В распоряжении «Новой газеты» оказались новые записи с камер портативных видеорегистраторов сотрудников ярославских колоний

Новые записи из ярославской ИК-1 изданию передали юристы правозащитного фонда «Общественный вердикт». Они полагают, что, по крайней мере, одна из этих записей уже имеется в распоряжении правоохранительных органов. И именно ее имело в виду УФСИН по Ярославской области, распространившее 16 февраля сообщение о том, что «обнаружено видео, при просмотре которого выявлены факты нарушений действующего законодательства со стороны осужденных и сотрудников ФСИН». Сообщив о вновь вскрывшихся нарушениях, УФСИН, однако, не сочло необходимым публиковать видео или каким-либо другим образом сообщить о его содержании. «Новая газета» считает своим долгом поправить это упущение, потому что только публикация видео, как показала многолетняя история отношений правозащитников с ярославским УФСИН, дает железные гарантии возбуждения уголовных дел и арестов.

Первые два коротеньких ролика составляют общей продолжительностью всего 45 секунд и показывают нам события одного и того же дня с интервалом около часа. В одном — трехсекундном — мы видим полуобнаженного человека, стоящего на коленях спиной к нам. Вокруг — около десяти человек в камуфляжной форме, один из которых, глядя прямо в камеру, бросает: «Выключай».

В следующем видео мы наблюдаем этого же заключенного — но уже лицом, и он сильно избит. По приказу одного из тюремщиков — «Давай! Кури!» — он затягивается сигаретой, которую протягивает ему человек в черной робе. «Нас тут сорок, а ты один», — слышится от кого-то из тюремщиков.

Из этих 45 секунд нам ясно, что человек, стоящий на коленях в первом коротком видео, подвергся физическому насилию со стороны окружающих его тюремщиков. Однако самого процесса избиения мы не видим, и контекст происходящего можем понять с трудом. Зачем, например, сотрудники заставляют свою жертву курить?

Благодаря работе адвокатов «Общественного вердикта» мы можем восстановить все недостающие детали в картине того дня. Так, нам известно имя заключенного на видео — это Павел У. (имя имеется в редакции), отбывавший наказание в ярославской ИК-1 и освободившийся в августе 2017 года. После освобождения он стал заявителем фонда «Общественный вердикт» и дал подробнейшие показания.

В феврале 2017-го Павел У. был отправлен на 7 суток в ШИЗО по причине конфликта с одним из сотрудников колонии. Отбыв свои семь суток в ШИЗО, У. был вновь водворен в отряд, однако уже на следующее утро — очень рано — сотрудники колонии попытались вывести его из камеры, сообщив, что препроводят в «дежурку» — дежурную часть, именно для физического наказания. Павел У. рассказывает, что поначалу он отказался выходить из камеры, сообщив сотрудникам: «Я никуда не пойду, бейте здесь». Совместными усилиями сотрудники сумели вытащить У., при этом заключенный пытался сопротивляться, даже повалился на пол с одним из тюремщиков. Но сотрудники его быстро одолели, надели на него наручники, попутно уточняя между собой, были ли включены видеорегистраторы, запечатлели ли они выходку Павла У.

После этого заключенного отвели в камеру ШИЗО, расположенную прямо напротив «класса воспитательной работы», который известен нам благодаря нашумевшему «пыточному» видео с участием заключенного Евгения Макарова^*. Дверь в камеру была открыта, и Павел У. мог наблюдать, как в классе начали собираться сотрудники с орудиями пыток: «У них были дубинки, несколько штук, киянка — такой деревянный молоток, кусок фанеры плоский. Это все они принесли с собой».

Когда сотрудники были в сборе, в «классе воспитательной работы» включили музыку, У. завели внутрь. Один из сотрудников предложил заключенному ударить его. «Я сказал: зачем? Все равно изобьете, — вспоминает Павел У. — И я сел перед ними на корточки: давайте, бейте».

Тогда заключенного заставили подняться, раздели, завязали рот большим вафельным полотенцем, положили на парту. При этом несколько сотрудников удерживали руки, ноги и голову заключенного. Кто именно, Павел У. уже не видел:

«Когда меня положили на парту — я закрыл глаза. И мне голову держали. Потом киянкой стали по жопе бить, по ягодицам, и фанерной доской били, и по пяткам были резиновой палкой. Два раза я терял сознание, тогда меня снимали с парты и обливали водой, чтобы я очухался. А когда позвали уже Николая Х. (заключенный с пониженным социальным статусом) я сам кое-как встал.

