеологических догм и являлся живым
воплощением мечты о свободе слова Главным и далеко не единственным достоинством Александра Князева была его полная свобода от идеологических догм — можно сказать, в то время он был живым воплощением мечты о свободе слова. Для «Все и все» образца 1993 года не существовало запретных тем. «Вы должны писать обо всем, невзирая на последствия, — внушал он нам, молодым журналистам. — Люди имеют право знать, что происходит вокруг них». Одним словом, он предоставил нам полную свободу.
И мы писали. Мы совали носы всюду, куда только можно и куда нельзя. Сейчас это кажется странным, но нам, не имевшим тогда никакого опыта, одним упорством и задором удавалось раскручивать многие запретные в то время темы. Мы с одинаковым азартом кидались исследовать жизнь проституток и монашек, махинации властей и жизнь криминальных авторитетов. Пожалуй, в то время мы до конца не понимали, чем это может для нас обернуться. Но нам везло — угрозы, которые сыпались на наши головы, мы не принимали всерьез, и, может быть, поэтому все обходилось.
Денег мы получали немного, но это не имело для нас большого значения. Мы ощущали себя первопроходцами, открывающими для наших читателей тайные, доселе тщательно скрываемые стороны жизни губернии. И высшей наградой нам были их интерес и признательность. Наши коллеги из изданий, полагающих, что главная цель журналистики — отчеты с партийных конференций, гадали, когда же власти наконец запретят эту наглую газету.
Наши коллеги из изданий, полагающих, что главная цель журналистики — отчеты с партийных конференций, гадали, когда же власти наконец запретят эту наглую газету. И с изумлением наблюдали, какими бешеными темпами растет наш тираж. Меньше чем за год тираж «Все и все» достиг 120 000 экземпляров и сделал к 1994 году газету самым крупным изданием области. |
«Тачка цвета крови» Криминальный мир начинал подминать
под себя бизнес, политику и другие сферы
народного хозяйства Так получилось, что в процессе работы во «Все и все» меня все более занимала тема криминального мира, который тогда еще только-только поднимал голову и, изумляясь, что ему никто не сопротивляется, начинал подминать под себя бизнес, политику и другие сферы народного хозяйства. Победоносному шествию организованной преступности немало способствовали кошмарные, наводящие ужас истории о всемогуществе криминальных кланов — беспощадных, таинственных и всесильных.
Власти же продолжали пребывать в сладких иллюзиях ушедшей социалистической эпохи и категорически утверждали, что организованной преступности у нас нет (да и откуда ей взяться — ведь никогда не было). А раз нет оргпреступности — то как с ней бороться?
В это же время в Тольятти разворачивалась первая в истории области (и одна из первых в России) полномасштабная рэкетирская война. На улицах города стали среди бела дня расстреливать одного за другим молодых людей, имеющих отношение к тем или иным группировкам. Загрохотали взрывы. Горожане, прежде полагавшие, что подобное может происходить только в сериале о комиссаре Каттани, были просто ошарашены. Милиция хранила гордое молчание, намекая на то, что взрывы и стрельба на улицах — дело житейское и беспокоиться особо не о чем. А журналистам, пытавшимся выяснить, что же творится в городе, намекали, что это не их собачье дело и что, если они и дальше будут проявлять несанкционированный интерес, у них самих могут возникнуть незапланированные проблемы.  На улицах города стали среди бела дня расстреливать одного за другим молодых
людей, имеющих отношение к ОПГ Одним словом, самой судьбой было предопределено то, что мы занялись расследованием этой серии убийств. Правоохранительные органы скрывали любую информацию, хотя бы отдаленно могущую пролить свет на происходившее в городе. Вплоть до изъятия из уголовных сводок самих эпизодов убийств.
