Завершаем публикацию авторской версии истории проектирования и строительства Ставрополя-Тольятти…

                                                                                                                                          

«Мы строим ВАЗ – ВАЗ строит нас» – лозунг тех великих лет, своего рода «база светлого будущего».

«Автомобиль сделал Америку – Тольятти сделали «Жигули» – тоже вполне подходит.

Нынешние «кому за сорок» помнят, как мы хотели стать «городом-садом»…

Три десятилетия Тольятти не сходил с первых полос центральных газет. Много о чём мечталось. Но почему со временем, когда все крупные эпопеи закончились, город потерял свою притягательность?

Почему замечательный очеркист-известинец Анатолий Аграновский, на материалах которого уже много десятилетий учат студентов-журналистов, метался в своем дневнике: «Еду сегодня в Тольятти. Наверное, зря... Но никогда не оставляет меня профессиональная надежда – вдруг да и найду я в этом Тольятти что-нибудь интересное». Другие места вдохновляли его на две-три статьи – здесь же материала действительно хватило лишь на короткий эпизод в очерке «Деньги любят счёт» (1983), в котором речь шла об очередном почине вазовцев.  

И почему потрясающий публицист Алла Боссарт в одной из публикаций в перестроечном «Огоньке» 1990 года назвала Тольятти в числе городов, «которые рождаются для того, чтобы сразу же превратиться в глубочайшую провинцию – духовную, материальную, социальную, правовую»? Которые, выполнив «роль решающего аргумента в споре идеологий», замерли?

Почему мечтатели и прожектёры иссякли, получив стандартный набор, казавшийся для многих пределом мечтаний: квартиру, машину, шесть соток?..

На самой заре перестройки, когда её толком-то еще никто не распробовал, на страницах «Комсомольской правды» (в номере от 23 января 1986 года) появилась новая рубрика –

«Точка на карте». Открыл её заведующий лабораторией Международного НИИ проблем управления Рустем Хаиров. Молодой философ выступил с идеей Города будущего – «молодёжного города – символа 2000-летнего развития человеческой цивилизации, Города Мира, города XXI века, концентрирующего в себе, в своем архитектурном облике, планировке, способе общественных отношений последние достижения НТП и социальной мысли».

Конечно, по инерции (и законам того времени) автор задался вопросом: «В чём сумеем воплотить на стыке эпох главные завоевания социализма?» Собственно, не это главное – ведь тогда ещё мало кто сомневался, что «завоевания» эти налицо. Важна не форма – содержание: казалось, нужно только собрать предложения, из целого вороха городов-кандидатов выбрать один и навалиться на него всем миром, дабы вытащить из болота. Но как-то уж очень вяло предлагали свои веси на роль Города будущего наши соотечественники, и кроме Елабуги и Гагарина выбирать оказалось не из чего. Идея заглохла.

Тольяттинцы, читавшие в то время «Комсомолку», могли примерить к вышеизложенному образ своего города. И убедиться, что из целого списка, в общем-то, разумных критериев на тот момент безоговорочно подходил только с один – наш «социалистический образ жизни». Ни «выбор производства (индустриального, агропромышленного, научного)», ни «эффективная система городского управления», ни «высокоразвитая культура» с Тольятти и рядом не стояли. Не очень-то клеились с образом нашего стареющего соцгорода и «новейшие градостроительные концепции» с «новыми стройматериалами», и «прогрессивная инфраструктура», и «гармония с окружающей средой». Последняя, пожалуй, особенно: к тому времени некогда живые – наполненные жизнью и живностью леса в черте города, которыми мы так гордились еще в 1960-70-е годы, были «заантропогажены» до неузнаваемости, а видовое разнообразие обитателей Куйбышевского водохранилища, и без того скудное, продолжало скудеть год от года.

Это должен быть «город-школа, город социальных экспериментов», продолжал мечтательно философствовать молодой учёный.  

Весьма рискованных социальных экспериментов за новейшую историю Тольятти, конечно же, было проведено немало, но вряд ли имелось в виду это. А что-то уж совсем фантастическое: «В нём появится театр будущего, музей мировой истории человечества, спорткомплекс будущего, кварталы народного мастерства и творчества, детские парки искусств, выставки научно-технических достижений молодёжи, исследовательские лаборатории по перспективным проблемам космоса, термоядерной энергетики, биотехнологии, Институт Горя и Радости, мемориал великим творцам человеческой истории и мн. др.»…

Более интересную рамку «точки на карте» задал в одной из последующих публикаций горячо поддержавший идею мудрый Чингиз Айтматов. По его мнению, идея города «как особой вехи на рубеже тысячелетий – это идея зримой мечты, мечты из камня и стекла, площадей и парков… Он должен быть мудрым и добрым, терпеливо заботливым к людям, я бы сказал, благостным… Он должен быть постоянно устремлён в будущее, уметь превращать мечты в реальное, рваться вперед, как это делали великие утописты и мечтатели прошлого».

Песня! Красивая, мелодичная, цепляющая, наивная, утопичная. И совсем уже казалось, у Тольятти появился шанс. Казалось, городу опять «подфартило».

Мало кто помнит, что именно в Тольятти слово «перестройка» прозвучало на всю страну: именно здесь его в апреле 1986 года впервые произнес Михаил Горбачёв. Как вспоминал входивший в окружение первого и последнего президента СССР Вадим Медведев, это магическое слово прозвучало еще на XXVII съезде партии, объявившем курс на «ускорение», однако там осталось незамеченным – поскольку было употреблено «лишь применительно к партийной работе и работе с кадрами». В Тольятти же термин этот был озвучен как краеугольный камень нового партийного курса.  