И тогда Круглов (оперативный сотрудник)  сказал: «Я тебя сейчас в пинчи загонять буду». 

«Пинч» или «обиженный», в колонии — скажем так, человек с пониженным социальным статусом. К «пинчам» часто причисляют людей, переживших гомосексуальный контакт с сокамерником. Однако было бы существенным упрощением свести когорту «пинчей» только к этой категории. «Пинчи» питаются из отдельной посуды, помеченной особым образом, им вменяется в обязанности всякая черновая работа вроде чистки туалетов. Часто эти люди переживают пренебрежительное и даже жестокое отношение со стороны сокамерников, в том числе и сексуальное насилие.

«Пониженный социальный статус» — чрезвычайно заразная штука. Согласно исконным тюремным традициям, «мужики» и «блатные» не могут есть из «пинчеванной» посуды, курить сигарету, прикуренную таким заключенным, здороваться с ним за руку — иначе их собственный статус будет обрушен.

Эти неформальные тюремные «законы», распространенные среди заключенных, администрации колоний научились эффективно использовать для наказания и унижения заключенных.

Так, например, в тех же ярославских колониях на протяжении многих лет еду заключенным в ШИЗО приносили именно в «пинчеванной» посуде. Формально в таких действиях администрации нет никакого нарушения: российское законодательство и внутренние инструкции не содержат указаний касательно того, кому можно пользоваться такой посудой. Однако по факту такие действия администрации приводили к тому, что многие из содержавшихся в ШИЗО заключенных продолжительное время голодали.

Из всего этого становится ясно, что сотрудники, подвергнувшие пыткам заключенного Павла У. и заставившие его взять сигарету, прикуренную «опущенным» заключенным, тем самым преследовали цель именно «опустить» его — изменить его социальный статус, сделать нерукопожатным, неуважаемым другими заключенными.

«Угроза «опущением» наряду с пытками стала сегодня распространенной практикой работы с заключенными. Администрации колоний используют этот инструмент не только для наказания, но и в конкретных хозяйственных целях, например, при нехватке рук на «грязных работах», — говорит Ирина Бирюкова, юрист «Общественного вердикта». И судьба Павла У. подтверждает ее правоту: после пережитых пыток его вернули в камеру, где заставили есть из посуды, предназначенной для «пинчей», — видимо, для закрепления его изменившегося статуса. В тот же день ему приказали мыть «класс воспитательной работы», где после него аналогичным пыткам там был подвергнут другой заключенный.

Все последующие дни Павел У. лежал в своей камере, «блевал и ходил в туалет кровью».

Тюремный врач Юлия Михайловна, присутствовавшая уже на нескольких видео из ИК-1, не смогла помочь ему ничем и лишь посоветовала «сделать улыбку попроще».

А через 13 суток, проведенных в штрафном изоляторе, к Павлу У. подошел сотрудник администрации колонии Виктор Липский, присутствовавший на видео, который повторил предложение, сделанное ему еще во время избиения: на оставшиеся до освобождения полгода остаться в ШИЗО на черновых работах, поскольку «один черт на «жилке» (в жилой зоне. — О. Б.) тебе жизни не будет».

И Павел У. этим предложением воспользовался, несмотря даже на то, что другие заключенные в ШИЗО выражали ему сочувствие, хоть и не могли не учитывать изменений его статуса.

«Я так-то стараюсь обо всем забыть, но все равно оно на душе. Лучше бы мне срок добавили, чем так», — говорит он сегодня.

Павел У., описывая день пытки, перечисляет имена, фамилии и клички сотрудников, его мучивших: «Забадалов, он же Винтовой, Круглов Иван Александрович, он же Саныч, Кирилл-Помидор, Ярослав Олегович, Липский, Руслан Цветков…» Кроме этих лиц бывшие заключенные ИК-1 помогли нам опознать сотрудников Яблокова, Соловьева, Зыбина и Мамояна, также присутствовавших на видео с участием Павла У. Эти люди «засветились» в других пыточных роликах из ярославской колонии и сейчас арестованы, как и Цветков, упоминаемый самим У.

Однако никто из «новых» участников пыточного мероприятия в отношении Павла У. до сих пор не стал фигурантом уголовного дела, хотя данная запись, как мы полагаем, у следователей уже есть.

Вторую запись, переданную «Новой газете», Ирина Бирюкова называет «рядовым случаем», и уже одно это замечание позволяет нам судить об атмосфере, царящей в исправительном заведении.

