15 февраля челябинцам было не до шуток. Все остальные, отзвонившись уральской родне, резвились: мол, «ничего так не бодрит, как с утра метеорит». С чем-чем, а с юмором у нас всегда было неплохо. Любой же, кто, так или иначе, коснулся темы защиты земли от космических гостей, теперь может смело вторить поэту: «Мне голос был…»

Есть такой человек и в Тольятти. Профессор Михаил Русаков более полувека занимается исследованиями и разработками, которые могли бы пригодиться легкомысленному и весьма беззащитному, как выяснилось, «венцу творения».

Как и я, Русаков далек от астрономии и космоса во всех его проявлениях, не говоря уже о межпланетных путешествиях. Зато, в отличие от многих сухопутных товарищей, он внес в освоение околоземного пространства пусть небольшую, и все же заметную лепту. А значит, он ближе нас к небу.

В 1950 году Михаил Михайлович окончил авиационный институт, шесть лет проработал на заводе авиадвигателей в Перми. Потом его сагитировали в «закрытое место»: предложили заниматься газовой динамикой. В 1955 году Русаков поступил в аспирантуру Центрального института авиационного моторостроения. А в 1956 году переехал в «атомный» Челябинск-70 (по-цивильному – Снежинск), где и осел на целых тридцать лет. На базе ВНИИ технической физики защитил кандидатскую, затем докторскую: занимался физикой взрывов для разработки ядерных «специзделий». Участвовал в их испытаниях на полигонах, за что и получил потом «по первому списку» (добавку к пенсии в половину минимального оклада). Там же, в Челябинске-70, мобилизованный оборонкой ученый увлекся интереснейшей темой: высокоскоростным ударом. Еще в начале 1960-х Русаков и его коллеги изобрели устройство, в котором можно было разгонять мизерные сгустки частиц вольфрама до сверхкосмических скоростей. Доводили до 20 и более километров в секунду (первая космическая, если помните из школьных уроков астрономии). А потом оценивали последствия микровзрывов на стенках цилиндра из нержавейки и лобовых столкновений бешено несущихся сгустков.

Полученные в таких экспериментах данные, по словам Русакова, намечалось использовать для борьбы со специзделиями предполагаемого противника. Иными словами, дырявить стремительными осколками его средства противоракетной обороны.

Кто был в то время нашим врагом, сегодня не знают только груднички. И всем хорошо известно, что соседей по планете мы так и не продырявили, как ни пыжились. Те, правда, тоже копили силенки, и в результате мы вместе с американцами и прочими воинственными народами сотворили приличный запас смертоносного оружия. Говорят, его хватит, чтобы несколько раз стереть с лица Земли все, что не успеет попрятаться в бомбоубежища. Правда, расколоть нашу планету вдребезги никак не получится – маловато наделали. Да что Землю – жалкой кучкой всех специзделий даже не испаришь мировой океан (разве что нагреешь на одну миллиардную долю градуса). Но в самом деле – не ржаветь же некогда заветному, а теперь покинутому всеми арсеналу? Строили-строили, и для чего построили?

Земляне думали-думали и, наконец, придумали.

Дети разных народов придумали использовать весь накопленный атом для борьбы с опасными космическими объектами (далее – ОКО, не путать с широко известными НЛО). Видимо, рассудив здраво: встретиться с такими один на один никому не пожелаешь – даже бывшему идеологическому врагу.

Не знаю, как вам, а мне сталкиваться с ОКО лицом к лицу почему-то не доводилось. Но есть мнение, что рано или поздно эти «каменные гости» могут напомнить о себе, как это бывало не раз. И неуправляемые хвостатые кометы, и малые планеты-астероиды, несущиеся по своим эллиптическим орбитам, – все они известны своим отклоняющимся поведением: их тянет к планетам побольше. И от этого страдает вся Солнечная система. Особенно докучают «взрослым» астероиды групп Амура и Аполлона. А нам, землянам – их останки, которые с упорством камикадзе норовят попасть прямо в Землю.