Самое трудное было начать. У нас не было никаких зацепок: кто, за что и кого убивает. Как я уже говорил, правоохранительные органы скрывали любую информацию, хотя бы отдаленно могущую пролить свет на происходившее в городе. Вплоть до изъятия из уголовных сводок самих эпизодов убийств. Около месяца поисков у нас ушло совершенно впустую. Трудно сказать, сколько ответственных лиц нам пришлось обойти. Одни сами ничего не знали и не понимали — хотя и изображали из себя опытных и загадочных пинкертонов. А те, кто что-то знал, предпочитали хранить это при себе, не желая лишних проблем. Нам никак не удавалось преодолеть стену молчания. Пока не помог счастливый случай. Когда мы совсем уже было отчаялись и готовы были махнуть на все рукой, ко мне в УВД подошел прежде незнакомый опер, отвел в сторонку и пообещал выдать полную информацию о той стрельбе, которая шла в городе.
Это был Дмитрий Огородников, жуткий расстрел которого впоследствии потряс весь город. Но тогда его имя ни о чем мне не говорило. Свой поступок Дима объяснил тем, что милицейское начальство бездействует, не желая признавать, что ситуация в городе давно вышла из-под контроля. А потому он готов пойти на нарушение должностных инструкций, лишь бы сдвинуть дело с мертвой точки.  Дмитрий Огородников обещал полную
информацию по той стрельбе Все было как в детективе. Дмитрий назначил мне конспиративную встречу ночью в милицейском участке, во время своего дежурства. А дабы начальство ни о чем не заподозрило, я должен был изображать то ли задержанного, то ли пострадавшего. Однако на этом романтика кончилась, и началась проза жизни. Похоже, за время, что прошло до встречи, Дима подумал-подумал и решил, что путь самопожертвования ради всеобщего блага — не то, о чем он мечтал. Одним словом, он передумал. Прямо он мне этого не сказал, но стал делать занятой вид, ожидая, очевидно, что я уйду, не дождавшись обещанного разговора. Но не на такого напал. Я сидел возле его кабинета и ждал. Такая игра продолжалась с десяти часов вечера до пяти часов утра. И когда по окончании дежурства Дмитрий направлялся домой, он был немало удивлен, увидев, что я, изможденный, но не сдающийся, еще нахожусь в засаде.
Очевидно, угрызения совести сделали свое дело, и он за пятнадцать минут в общих чертах набросал картину того, что происходит в Тольятти. Для статьи этого было мало, однако это была уже серьезная зацепка. Еще две недели на этот раз целенаправленных поисков — и первая статья в области (и одна из первых в России), посвященная организованной преступности, была в целом готова. Назвали мы ее «Тачка цвета крови».
Мы опасались, что редактор не пустит статью в номер — побоится последствий. Однако наши страхи были беспочвенны. Когда ответственный секретарь прочитал наш материал, он позвонил в типографию и попросил увеличить тираж газеты на 20 тысяч экземпляров.  Ответсек прочитал материал «Тачка цвета крови»
и попросил типографию увеличить тираж
на 20 тысяч экземпляров Только в то время колоссального дефицита информации одна статья могла наделать столько шума. Люди буквально передавали газету из рук в руки, зачитывая ее до дыр. Гамлет Оганесьянц (псевдоним, которым была подписана эта статья) за несколько дней сделался народным героем, разоблачающим мафию. Люди гадали — когда же всесильная Коза Ностра отомстит и подвесит наглого журналиста за пятки. Некоторое время редакция провела в напряженном ожидании, прислушиваясь, не шуршат ли шины бандитских автомобилей на пути из Тольятти. Однако бандиты так и не появились.
Неприятности поджидали нас с другой стороны. Руководство правоохранительных органов, мало знакомое с русской пословицей про зеркало и рожу, сочло, что в разгуле преступности виновны мы, журналисты. И стало таскать нас по допросам и собеседованиям. Требовать, чтобы мы выдали им источники информации и более подобными публикациями не занимались, потому что незачем попусту будоражить народ. Естественно, что своих друзей в правоохранительных органах мы не сдали (как не делали этого и никогда после).
Конечно, милицейские процедуры были не совсем приятны. Однако дело было сделано. В городе впервые открыто заговорили об организованной преступности. А еще через некоторое время проблема была признана официально и на российском уровне. Стали создаваться отделы по борьбе с оргпреступностью. Заказные убийства — выделяться в общие уголовные дела и, соответственно, расследоваться. И т. п.
