Галина Мурысева – дочь одного из легендарных руководителей строительства Куйбышевской (Жигулёвской) ГЭС и основоположников «Самары космической», первого секретаря Куйбышевского обкома КПСС в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века, – убеждена, что дорогие семье вещи не должны больше оставаться в Тольятти. Основанием для такого решения стали вызванные множеством тревожных публикаций в региональных СМИ сомнения в дальнейшей сохранности личного архива отца в фондах музея, неузнаваемо «преобразованного» нынешним руководством города. По словам Галины Александровны, в случае отказа вернуть семейные реликвии она готова обратиться в суд...

Повод для беспокойства дочери бывшего главы области – по признанию самарских историков, в своё время «поднявшего промышленность региона» и по сей день поминаемого в губернии добрым словом, – действительно есть. И существенный.

В начале июля, по истечении срока, не продлён трудовой договор с основателем и бессменным директором тольяттинского муниципального музея «Наследие» Валентиной Казаковой. Друзья и партнёры музея (с момента его основания в 1997 году) полагают — и небезосновательно – что сделано это по надуманным причинам, поскольку обнародованные в интервью чиновников претензии к своему бывшему подчинённому, мягко говоря, не выдерживают никакой критики. Многие в открытую говорят о сведении счётов с неудобным директором, не дававшим чиновникам спокойно жить. 

Вслед за Казаковой ушли в вынужденное «изгнание» (а именно так теперь озаглавлена страница музея в ФБ и ведущие научные сотрудники, не согласные с этим кадровым решением и озвученными чиновниками планами. Так, руководитель департамента культуры Надежда Булюкина ещё в июле объявила «обезглавленному» коллективу о желании сделать музей филиалом городского краеведческого. По мнению экспертов-знатоков музейного дела, такая перспектива ничем не оправдана. Мало того, противоречит декларируемой лидерами страны позиции в сфере сохранения историко-культурного наследия. В частности, в «Основах государственной культурной политики», утверждённых Президентом РФ в декабре 2014 года, чётко поставлена задача: «Сохранение сложившейся сети организаций культуры, создание условий для их развития». А значит, ликвидация музейной «единицы» в городе с более чем 700-тысячным населением, в котором, по признанию самих тольяттинских чиновников, не хватает как минимум пяти музеев, – решение более чем странное и недальновидное. Даже в эпоху тотальной экономии.

Стоит отметить, что это не первый случай «сокращения поголовья» и без того немногочисленных тольяттинских музеев. Системы вроде пока нет, но тенденция уже прослеживается. В 2012 году был «слит» всё с тем же краеведческим Тольяттинский музей истории градостроительства – на счету которого, как и у «Наследия», немало славных дел, настоящих научных открытий. И никто из чиновников за три года даже не посчитал нужным объяснить горожанам, ради чего это сделано, какова «целесообразность и эффективность» столь радикального шага.

Да и можно ли поверять культурную гармонию чиновничьей алгеброй? Кто может спрогнозировать краткосрочный и отдалённый эффект от подобных преобразований? И вообще, можно ли механически «скрестить» две совершенно разные, несовместимые философии, которые исповедует каждое из «сливаемых» учреждений? Не глупо ли делать из живого музея Дома – а такова концепция «Наследия» – ещё одну скучную экспозицию мещанского быта, наспех сляпанную из вещей, оторванных от их «личной» истории, а потому мёртвых?

Судя по публикациям, чиновники не задаются подобными вопросами. Они, в общем-то, и не скрывают, что главное, чего хотят добиться – сиюминутной экономии затрат. Любой ценой. И главный упрёк к бывшему директору, который прочитывается между строк – в том, что она не сделала музей этаким доходным домом, а значит, «плохой менеджер».

«Объединение, причём в максимально короткие сроки, будет только на пользу», – заявила сразу после увольнения директора ГМК «Наследие» руководитель департамента культуры. И хотя, по словам Н. Булюкиной, руководство Тольяттинского краеведческого музея «не в восторге» от столь неожиданного «управленческого решения» начальства, добавляющего им «головной боли и работы», – им придётся «перестроиться» и ещё более интенсивно заниматься привычной «подвижнической деятельностью». Тем более что губернатор поставил задачу дальнейшего сокращения затрат. «Все должны ужаться в чём-то», - подытожила чиновница, сославшись на распоряжение Николая Меркушкина срочно сократить расходы на муниципальных служащих. (Именно этим, видимо, объясняется невмешательство в конфликт региональных властей). 

Почему департамент культуры не «начал перестройку с себя», со своих непомерно раздутых административных штатов, а решил «ужаться» за счёт маленького, но очень важного для горожан мунициального музея (а он стоит городу менее четырёх миллионов рублей в год — сумма, «решаемая» для любого, тем более далеко не самого бедного тольяттинского, бюджета), никто из чиновников, опять же, горожанам не объяснил. Не объяснил даже коренным ставропольчанам, для которых ликвидация «Наследия» сродни катастрофе. Им сразу сообщили, что от их мнения ничего не зависит – «мы сами всё решим». И те просто не понимают, ради чего люди, называющие себя «управленцами», рвут последнюю ниточку, связывающую их с малой родиной. Потому-то и просят в интернет-петиции, адресованной В. Путину и В. Мединскому, срочно вмешаться, чтобы «не дать тольяттинским чиновникам второй раз убить волжский Ставрополь».