…Вообще, живем мы тут, копаемся-ковыряемся, и дальше своего носа не видим. Хорошо, если в сутолоке-суете успеваем заметить падающую звезду («душу умершего праведника», говорят некоторые) – и второпях загадать желание: денег бы побольше да любви хоть капельку. Где уж нам понять, какие страдания претерпела эта небесная душа в облике метеорита. А там, в космосе, жизнь кипит в масштабах необъятных. Бушуют страсти немеренные. Тела сливаются в объятьях и расстаются, затмевая друг друга и нанося порой нестерпимые удары. И космические раны не заживают миллионы и миллиарды лет.

Не надо, например, быть частым гостем Луны, чтобы точно знать: наша спутница изрыта кратерами – следами побоев, нанесенных каждым встречным-поперечным ОКО. Несладко приходится и воинственно названному Марсу, и Меркурию, и Юпитеру, и прочим спутникам звезды по имени Солнце. Но в отличие от Земли, которая вовремя обзавелась спасительной атмосферой, сжигающей большинство небесных снарядов, – все остальные предпочитают подставлять наглым астероидам «другие щёки».

Не знаю, как это в других галактиках, но у нас каждая планета сама за себя. Марсиане наверняка тоже страдают, но почему-то не торопятся обороняться. А мы, хоть и меньше, но все же – натерпелись. И теперь намерены пойти впереди всех планет. В самом деле: земляне мы иль не земляне?

Однажды Земля уже вырвалась вперед. Правда, нас тогда еще и в помине не было, и теперь мы можем только догадываться, как все это случилось. Так вот, одной из гипотез происхождения нашей земной жизни долгое время была так называемая «космогенная» версия. О том, что органика – вовсе не наше местное изобретение. Будто она упала сверху: была подхвачена на какой-то издревле обитаемой планете одной из перелетных комет – и обрушилась на Землю вместе с ней. Свалилась к нам эдакой жизнетворной бомбой. А потом все шло, как нас учили: появилась растительность, живность, голубая планета оделась в атмосферу, усердно испепелявшую большинство залетных ОКО.

Правда, некоторым из них все же удавалось добираться до поверхности Земли и наносить ощутимые удары. Научные авторитеты утверждают, что именно космос внес существенные коррективы в наш земной быт. И не какое-то там случайное похолодание или бескормица – а именно гигантский метеорит более 1000 км в поперечнике (крупные обломки которого рухнули на Землю 65 миллионов лет назад) стал первопричиной массового падежа динозавров и большинства их современников. Спаслись тогда самые хитрые и юркие виды – мелочь всякая, а мы их дальние потомки...

К сожалению, этот милый космический пришелец был не первым и далеко не последним. Просто та катастрофа была наиболее впечатляющей. Осколком чудовищного убийцы динозавров ученые считают самый крупный из открытых на Земле «небесных» кратеров: мексиканский Чиксулуб диаметром около 180 км. Еще несколько огромных (десятки километров в поперечнике) следов той жуткой бомбардировки найдены в США и России: на Урале, в Донбассе.

Когда пришла космическая эра, и родную планету стали фотографировать с орбиты – выяснилось: за свою сравнительно короткую жизнь она выдержала много подобных проверок на прочность. На ее бренном теле найдено уже около 170 «космических шрамов». Огромные многокилометровые воронки вооруженным глазом видны и на наших российских просторах: от Нижегородчины до Чукотки. Некоторые – совсем рядом с нами. Считается, например, что озера Челябинской области – наследие сравнительно недавнего метеоритного дождя. Из самых свежих «осадков» часто вспоминают Сихоте-Алинский дождь железных метеоритов, «пролившийся» в 1947 году и оставивший более 120 кратеров диаметром до 26 метров.

