Самое время продолжить позаброшенную было мной подрубрику «Из жизни памятников» в рамках этого проекта. Историко-культурными памятниками ведь в какой-то мере можно назвать и СМИ, которые оставили заметный след в умах и сердцах тольяттинцев. И я счастлив, что причастен к таким. Жаль только, что это уже история…

Совсем скоро, летом следующего года, мы отметим 25-летие легендарного "Молодежного акцента". И я вернусь к этой странице истории в своё время. Пока же лишь напомню, что «крёстным отцом» газеты, которая, мягко говоря, разительно отличалась от застойно-советских и залёживалась в киосках «Союзпечати», был Игорь Германович Антонов, в то время третий секретарь горкома партии (да-да, той самой!). Он же придумал ей имя.

А 15 лет назад в недрах тольяттинского «Презента» родилось ещё одно издание, которое помнят, – общественно-политический еженедельник «Презент Центр». И ничего удивительного, что открыло его первый номер сделанное мною интервью с Игорем Германовичем (Игорь Антонов: В России никогда ничего не кончается // Презент Центр. – 1998. – 5 дек.), которое я предлагаю сегодня читателю. Лучшей кандидатуры для открытия нового качественного, солидного и весьма влиятельного издания, каким был в конце 1990-х «ПЦ», придумать было трудно, мало кто в Тольятти по глубине анализа сравнится с Игорем Антоновым и сегодня…

И ещё. Я не знаю, почему значимость его персоны «поставлена под сомнение» в Википедии. Лично я считаю, что блестящему политику, философу, поэту и публицисту, создателю историко-культурных памятников в народной энциклопедии самое место.

И последнее. Почему я решил напечатать этот материал? Просто подумал, что всё сказанное тогда звучит современно.

- Точно так же, как не могу серьезно рассуждать о какой-то своей элитарности, я прекрасно знаю, что нормальные философы рождаются раз в сто лет. Но это не мешает мне относиться к реальности несколько иронично, где-то даже и цинично. Например, я всегда пытаюсь взвесить соотношение цели и средств, понять скрытые мотивы тех процессов, которые мне интересны. Что называется, выяснить цену результата, «цену победы». При этом нравственные затраты всегда ставлю на первое место. В этом плане я, конечно, немножко философ. 

- Ощущение такое, что в целом страна на перепутье. Гибель Старовойтовой для меня – прежде всего человеческая трагедия и трагедия целого поколения. И только потом трагедия демократии. Война в Чечне; криминальный беспредел, захлестнувший страну снизу доверху; коррупция, которой пронизаны все органы власти... Кто ответит, стоили ли реформы таких жертв? Вообще, были ли они на самом деле – или всё свелось к банальному воровству, что, к сожалению, традиционно для России?.. Как Гоголь написал: «Нет ответа».

- Могут, но гарантий никаких. Да, это рубежный, тяжелейший удар, удар колокола, если хотите, – но очень велики опасения, что и этого не хватит...

Давайте рассуждать: что произошло с поколением людей, которые фактически начали реформирование вместе с Горбачёвым, благодаря ему? Кто-то банально нажился; кто-то, эмигрировав, опошлил неплохое слово «демократ»; кто-то находится в перманентном состоянии внутренней эмиграции, а кто-то просто перепуган. Если одной фразой оценить восприятие происходящего нормальными людьми, это – сожаление, страх, растерянность. Ну, и вместе с тем первые ростки какой-то внутренней готовности к отпору, некой «спортивной» злости.

У реформ, согласитесь, есть не только минусы. Что действительно получилось за эти годы - так это гласность. Факт. И я поднимаю обе руки за, поскольку, если вы помните, и сам пытался в силу своих взглядов и должностных позиций способствовать развитию прессы в Тольятти. Есть еще один очевидный результат реформ – создание каких-то основ того, что называется горделивым словом «средний класс». Пусть несчастный, затраханный и государством, и бандитами, и порой той же прессой, и особенно местными властями – но он есть...

Но минусы, конечно, перевешивают. Горе, страдания, боль, страх. Иной раз думаешь: стоило ли резать по живому? Стоило ли огород-то городить?

Как человеку, который внёс в это дело свою скромную лепту, мне очень тревожно. Потому что момент сейчас, видимо, переломный. Или мы свернём на окончательно бандитское, криминальное, силовое государство, где будет очень трудно разделить, кого больше бояться, бандитов или само государство, – или всё-таки будет предложен некий новый вектор движения. Предложен не кем-то сверху, а нормальными гражданами, способными мыслить и действовать, рискуя многим в интересах будущего – интересами семьи, своей собственной свободы и так далее. И если это случится – может быть, нам удастся всё-таки повернуть на этот вектор... 