За три месяца с момента увольнения прежней профессиональной команды городу и миру так и не сообщили, кто же теперь «рулит» музеем и что теперь с ним будет на самом деле. Вопрос о слиянии отложен на неопределённое время. Набранные с улицы работники, пытаясь хоть как-то оправдать доверие новых «хозяев», поставленных департаментом, пытаются вести экскурсии, блуждая в потёмках чужого материала – не выстраданного и не одухотворённого ими. Никаких событий в музее не происходит. Информационных поводов от «Наследия» – некогда центра притяжения для тех горожан, чей культурный досуг не ограничивается банальным пивом под салют, – больше не наблюдается. Постоянная экспозиция в доме первых переселенцев Стариковых (главной святыне ГМК «Наследие»), над созданием которой несколько месяцев до печальных событий трудились сотрудники музея вместе с московскими и самарскими корифеями, так и не открыта. Полюбившиеся тольяттинцам экспонаты и передвижные выставки «из прежней жизни» раздёрганы и буквально «бродят» по городу, появляясь в самых неожиданных, а то и просто неподобающих местах...

Именно об этом предупреждала бывший директор Валентина Казакова, когда чиновники «грозились» перспективой «слияния» музеев: «Наследие» – это тончайший живой организм, насильственно кромсать который или соединять с другим, чужеродным, – значит, просто убить его».

Музей же, похоже, просто «заморозили», и другой версии произошедшего, кроме сведения личных счётов, как-то не просматривается.

По словам изгнанников, речь вовсе не о реванше – вернуться любой ценой. Не личные амбиции тешат они, «но смотреть, как убивают твоё детище – сердце кровь обливается». Потому и не молчат, уже три месяца. И, как уверяют, не замолчат.

Не успокаиваются и сочувствующие изгнанникам. Прежние страсти улеглись – но «разрушительные действия» (именно такая формулировка звучит в интернет-петиции) городских «предержащих», наделённых бесконтрольной властью, возмущает многих. Сначала люди подписывались под петицией – и под ней немало известных фамилий. Однако очевидно, что маленький провинциальный музей, как бы ни был уникален и важен для тольяттинцев, – это не «громкие» Херсонес Таврический или Исаакиевский собор, и рассчитывать на сотни тысяч подписей не приходится. А только так, наверное, можно обратить внимание высоких адресатов на тольяттинскую историю. С единственной целью:  попросить их содействия в передаче музея другому учредителю, способному распоряжаться «Наследием» бережно и ответственно – «не то что нынешнее племя».

Как полагают эксперты, традиционные средства заставить местную власть отступиться от задуманного исчерпаны, нужны неординарные ходы.  Судебный иск, множество исков о возврате семейных реликвий – такого в России в самом деле ещё не было. И Мединскому, наверное, об этом расскажут.

Уважаемый Сергей Игоревич!

В конце 1990-х годов мною была передана коллекция документальных и вещественных материалов, принадлежащих нашей семье и относящихся к жизни и деятельности моего отца в фонды МУК Городской музейный комплекс «Наследие» на постоянное использование и хранение — всего более 20 (двадцати) документов биографического характера, фотографий, фотоальбомов и предметов быта.

Семейные реликвии были переданы мною в музей по просьбе директора Валентины Андреевны Казаковой исключительно благодаря личному знакомству и, смею надеяться, дружбе с нею. Доверяя её профессионализму музейщика, я очень ценю многолетнее бережное отношению к памяти моего отца, т.к. в отношении других музеев, проявлявших интерес к архивным материалам А.С. Мурысева, с течением времени мне неоднократно пришлось убедиться в обратном, потому что самые интересные документы были утеряны безвозвратно. И только в отношении музейного комплекса «Наследие» за все эти годы я ни разу не имела повода усомниться, что переданные документы и вещи полностью находятся в идеальной сохранности...

Меня очень встревожило промелькнувшее в СМИ заявление департамента культуры о том, что в настоящее время он не может гарантировать сохранность музейных коллекций ГМК. Таким образом, судьба и само существование и этих архивных документов, вполне вероятно, могут оказаться плачевными. Этого я допустить не могу...

Комментарии

Согласно Федеральному закону от 26.05.1996 № 54-ФЗ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» музейные экспонаты к основным средствам учреждения не относятся и являются культурными ценностями, на которые распространяется вещные права на материальные предметы (вещи).

В положении о Музейном фонде РФ, утверждённым постановлением Правительства РФ от 12.02.1998 г., имеются нормы о возврате предметов по решению суда. Если предмет передан на хранение, то он должен быть возвращён. Процедура исключения музейных предметов и возврата их прежним владельцам может быть начата на основании разрешения органа исполнительной власти, на который возложено государственное регулирование в области культуры, в соотв. со ст. 15 федерального закона "О музейном фонде РФ и музеях в РФ" № 54 ФЗ от 24.04.1996 г., или на основании постановления судебных органов.