Такие ненастья иногда случаются. А отдельные, порой многотонные «капли» – те и вовсе падают довольно часто. Причем, в отличие от разумных космонавтов, железные и каменные глыбы не всегда выбирают для «посадки» глухую казахскую степь. А мягкой их посадка бывает крайне редко. Словом, такой штуковиной запросто можно убить даже Кощея Бессмертного. Не говоря уж о народном герое Змее Горыныче (прообразом которого, говорят, и был метеорит, упавший на русскую землю в стародавние времена).

Чтобы винить в смерти рядового землянина «кирпич с неба», вовсе не обязательно его целевое попадание в макушку. Можно и где-нибудь рядом. Просто сама планета сегодня настолько напичкана опасными производствами, что бывает достаточно одной искры, попавшей в точку, чтобы отправить на небо миллионы людей. Они с большой долей вероятности станут жертвами взрывов всевозможных арсеналов и резервуаров, последствий разрушения плотин, крупномасштабных пожаров, землетрясений и цунами. Могут не выдержать катастрофических изменений климата в результате запыления атмосферы. Вот почему считается, что риск гибели любого смертного от астероидной опасности составляет 1/25000 и сравним с вероятностью гибели в авиакатастрофе или при аварии АЭС. Известно: человек гораздо больше рискует погибнуть в автокатастрофе, от руки убийцы, в огне пожара или от удара током (правда, меньше, чем при наводнении, торнадо, ядовитом укусе или отравлении бутулизмом) – но кого это утешит?

Самое неприятное, что довольно увесистые инопланетные тела бьются о Землю каждые 300 лет. А примерно раз в миллион лет выпадают 1–2 «крупняка» – ОКО размером с километр и более. Любой из них может поставить крест на цивилизации в целом. Проще говоря, отправить её вслед за несчастными динозаврами. Значит, приходится всерьез опасаться: вдруг какой-нибудь очередной шальной астероид захочет примерить шапку Ивана Грозного: дескать, «я вас всех породил – я и убью». А раз так – от самых шустрых тел, маниакально тяготеющих к Земле, мы просто обязаны защитить нашу любимую планету. И мир спасенный непременно напишет наши имена. И хорошо бы, если не на обломках.

Осознав все это, едва отогревшиеся после «холодной войны» ученые приободрились. Теоретики звездных войн воткнули штыки в землю и взялись за калькуляторы. И пришли к выводу: если собрать весь накопленный на планете ядерный боезапас в одну головку и выстрелить ею в астероид диаметром 9 километров – тот непременно рассыплется. При этом желательно попасть прямо в его центр. Ну, это, конечно, слишком – а вот со 100-метровыми небесными телами человечество может справиться хоть сегодня (технологии позволяют). Их не обязательно разносить в пух и прах – можно просто разорвать на куски, которые успеют сгореть в воздухе. Наконец, можно просто изменить курс стремящейся к Земле кометы или астероида ударом сбоку. Либо ядерным, либо термоядерным, а то и вовсе без заряда: разогнать специальный космический аппарат и врезать им со всего маху. Конечно, это проза – но если он по-другому не понимает?

Правда, есть и более поэтичная идея: водрузить на астероид «солнечный парус». Это значит, покрасить одну его сторону чем-нибудь черным – и пусть себе испаряется под действием Солнца.

Можно облучать ОКО лазерными источниками. И даже попробовать разместить на них двигатели, полагают некоторые.

Так или иначе, ракетно-космический комплекс с перехватчиком массой 10–20 тонн, действующий по принципу обычных ракетных перехватов, можно соорудить хоть завтра. Просто сложить разработки нашего НПО «Энергия» и кое-какие специзделия американцев. Можно объединить мозги – были бы деньги. А вообще, неплохо было бы изучить всю эту проблему с нуля (начиная с сотворения мира и первых космических бомбардировок), добавить современные знания – и завершить все это серией экспериментов на самых настоящих ОКО. Но для этого потребуется столько денег, что ни одной нации и народности в одиночку не поднять. Значит, надо выступить единым фронтом. И хватит секретов друг от друга – навоевались и насекретничались.

