Ретвит Альфреда Коха
Далее в комментариях последовало дополнение:
«В роте раздрай. Вернувшимся промывают мозги, что надо взрывать себя гранатами, а не сдаваться. Мужики поняли, что их тупо кинули. Платить и не собирались, чуть что - отказываются от них, как от чумных. Общее настроение угнетенное. Каждый думает, как уволиться по-тихому».
Несколькими днями позже на странице Жигалина появилась следующая реплика:
«Внезапная популярность - ужасна. Когда я публиковал информацию о военной части, я думал, ее прочитает 10 человек максимум. А теперь я ответственен, что человек, закрытый в казарме, ссытся от того, как бы Коля не проблеял лишнее «бэээ», не выдал бы его к е…еням. Я-то ничего не подписывал, а он - подписывал, и я тут, а он там. Поэтому люди, называющиеся Ольгами из BBC (без фотографии), Оксанами от Дождя, Егором из Москвы, Сашей из Киева, и так далее - не держите меня за идиота, ладно? Я своих не сдаю».
А еще чуть позже выяснились причины столь безграничной смелости и неуемного стремления к правде. На
странице Жигалина в «фейсбуке» появилась статья, в которой он является главным героем. Она была опубликована на одном из американских сайтов. Так как в ней ведется речь о тольяттинском периоде жизни правдоруба, мы решили привести публикацию полностью.
Сиэтл-Киев, июнь, 02. (авт. Ксения Кириллова):
«Знакомого тольяттинских ГРУшников обвиняют в содержании наркопритона. Лишние свидетели военным не нужны»
Имя Николая Жигалина стало известно широкой общественности после того, как он сообщил о неладах в Тольятти, а именно – о том, что в данный момент решается вопрос о реформировании роты, в которой служили попавшие в плен в Украине капитан Ерофеев и сержант Александров. Как сообщили Николаю его знакомые из воинской части, сразу после провала Ерофеева военнослужащие ГРУ вернулись в Тольятти, их не выпускали за территорию воинской части.
Однако немногим известно, что судьба самого Николая не менее интересна, чем сообщенные им сведения. Простой системный администратор Николай Жигалин подвергался нападениям в родном городе, на данный момент вместе с семьей находится в США, где надеется получить политическое убежище.
Как сообщает Николай, первое его столкновение с «сильными мира сего» произошло практически случайно: еще летом 2013 года он заметил, что недалеко от его дома перекладывают асфальт, который был обновлен всего год до этого. Горожанин не без оснований заподозрил, что под видом совершенно ненужных работ просто отмываются бюджетные деньги, и написал заявление в прокуратуру с просьбой о проверке действий муниципалитета. После этого на Николая Жигалина напали пятеро неизвестных с требованием «прекратить свою деятельность».
Нападавших, как и следовало ожидать, так и не арестовали, а единственного задержанного из тех, кто участвовал в избиении, полиция отпустила без предъявления обвинения под формальным предлогом: полицейские не указали в своих документах данные потерпевшего и не уведомили его в срок о том, что эти данные необходимо повторно им предоставить.
После этого Николай, наученный горьким опытом, не проявлял особой активности, и единственной его связью с оппозицией было знакомство с сопредседателем местного отделения «Республиканской партии России – Партии народной свободы» (РПР-ПАРНАС) Андреем Балиным. В частности, Николай подсказал своему другу технологию, позволяющую защитить свои электронные данные от взлома и перехвата. Примерно в то же время, в декабре 2013 года на Николая снова напали двое, заявив, что это их «последнее предупреждение».
Еще через два месяца Николая Жигалина вызвали в Следственный комитет в качестве свидетеля по делу, возбужденного против Андрея Балина по 282-й статье УК РФ.
«Меня поразило, что один из следователей сказал: «Мы слышали, у вас были проблемы, а вас два раза нападали». Но я не сообщал о втором нападении в полицию. Более того, о нем не знали даже мои родители, я сказал о случившемся только жене. Для меня до сих пор остался открытым вопрос, откуда следователи могли знать о втором избиении», - рассказывает Николай. – «По поводу Балина я сказал им, что Андрей, выступая против коррупции и нарушений закона, прав, поскольку его деятельность направлена как раз на сохранение законности и конституционного строя, а не наоборот».
Осенью 2014-го года Николай заметил за собой наблюдение. Не захотев дальше испытывать судьбу, он решил перебраться в США, и уже находясь за океаном узнал о двух преступлениях, произошедших в один день с разницей в несколько часов: 27 февраля текущего года на его знакомого Андрея Балина напали в Тольятти, отобрав ноутбук, а позже вечером того же дня в Москве был застрелен оппозиционный политик Борис Немцов.
«У меня нет данных, работал ли Андрей над докладом Немцова «Путин – война», и я по понятным причинам не спрашивал его об этом. Но очевидно, что нападения на оппозиционеров происходят довольно часто, и случай Немцова был не единичным», - поясняет Жигалин.
По поводу дислоцируемой в Тольятти части ГРУ политэмигрант сообщил, что, по его информации, контакты военных с внешним миром ограничиваются до сих пор.
«Раньше они каждый день прыгали с парашютом, но сейчас их не выводят даже на прыжки», - утверждает Николай.
Откровения Жигалина не прошли незамеченными – как Николаю сообщили его соседи, к нему домой, на квартиру в Тольятти приходили полицейские. Соседям эмигранта сообщили, что в его квартире находится наркопритон. Дома, разумеется, никого не оказалось, поскольку Николай заблаговременно успел вывезти семью в США.
«Соседи знают меня давно, с 99 года, поэтому, разумеется, в такую чушь не поверили. На меня ведь никогда не поступало никаких жалоб, никаких ходящих ко мне наркоманов никто не видел, а теперь квартира и вовсе пуста. Я думаю, полицейские даже не удосужились выяснить, что меня нет в стране. Наверное, хотели подкинуть мне в карман 10 грамм героина, арестовать, а потом спокойно выбивать, откуда я знаю про ГРУшников», - предполагает Николай.
В ближайшее время Николай Жигалин планирует попросить политического убежища в США. Домой он по понятным причинам возвращаться опасается».
На своей странице в ФБ Жигалин так же сделал пояснение к статье: «Только забыли добавить, что во второй раз меня не просто отбуцкали, но и чуток порезали, а так все правда. Вот и чудненько, самому писать не пришлось».