Другим документальным свидетельством того, что именно Тольятти была отведена роль «колыбели», служит изданная массовым тиражом брошюра с тольяттинской речью Михаила Сергеевича «Быстрее перестраиваться, действовать по-новому». В качестве примера в речи был приведен вопиющий «недосмотр» местных властей (которые, впрочем, кивали на «центр», безжалостно «зарезавший» сметы на все благие намерения поднять культуру на местах): «На ВАЗе, кажется в прессовом производстве, пожилая женщина передала мне записку. В ней написано карандашом: некуда сходить с детьми, нет театра, и один кинотеатр – вот и все. Это как раз то, о чем я и говорю…»

Меры были приняты: уже в ноябре 1986-го в городе построили кинотеатр «Октябрь», в декабре – «Ставрополь», а год спустя, 18 декабря 1987, был подписан договор о сотрудничестве между городом и народным артистом России Глебом Дроздовым – о создании в Тольятти профессионального драматического театра "Колесо".

Еще одним результатом визита стал автограф Горбачёва, сделанный им на альбоме с изображениями перспективных вазовских разработок: «Моё самое главное пожелание: ВАЗ должен стать законодателем в автостроении в мире». Во исполнение пожелания нового лидера, 4 сентября 1986 вышло правительственное постановление о создании на базе ВАЗа отраслевого научно-технического центра для разработки, проведения всесторонних испытаний и запуска в производство новых моделей отечественных автомобилей, который должен был стать «всесоюзной кузницей» конструкторских кадров и проектов.

Окультурить город за счет новых вливаний и обеспечить его новым госзаказом – о чём ещё могли мечтать местные руководители того времени? И этот тренд мог бы продолжиться, если бы не известные события.

Как ни печально признать, столичные журналисты были правы: к началу стремительных 1990-х Тольятти действительно объективно, по духу пребывал в состоянии глубокой провинции. Чем-то похожей на то, что отметила Софья Перовская в далёком 1872 году в письмах из Ставрополя: «Точно мертвая тишина, которую завели раз навсегда, и она так уже и двигается по заведенному... Единственный выход из этого положения – это взяться за расшевеление этого сна…»

Но возможно ли – и каким образом – совместить все те, в общем-то, разумные критерии, которые действительно формируют представления о современном и устремленном в будущее городе? Рациональный выбор производства и гармония с окружающей средой, эффективная система муниципального управления и высокоразвитая культура…

Как сделать город «терпеливо заботливым к людям», если не рассчитывать исключительно на казну и «ока государевы»? Снизу, а не сверху, как обычно. И если да, то, как говорили французы, республику объявить легко – где взять республиканцев? Новых рационалистов и мечтателей? Новых прожектёров, наконец.  

Можно ли вообще расшевелить этот город… «наш город» – как всегда говорил про Тольятти (и поправлял, если кто-то забывался) первый всенародно избранный мэр Сергей Жилкин. Это он – пожалуй, впервые в истории «трижды рождённого» – пытался ответить на вопросы, которыми до него никто, честно говоря, даже просто не задавался.

Чем был «город» в его понимании?

«Город, – говорил Сергей Федорович в одной из своих первых лекций для студентов Тольяттинской академии управления (в то время Международной академии бизнеса и банковского дела) в декабре 1995-го, на второй год после избрания мэром, – это чрезвычайно сложная, большая оргтехсистема, место, в котором происходит возникновение и реализация (или захоронение) любых идей. Любые схемы, любые проекты – финансовые, социальные, технологические – все начинаются в этом месте и все в этом месте заканчиваются, вплоть до окончания жизни людей или сжигания библиотек»*...

Именно Жилкин впервые заговорил о таком понятии, как «миссия города».

«Я не знаю миссию Тольятти. Я знаю, что наш город – это соцгород. Но миссию сформулировать не могу. Думаю, что миссия рождается не в течение 45 лет – наверное, всё-таки побольше. Не очень много городов, которые предъявляют миссию свою вовне. Амстердам – столица секса, Рим – вечный город, Санкт-Петербург – окно в Европу, миссия Москвы… не знаю, есть ли она. Но я так понимаю, что миссия города – это очень важно для нас, это единственное, что может объединить, как самое главное и самое основное, людей в городах»**.

Зато он сразу четко сформулировал миссию Тольяттинского государственного университета, как только возглавил его в 2001 году. «Я надеюсь, что весьма скоро университет станет основным градообразующим фактором в Тольятти. Сначала здесь таковыми были химические предприятия, потом (и до сих пор) – АВТОВАЗ. Теперь должен стать ТГУ. Иначе Тольятти так и останется рабочим поселком. Несмотря на все высокие технологии, применяемые на ВАЗе, ТоАЗе или Куйбышевазоте... Создавать необходимую интеллектуальную основу нужно уже сегодня. Самим. Никто этого за нас не сделает… У нас просто нет другого выхода»***, – сказал он в одном из интервью 2003 года. За что удостоился сравнения с «кремлёвским мечтателем».

Но ведь «Тольятти – город авантюристов, которые от слова «аванте» – идущий впереди», – говорил он…

___________

* Из стенограммы лекции С.Ф. Жилкина «Проблемы и перспективы развития г. Тольятти» в Международной академии бизнеса и банковского дела 18 декабря 1995 г.

** Там же.

*** ТГУ как новый градообразующий фактор / Жилкин С.Ф., Губанов А., корр. // Волжский автостроитель. – 2003. – 8 мая.

21 ноября 2013