Именно на этом настаивали и продолжают настаивать многие ученые-ядерщики. В том числе родоначальник Манхеттенского проекта и родной отец водородной бомбы Эдвард Теллер – активнейший участник конференций «Проблемы защиты Земли при столкновении с опасными космическими объектами» (1994) и «Космическая защита Земли» (1996) в Челябинске-70, со временем ставших регулярными. Теллер предлагал скинуться, дабы построить и запустить совместные космические платформы наблюдения, которые бы позволили хотя бы вовремя засекать опасные тела – не тогда, когда они врежутся в Землю или, Бог миловал, уже пролетели мимо, махнув астрономам «хвостом». До сих пор ученым известны орбиты не более 10 процентов «интересных» ОКО. Чтобы не пребывать вечно в столь глупом положении – не помешало бы для начала изучить нравы всех. А уже потом готовиться к большой интернациональной охоте. К которой, кстати, готовы подключиться и японцы: уж они-то наелись катастроф. Во всяком случае, они выразили готовность финансировать часть совместных работ.

По словам профессора Русакова, о деньгах на обеих конференциях говорили на полном серьезе. Было очевидно, что собравшиеся в Снежинске «астрономы, ракетчики и ядерщики под этот шумок хотят со своих правительств гроши выбить». И уже делили шкуру неубитого медведя: кому больше – астрономам или ядерщикам...

Но обывателям всей планеты все это громадье планов пока кажется бредом. О каких космических сафари можно рассуждать, если в Штатах один за другим терпят крушения «Шаттлы», а нам пришлось похоронить «Мир»? О каких перехватах речь, если еще несколько лет назад Пулковская обсерватория зимовала без света. Наконец, если мы и свои-то искусственные спутники толком запустить не можем: весь мир помнит, как утопили в море нацеленный на Марс совместный с теми же американцами проект, исчисляемый внешним долгом Киргизии России. Честное слово, лучше бы списали эти деньги братскому народу. Тем более, что и не такое сходило с рук. Михаил Михайлович до сих пор вспоминает, как бездарно «накрылись» огромные деньги, вложенные в свое время в станции «Вега-1» и «Вега-2». Первая скончалась, едва подлетев к начисто лишенной воздуха Венере, вторая успела сделать несколько оборотов. Просто команда разработчиков, которой поручили уберечь их от бомбардировки метеоритами, ошиблась в расчетах, и «защиту» прошило насквозь.

О каких вселенских делах можно мечтать, если даже признанные планетой русские профессора-академики сегодня думают, как бы поскромнее поесть? Если на конференции по астероидной опасности, проходившие в США и Германии, вместо себя посылали тезисы докладов и могут позволить себе только родной «закрытый» Челябинск-70?

И все же Русаков ввязался в это дело. Съездил в Челябинск-70, где его «еще пускают», собрал уникальные старые материалы (попробуй-ка, повтори такое при сегодняшнем безденежье) – и в соавторстве с бывшими сотрудниками сделал уже с десяток докладов по высокоскоростному удару и сообщению импульса массивным телам. Пусть ими выступят астероиды, почему бы и нет? Почему бы не отбиваться от них кинетическим ударом? «Кометы пока не громили, и еще неизвестно, когда будут, – но наработки на черный день надо иметь», – рассуждает он то ли в шутку, то ли нет. И пишет с соратниками серьезную книгу «Космический удар».

Там не только про удар сверху. На основе своих опытов авторы пытаются объяснить и природу шаровой молнии, и происхождение так называемого Тунгусского метеорита, который, похоже, вовсе не метеорит, а скорее, аналог вакуумной бомбы. Удары – они ведь тоже бывают разные.