Мы вовсе не приписываем себе все заслуги по организации борьбы с нарождающейся мафией. Однако в том, что наши правители хотя бы признали, что государство серьезно заражено коррупцией и организованной преступностью, есть немалая заслуга многих российских журналистов. Которые своими публикациями не позволяли властям стыдливо отводить глазки в сторону всякий раз, когда на улицах раздавались взрывы и автоматные очереди. На родинуКогда пришло приглашение из Тольятти возглавить криминальный отдел в нарождающейся газете «Миллион» — я не долго раздумывал, прежде чем принять это предложение.
Несмотря на то, что мой тогдашний редактор Александр Князев не сильно зажимал журналистов, была у него одна черта, которая мне шибко не нравилась. Редактируя тексты, он порой настолько изменял их, что родная мама их не узнала бы. Что вызывало с моей стороны жуткое сопротивление и рождало жаркие споры, в которых я старался отстоять свое авторское право. Но поскольку начальником был Князев — то и победителем оказывался, как правило, он. Оглядываясь назад, сейчас понимаешь, что и я, молодой журналист, и он, молодой редактор, в большинстве случаев совершенно напрасно тратили драгоценные калории на споры. Как правило, наши разногласия были не принципиальны, и сейчас, по прошествии лет, они кажутся мне смешными. Однако тогда, после двух-трех незначительных редакторских исправлений, мне уже чудилось, что статья буквально изнасилована, и я, наподобие раненого испанского быка, бросался в бой.  Валерий Иванов вернулся в родной Тольятти и возглавил криминальный отдел
в нарождающейся газете «Миллион» Одним словом, во «Все и все» мне становилось несколько тесновато. И когда пришло приглашение из Тольятти возглавить криминальный отдел в нарождающейся газете «Миллион» — я не долго раздумывал, прежде чем принять это предложение. Условия были самые заманчивые. Полная свобода творчества плюс хорошая зарплата.
К тому же я возвращался в родной город, что было так же немаловажно. Деловой еженедельник Придя в «Миллион», я возглавил криминальный отдел, но, поскольку журналистов катастрофически не хватало, мне приходилось все делать самому. Раскручивая работу криминального отдела, я уже имел кое-какой опыт и информационные связи, так что расследования шли намного легче, чем это было во «Все и все». Ряд острых публикаций, посвященных все той же организованной преступности, вскоре привлек внимание к газете и нажил нам новых друзей и новых врагов.  Острые публикации по-прежнему посвящались организованной преступности Однако к тому времени нас уже не устраивала та ситуация, когда к нашим статьям власти относились по принципу — «собака лает — ветер носит». Как правило, действия главных городских силовиков после очередной публикации сводились к обвинениям журналистов в нагнетании страстей. После чего, посчитав свой долг служителей закона выполненным, они вновь забывали о существовании в городе бандитов. А воз оставался по-прежнему на месте. В городе шла стрельба, а люди, виновные в убийствах, продолжали разгуливать на свободе.
Обиженные подобным равнодушием правоохранителей, мы решили немножко их расшевелить. И проследили одно из уголовных дел, связанное с бандитскими перестрелками, от его бодрого начала и до благополучного освобождения преступника в зале суда. Тем самым выявив всю цепочку чиновников, приложивших руку к развалу дела.
Тогда мы еще не знали, во что ввязались. |
Битва в Портпоселке Братва Игоря Сиротенко (Сирота) не поделила
с напарниковскими пацанами зоны влияния Итак, наше внимание привлекло дело о перестрелке, состоявшейся 13 марта 1994 года в Портпоселке, возле тургостиницы «Жигули». Тогда сражение развернулась между братвой Сироты и напарниковскими пацанами, которые не поделили зоны влияния. С обеих сторон в столкновении участвовало до семидесяти человек. Апогеем битвы стал расстрел напарниковским бойцом Мингалевым машины с сиротенковским пацаном внутри, в результате чего у последнего оказались прострелены обе ноги. И еще несколько пуль застряли в самой машине — что, возможно, и спасло ему жизнь.