Демократам надо, что называется, почистить свои ряды, избавиться от тех, кто просто потерял лицо, пробравшись к кормушке, или наделал столько ошибок, что за ними никто не пойдёт или пойдут не вполне нормальные в нравственном плане люди. И главное, нужна новая демократическая идея. Чтобы выйти из кризиса, надо консолидировать нормально мыслящих, просто порядочных людей. Но вот механизм этого объединения мне пока неясен. Боюсь, что это задача гипотетически-фантастическая.

- Но попытаться объединить людей, которые действительно хотят, чтобы Россия была новой, глубоко порядочной и антикриминальной, – надо.

Несмотря ни на что, я остаюсь историческим оптимистом. Не потому, что марксизм-ленинизм изучал, а потому, что, видимо, гены так устроены. Я убежден, что в России никогда ничего не кончается, в России всегда всё только начинается. Просто сейчас надо рассчитаться с собственной совестью тем, у кого она нечиста. Признать свои ошибки...

- Нет, это не та тема. Покаяние как нравственная категория – конечно же, вещь хорошая. Но известно, что за кающимся человеком никто никогда не пойдет. Сочувствовать будут, но лидером он уже не станет. Коммунисты ведь не каются, и за ними идут массы – потому что нынешняя ситуация работает на них. И даже не на них, а на крайние силы, которые перешагнут через коммунистов: им-то уже пора заметить, кого они приведут за собой.

- Не только они, но и просто откровенно криминальные структуры, которые не имеют вообще никакой идеологии – просто исключительно бандитские устремления невиданных для истории современности масштабов. 

Поэтому демократам публично каяться-то не надо – надо просто разобраться со своей совестью.

- Ельцин никогда не был демократом, и вы это понимаете. Это был танк, и демократы думали, что смогут его использовать и им управлять. Но танк вышел из-под контроля, им управляли другие люди. К тому же он не оказался мыслящим танком. В итоге Россия осталась без управления. А когда капитан, простите, в тяжелейшем положении, когда такой раздрай в сучьях власти, – проблема управляемости приобретает даже не политический, а примитивно-технологический характер. Когда любая власть, жёсткость, безопасность, гарантии, соблюдение хотя бы действующих законов – они гораздо важнее, чем эмоциональные всхлипывания вокруг болезни действительно больного человека. Очевидно: эпоха Ельцина прошла. Надо дать человеку достойно уйти. С этой эпохой надо расставаться.

- Дешевле для страны, для людей. Потому что, когда агония продолжается, организм страдает больше.

- Однажды я придумал такой образ: держать руку на пульсе можно, крепко схватив больного за горло – пульс тоже прощупывается... К сожалению, я полагаю, что в этом смысле на пульсе города держат руку не самые лучшие доктора. Я не говорю о властях в данном случае – я говорю о том, что город фактически поделён. И что противопоставить этому лоббизму, этому нажиму, этим бешеным деньгам, брошенным на избирательные кампании, когда голоса покупаются пачками? Всё это было, мы всё это видели.

Я был бы наивным мальчиком, если б сказал: да, с этим можно бороться элементарно. Но я скажу то, что думаю сегодня. Наверное, можно бороться. Во-первых, я не думаю, что недостаточно сил у правоохранительных органов. Сил достаточно – но есть некий страх и, мне кажется, некая внутренняя, а может, внешняя установка на то, чтобы отслеживать процессы неактивно, не вмешиваться. Есть, видимо, где-то и соприкасание с этими криминальными структурами – это любой человек знает. Но неизжитая мной, извините, «гнилая интеллигентность» говорит о том же: и здесь нужно противопоставить совесть и здравый смысл... 

Если 1999 год будет выборным (а я говорю это со знаком вопроса, поскольку абсолютно не уверен, что какие-либо выборы в России в будущем году состоятся – ситуация настолько штопорная, что чрезвычайщина может попутать все планы, «похерив» даже те полудемократические институты власти, которые ещё есть) – он будет годом такой грязи, которая нам ещё и не снилась. И здравый смысл, и совесть в этом случае будут заключаться в простейших постулатах: не голосуй за того, кого не знаешь; за того, о ком тебе не сказал твой друг, знающий его лично как порядочного человека. Перефразируя того же Явлинского, не верь в чёрта из табакерки. Не стесняйся, спроси у кандидата, откуда у него деньги на предвыборную кампанию: ведь все знают те скромные суммы, которые дает избирком, и представляют, как несоизмеримы с ними реальные затраты. Не голосуй сердцем – голосуй мозгами. Если из десяти кандидатов не знаешь ни одного – не голосуй вообще. Есть такая форма протеста: грязные выборы могут просто саботироваться. Я не призываю делать этого сейчас, не зная, что нас действительно ждет. Просто я говорю о конкретной нравственной позиции.