Эта запись осуществлена на видеорегистратор сотрудника администрации Владимира Костюка. Мы видим раннее утро осеннего дня, территорию колонии, утреннее построение заключенных. Хозяин регистратора Костюк, очевидно, не в лучшем расположении духа. Стремительно передвигаясь по колонии, он кроет матом попадающихся ему по пути зэков, орет и на сотрудников:

«Что, ***, времени не хватает? Бегом, ***, в строй! Кого тут еще поторопить?» Наконец, он заходит в жилое помещение отряда, где ему под горячую руку попадается замешкавшийся заключенный. Костюк его бьет, валит на пол. Заключенный пытается призвать тюремщика к порядку: «Вы, вообще, что себе позволяете?» — «Я сейчас объясню, что я себе позволяю, что не позволяю. Вы вообще обнаглели, ***». 

Последующие 5 минут мы видим, как Костюк тащит этого заключенного в административное здание и там прямо в холле избивает, снова повалив на пол.

Зэк, избиение которого запечатлено в этом видео, — Павел Соколов, сейчас он также освободился. Вот что Соколов сообщил «Общественному вердикту» об обстоятельствах того дня:

«В октябре 2016 года я был завхозом отряда № 5 ИК-1. [В тот день] я стоял в локальной зоне отрядов 5–6. Около меня стоял сотрудник ИК-1 Морозов. Он открывал локальную зону, чтобы я смог выйти на проверку. Я выходил из отряда последним, т.к. в мои обязанности входило то, чтобы я убедился, что все вышли на проверку и никто не остался в отряде. Ко мне подошел ДПНК (дежурный помощник начальника колонии. — О. Б.) Костюк. Я сказал, что мне нужно на прием к начальнику. Зачем именно мне в тот день было нужно к начальнику я уже не помню. Но хочу сказать, что, когда возникали конфликты с сотрудниками, я сразу говорил, что мне надо к начальнику, ему рассказывал суть проблемы и просил, чтобы он ее разрешил.

Костюк меня повел в дежурную часть ИК-1, толкал в спину, оскорбляя и нецензурно выражаясь. <…> Помню, что он мне сильно заломил руку за спину, так что я ударился лицом о дверь. Я у него постоянно спрашивал: «Что вы себе позволяете?» Он применил болевой прием загиба руки за спину, отчего я начал падать на пол. Я ему говорил: «Тихо, тихо, подождите, вы мне по виску попали». На что Костюк ответил: «Я тебе сейчас по другому месту попаду». Я упал на пол, не мог встать, в это время Костюк продолжал осуществлять заломы уже обеих рук».

Далее бывший заключенный описывает, как Костюк и подоспевший ему на помощь сотрудник пытались, избивая, стащить с него куртку, которая, как им казалось, была надета без учета погодных условий. При этом Соколов подчеркивает:

«Костюк и все сотрудники знали, что у меня была серьезная травма головы, тем более был отчетливо виден шрам. Однако его это не остановило…»

Травма головы, которую упоминает Соколов, случилась тоже за решеткой, в СИЗО-2 города Рыбинска в мае 2015 года. Обстоятельства, при которых она была получена, Соколов в своем объяснении отказывается пояснять, однако он очень отчетливо описывает последствия этой травмы:

«У меня было две операции, была трепанация черепа: перелом основания черепа, разлом лобной доли, множественные переломы черепной коробки и челюсти…»

Из этого перечисления становится ясно, что Соколов, переведенный к тому моменту в Ярославскую ИК-1, фактически был инвалидом (хотя и не с точки зрения тюремной медицины). И действия Костюка легко могли его убить.

«Новой» известно, что позже Владимир Костюк был уволен из колонии. Несмотря на это, в видео, опубликованном на нашем сайте, мы усматриваем все основания для возбуждения против него уголовного дела.

Напомним: по результатам публикации «пыточных видео» всего за прошлый год в ярославских ИК-1 и ИК-8 были возбуждены уголовные дела в отношении 17 сотрудников, 14 из которых сейчас заключены в СИЗО, а трое — под домашним арестом. Среди тех, кто находится под домашним арестом, бывший начальник первой колонии Дмитрий Николаев и зам начальника колонии Игит Михайлов. Как рассказали заключенные «Общественному вердикту», именно Михайлов долгие годы был главным идеологом насильственного «перевоспитания» заключенных в колонии.

Автор: Редакция TLTgorod