В тот раз милиция сработала на удивление оперативно и прибыла на место происшествие сразу после того, как все бандиты успели смыться. Наиболее смелые оперативники бросились в погоню за убежавшими в лес преступниками. И вскоре двоих нагнали. Одним из них оказался тот самый Мингалев, который расстрелял машину. Вообразив, что его преследуют представители сиротенковской группировки, чтобы отомстить, он открыл по сотрудникам милиции огонь из пистолета. Однако, как я уже писал, опера были храбрые и пуль не испугались. Мингалев и его товарищ были арестованы. Неподалеку в лесу были задержаны еще двое участников портпоселковского побоища, один из которых нес под мышкой обрез.
Казалось бы, правоохранительным органам на этот раз можно аплодировать. Преступники задержаны, и их ждет суровое и неизбежное наказание. Тем более что они стреляли в сотрудников милиции — а это, как известно, Фемида расценивает как одно из самых серьезных преступлений и карает наиболее жестоко. Однако наше расследование вскоре показало (и прежде всего нам самим), что сегодня есть такое закон. Три года условно Судья была женщина. К тому же, по слухам,
ей дали взятку Как я уже писал, мы решили проследить всю цепочку, которую прошло уголовное дело Мингалева до вердикта суда.
Сначала дело попало в руки следователю милиции, который честно обнаружил в нем признаки покушения на убийство и передал его в прокуратуру, поскольку расследование преступления такой тяжести не в полномочиях милиции.
Через некоторое время прокуратура вернула дело назад с заключением, что покушения на убийство здесь нет, а, скорее всего, имеет место злостное хулиганство.
Следователь милиции удивился, но дело к производству принял. А поскольку кроме мингалевского на нем висело еще двадцать разных дел, то он быстренько подогнал его под прокурорское определение и передал государственному обвинителю. Государственным обвинителем, который должен контролировать работу следствия, была слабая женщина, и разбираться в рэкетирских разборках ей вовсе не хотелось. У нее, возможно, были проблемы и поважнее. Одним словом, она предпочла не заметить многочисленных недоработок и шероховатостей дела и отправила его в суд.
Судья тоже была женщина. К тому же, по слухам, ей дали взятку. В результате Мингалев, ранивший из пистолета человека, стрелявший в сотрудников милиции, получил условный срок и был освобожден в зале суда.
Что же касается остальных арестованных, которые не стреляли в милиционеров, то их отпустили буквально на следующий день после задержания. Включая и того, который бродил по лесу с обрезом. Потому как он написал объяснительную о том, что нашел оружие неподалеку в кустах и как раз нес сдавать его в милицию. Так просто нас не схаваешьКогда мы все это опубликовали, то ожидали бури народного негодования или еще чего-то подобного по отношению к тольяттинскому правосудию. Однако буря пришла совсем с другой стороны. Первая и не вполне умная мысль и у тех и у других была — наказать пронырливых журналистов.
Вскоре мы на собственной шкуре почувствовали, насколько зачастую интересы тольяттинских преступных кланов и правоохранительных органов переплетены между собой. Ибо на этот раз мы конкретно и всерьез задели и тех и других. На основании нашей статьи (попади она в вышестоящие инстанции) можно было проводить служебные расследования, назначать новый судебный процесс и отправлять преступников за решетку. Естественно, что чиновники от закона не хотели лишаться своих кресел, а рэкетиры — свободы.
Первая и не вполне умная мысль и у тех и у других была — наказать пронырливых журналистов. Не совсем умная — поскольку после публикации «давить» журналиста совершенно бессмысленно — дело-то уже сделано, а вот скандал мог разгореться еще больше.  Намеки прокурора Иванова мало порадовали, так как он воспитывал маленького
ребенка Вскоре после выхода статьи наши информаторы сообщили, что бандитами всерьез обсуждается возможность покушения на нас. Реальной пользы от этого для бандитов, конечно, не было, но зато моральное удовлетворение они бы получили.
Не замедлили проявить свою реакцию и прокурор с судьей, замешанные в этом деле. Оба они посетили нашу редакцию и потребовали опровержений. Кроме того, с прокурором у нас состоялся и конфиденциальный разговор, в котором он намекнул, что ему известен мой домашний адрес — и мало ли что может произойти. Учитывая, что у меня был маленький ребенок, — меня это мало порадовало. Судья же, выставив себя безвинно оклеветанной, подговорила десяток своих коллег, и они подали совместный иск на газету за оскорбление их совокупного достоинства. Правда, при этом произошел небольшой казус. В своем заявлении судьи перепутали Уголовно-процессуальный с Уголовным кодексом (для профессионалов ошибка непростительная), и потому их иск представлял из себя полную абракадабру.