- Как ни трудно это представить, но я убежден, что объединительные процессы демократически ориентированной части нашего города будут иметь место. И будут поддерживаться разумными предпринимательскими силами. Ведь не секрет, что для нормального ведения честного бизнеса нужна нормальная политическая ситуация. И нормальный предприниматель, который не связан с криминалом, конечно, будет поддерживать демократические движения. Хотя практика показывает, что и нацисты, и националисты тоже получают финансовую поддержку от банков, причем самых, казалось бы, успешных... Словом, это будет ситуация выбора для всех.

- Я думаю, если чему-то и должен был научить кризис людей, принимающих решения, то это пониманию одной простой вещи. Уж коль есть эта горькая реальность – все деньги в Москве, все операции на фондовом да и на политическом рынке там же, – то единственным способом обезопасить себя и своих граждан от московских катаклизмов является создание местных финансовых рынков. Их поддержка, развитие и сохранение.

Что имеется в виду? Посмотрите, какие банки устояли при всеобщем обвале? Те, что менее зависимы от межбанковского кредита и более ориентированы на производственные связи на территории. То же самое и со страховыми компаниями. Я не лезу в епархию Владимира Ягутяна*, мы достаточно мало общаемся, но поддержка местных товаропроизводителей, местных банков и страховых компаний, местного предпринимательского сословия, местного инвестиционного климата городу крайне необходима. Пока местными властями не будет легально регулироваться неизбежный отток средств в Москву, мы будем заложниками любых московских коллизий, придатком политических амбиций вождей, коммерсантов и олигархов, которые сегодня там как пауки в банке. И рано или поздно нам придется решать, как противостоять оттоку финансовых ресурсов в Москву, не нарушая законов нормального рыночного обращения капитала и принципов федерализма. Я уверен, что без решения этой проблемы ни о какой управляемости территории, ни о какой социальной защите, ни о каком прогнозе на будущее и говорить не приходится. Наши деньги должны работать здесь.

- Судя по прессе, получается, что в случае с «адовскими миллионами» перед всеми виноват «город». Не мэр, не вице-мэр, не конкретная компания; читая, я чувствовал себя полным идиотом – вроде как из-за меня куда-то деньги делись... А что можно сделать? Во-первых, до конца разобраться в этой ситуации. Во-вторых, городская дума должна абсолютно однозначно занимать более принципиальную позицию по таким вопросам. В-третьих, не хочу никого ничему учить, но все должны нести свой чемодан, и правоохранительные органы должны заниматься своей работой искренне и до конца, потому что полномочий у них больше чем достаточно, чтобы разобраться во всех ситуациях.

Есть и частные рецепты. Я не раз говорил, что депутатов в думе должно быть больше, человек 25. Это способ уменьшить вероятность попадания лоббистских элементов. А во-вторых, лично я бы голосовал за идею централизации бюджета с обязательным отражением в Уставе города увеличения функций, которые дума имеет в части бюджета. Неплоха и идея муниципального казначейства.

И последнее. Я убежден, что без жесткого вертикального контроля, снизу доверху, к сожалению, ничего не сделаешь. И идея, которая бурно обсуждается в Совете Федерации, – о том, что даже губернатор должен быть снимаем сверху, – очень своевременна. Подчеркиваю: на данном этапе, который иначе как развалом не назовёшь. Ведь очевидно: эта самостийность, самодостаточность власти сплошь и рядом легко превращается в циничный беспредел.

При этом я ни в коем случае не выступаю за чрезвычайщину – я говорю о жёстком порядке. Потому что со страхом можно бороться только страхом – страхом неизбежности соблюдения закона и неотвратимости наказания.

* С марта 1998-го по 2000 год известный тольяттинский предприниматель, экс-депутат городской думы Владимир Ягутян занимал должность заместителя мэра Тольятти по экономике и финансам.

** Григорий Явлинский был в Тольятти дважды: в канун президентских выборов 1996 года и в начале следующей президентской предвыборной компании. Эта фотография сделана 19 ноября 1999 года в конференц-зале НТЦ ВАЗа во время встречи Явлинского со сторонниками для моей публикации (Явлинский без компромиссов // Презент Центр. – 1999. – 27 нояб.). Лидер «Яблока» слева, рядом с ним – на тот момент руководитель местного отделения партии, бывший вице-мэр Тольятти, президент ГК «Виза» Виталий Зыков. Фото Олега Капитонова.

*** Фотография, сделанная мной в том же 1998 году: скульптурная композиция «За власть советов» у кинотеатра «Октябрь» в Комсомольском районе подверглась вандализму (см. подробнее здесь).