Несмотря на этот казус, наше положение было более чем незавидным. Но извиняться за то, что написали правду, мы не собирались. Друзья идут на помощьВ то же время, как сообщали наши друзья, ситуация продолжала накаляться. Нужно было срочно что-то предпринимать. И тогда мы обратились за помощью к нашим друзьям — журналистам из области. И большое им спасибо — никто не отказал нам в поддержке. Ряд газет и областное телевидение выпустили информационные сообщения о нашей «беде» — назвав при этом имена тех, кто на нас «наезжает».
Эффект был удивительным. Все сразу стихло. И больше герои этой статьи нас не беспокоили. |
Часть II.В свободном плаванииЧерез некоторое время нам (мне и моему соавтору) стало понятно, что наши острые журналистские расследования ни одному из действующих изданий не нужны. Слишком много из-за них головной боли. Тогда-то у нас и возникло твердое намерение создать свою газету. Газету, главной целью которой был бы не сбор рекламы и не пропаганда взглядов властей и финансовых магнатов, а нормальное и объективное исследование любых событий, происходящих в городе. Без стыдливого замалчивания острых фактов.  В те годы пресса могла называть себя «четвертой властью» Мы обратились к некоторым газетам, предлагая создать совместное издание, которое специализировалось бы на журналистских расследованиях. Ближе всего к цели мы были с «Площадью Свободы». Мы даже зарегистрировали вместе с ней общую газету под громким названием «Четвертая власть». Однако в последний момент «ПС» по одной ей понятным причинам передумала, и проект так и не заработал.
Поняв, что с газетами у нас, увы, ничего путного не получится, мы переключили свое внимание на местных бизнесменов. Тогда нам казалось, что где-то рядом есть добрые коммерсанты с избытком денег, мечтающие ночами вложить их в развитие независимой прессы. Люди, желающие финансировать газету, вскоре нашлись. Однако все они согласны были вкладывать деньги в издание лишь при одном условии: газета должна была выражать мнение тех, кто платит деньги.
Действительно, люди, желающие финансировать газету, вскоре нашлись. И их было немало. Однако все они, словно сговорившись, согласны были вкладывать деньги в издание лишь при одном условии. Газета должна была представлять не точку зрения читателей, а выражать мнение тех, кто платит деньги. Одним словом, кто платит деньги — тот и заказывает музыку. Плясать под чужую дудку нам отчего-то не хотелось, и потому раз за разом наше предполагаемое сотрудничество с финансистами срывалось.
Более года мы находились в поисках, которые окончательно уверили нас, что в городе Саввы Морозова нет.
В это время мы кормились тем, что занимались частными расследованиями. Одно время я исполнял обязанности редактора газеты «Презент», сотрудничал с рядом областных и московских изданий, в том числе и с «Комсомольской правдой».
Однако все это было не то, о чем мы мечтали. Заработать самимВ конце концов долгие странствования привели нас к твердому решению. Раз нам никто денег на создание газеты не дает — нам самим нужно на это заработать. К тому же длительное общение с коммерсантами утвердило нас в мысли, что покупать, продавать и получать с этого прибыль — занятие вовсе не такое сложное, как это представляют. И если кто-то может, то сможем и мы. И в начале 1996 года мы организовываем собственную фирму и начинаем заниматься коммерцией. Прибыль откладывается на создание газеты.
В то же время мы учреждаем информационное агентство «Бюро расследований и аналитики», задачей которого становится расследование глубинных процессов жизни города и накапливание информации для будущей газеты.
К тому времени нас все больше интересовали вопросы, кто же в действительности управляет нашим городом, как тратятся (или разворовываются) бюджетные денежки, каковы взаимоотношения внутри власти и что город от этого теряет. Тогда мы уже начинали понимать, что ниточки организованной преступности тянутся в верхние эшелоны власти. Ограбление Исследуя систему управления Тольятти,
изучая устав города, журналисты
обнаружили, что в городе в 1994 году
произошел тихий государственный
переворот Итак, исследуя систему управления Тольятти, изучая устав города, мы совершенно неожиданно для себя обнаружили, что в городе в 1994 году произошел тихий государственный переворот. Тогда местная номенклатура, оскорбленная тем, что выбор избирателей не совпал с их авторитетным мнением, фактически отняла у законно избранного мэра (Жилкина — имеется в виду его первый срок) его полномочия и передала их его заместителю. Для чего в спешном порядке был переписан устав Тольятти. В результате два с половиной года мэр являлся всего лишь ширмой, а городом управлял бюрократический аппарат и дружественные ему коммерческие структуры. Естественно, что о таком казусе избирателей в известность не поставили. Мы были поражены. В городе произошел переворот, а об этом никто не знал. Права избирателей решать, кто должен управлять их городом, были грубейшим образом попраны.
Статья об этом должна была стать гвоздем первого номера нашей новой газеты («Тольяттинское обозрение»), который мы планировали выпустить накануне новых выборов мэра. Кроме того, в том же номере мы собирались опубликовать журналистские расследования, которые наше информагентство произвело по каждому из кандидатов в мэры, полагая, что избирателям невредно было бы узнать не только то, что сами кандидаты о себе рассказывают.  К середине августа номер был в целом скомплектован. Статьи в большинстве своем набраны на компьютеры, оставалось только верстать газету. И в этот момент нашу редакцию ограбили. Был похищен компьютер с набранными текстами, архив информагентства, документы, подтверждающие наши статьи. Оставшаяся оргтехника была приведена в полную негодность. Одним словом, уже почти готовый номер был уничтожен.
Первоначально мы думали, что это случайное нападение старогородских мальчишек. Но зачем в таком случае юным воришкам чемодан с непонятными им документами? Впоследствии некоторые детали заставили нас предположить, что это ограбление было организовано одним из кандидатов, крайне не заинтересованным, чтобы наша газета увидела свет. Под стволами ружейНам пришлось воссоздавать все заново. Компьютеров не было. Денег тоже катастрофически не хватало. Тот небольшой запас средств, который нам удалось накопить, в связи с ограблением редакции и задержкой выпуска газеты стремительно таял. Одним словом, выпускать газету было не на что.  Помощи следовало искать у Сергея
Жилкина И тогда мы придумали хитрый ход. Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что ограбление организовал один из жилкинских конкурентов. А значит, помощи следовало искать у Жилкина. Состоялась высокая встреча. Жилкин, прочитав материалы, которые предполагалось опубликовать, быстро сообразил, что про его конкурентов написано гораздо больше негативного, чем про него самого, а значит — это ему выгодно. К тому же мы после долгого замалчивания наконец раскрыли трагедию его незаконного свержения с городского трона. Одним словом, на время выборов мы стали союзниками. В тот момент мы были твердо убеждены, что Жилкин (несмотря на все его недостатки) — единственный, при ком в городе могут начаться хотя бы некоторые положительные изменения.
Поскольку времени до выборов оставалось уже мало, а объем работ по восстановлению уничтоженного номера был велик, мы работали днем и ночью. Нервозности добавляла крайне наэлектризованная вокруг выборов атмосфера, когда кандидаты подозревали друг друга в организации покушений и прочих гадостях. Кроме того, и к нам приходила информация о том, что возможны некие силовые акции против рождающейся в муках газеты. В пылу предвыборных баталий подобные слухи воспринимались со всей серьезностью и здорово подливали масла в огонь.  Первый номер «Тольяттинского обозрения» был напечатан, можно сказать,
в боевых условиях Чтобы обезопасить газету и сбить врагов со следа, мы трижды меняли время и место выпуска газеты. В самый последний момент из Самары перенесли печатание газеты в Ульяновск. Но все же из опасения диверсий со стороны злобных врагов на время поездки нам была выделена охрана в лице одного полковника и двух парней с ружьями и в бронежилетах, которые на двух машинах должны были сопровождать груз стратегического значения и если что — отстреливаться от превосходящих сил коварного противника. Так под прикрытием огнестрельного оружия, можно сказать, в боевых условиях печатался первый номер «Тольяттинского обозрения». |
Эффект бомбыКак мы уже писали, номер был бесплатно распространен по всему городу и произвел эффект взорвавшейся бомбы. Впервые простым гражданам было реально показано, что из себя представляют люди, которые управляют нашим городом, и каким образом попираются права рядовых избирателей. Люди звонили и благодарили нас за то, что мы не побоялись написать об изнанке происходящего в тольяттинских властях.
Сегодня модно говорить: дескать, русский народ не интересуется политикой, и ему глубоко наплевать, кто им управляет. Тот первый номер «Тольяттинского обозрения» опроверг это мнение напрочь. Телефон в редакции не умолкал на протяжении трех недель. Люди звонили и благодарили нас за то, что мы не побоялись написать об изнанке происходящего в тольяттинских властях. Благодарили за то, что, несмотря на накал предвыборных страстей, нам удалось сохранить объективность. Звонили учителя и рабочие, коммерсанты и ветераны. Кто-то, узнав, что нас ограбили, предлагал помочь своей пенсией. Кто-то, чтобы просто поговорить со смелыми журналистами.
Одним словом, мы воочию удостоверились, что наша газета городу нужна. Всеобщее ликованиеЧто дальше было — вы знаете. Жилкин на выборах победил. Мы гордились, что в этом есть немалая заслуга и «Тольяттинского обозрения». В то время мы все ликовали, поскольку были убеждены, что с его приходом к власти «оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода всех примет радостно у входа». И настанет всеобщее благоденствие. Мы еще не знали, что через какие-то полгода наши пути с Жилкиным разойдутся. После праздникаПосле победы Жилкина на выборах мы (небольшой коллектив «Тольяттинского обозрения») пребывали в эйфории и с нетерпением ждали новых времен. Иногда нам даже казалось, что они уже наступили. Мы крайне симпатизировали новой власти и сами, неокрепшие, старались поддерживать ее всем, чем могли.
Жилкин начал проводить реформы, главная из которых касалась изменения структуры муниципалитета, стал подчинять отбившийся от рук разросшийся бюрократический аппарат, уволил чиновников, причастных к коррупции. Эти и другие действия нового мэра вызывали у нас восторг, хотя мы сидели в крайне дурацкой ситуации, у нас была масса проблем, но мы крайне симпатизировали новой власти и сами, неокрепшие, старались поддерживать ее всем, чем могли.
Спустя три-четыре месяца после выборов нам как молодой независимой газете муниципалитет предоставил помещение — несколько комнат на первом этаже жилого дома № 33 по улице Мира.  Первые хорошие компьютер и принтер были куплены на полученные журналистские
премии Это помещение было в диком состоянии — без полов, без стен, без всего... Зато в паутине по всему помещению висели сотни тараканов. Не обычные рыжие мелкие прусаки, а большие старорусские черные жуки в несколько сантиметров величиной, о которых Николай Васильевич Гоголь описывая хибару Плюшкина написал: «а по стенам, словно чернослив, висели тараканы». Но мы были и этому страшно рады. После 16-метровой комнатки в политехе с разбитыми стеклами и комарами, в которой мы продержались почти год, новое помещение, состоящее из целых 4-х комнат, казалось нам настоящим раем.
Правда, в рай этот мы еще долго не могли въехать и еще целый год продолжали делать газету в политеховской комнате, собирая по копеечкам деньги на необходимый ремонт. Для нас этот ремонт был очень большой проблемой.
Но мы были уверены, что независимость стоит этого. В январе 1996 года мы приняли участие в городском журналистском конкурсе, организованном муниципалитетом. И получили две журналистские премии по 10 тысяч рублей. На эти деньги мы наконец-то смогли купить хороший компьютер и принтер.
А в феврале мы выпустили второй номер «Тольяттинского обозрения».
Продолжение следует
Валерий Иванов (Гамлет Оганесьянц)
Фото из архива газеты «Тольяттинское обозрение», архива семьи Ивановых, открытых источников |
Просмотров: 32834 | |