| Судьбы, тиражи и заработки тольяттинских писателей: Деньги, творчество и смерть
Первая публикация члена Союза российских писателей, члена Ассоциации театральных критиков тольяттинца Вячеслава Смирнова в свое время вышла тиражом 1 млн 50 тыс. экземпляров. Это был ленинградский журнал «Аврора», он выпускается и в наши дни, но тиражи уже несопоставимы. «Шел 1990-й – предпоследний год существования Советского Союза, и для того времени было нормальным, когда издание можно было приобрести в любом уголке страны, ведь такие тиражи подразумевали массовое распространение. За свою публикацию, состоящую из пары стихотворений, я через некоторое время получил гонорар – 18 рублей. Это была приличная сумма, потому что на нее я приобрел три бутылки не помню какого вина объемом по 0,7 литра», – в сегодняшнем лонгриде Вячеслав Смирнов рассказывает читателям «ПН» о творчестве тольяттинских писателей и литературной истории нашего города. Инженеры человеческих душЧем можно измерить не только популярность, но и сам признак того, является человек профессиональным писателем или нет? Вот две простые шкалы, по которым это можно узнать, – тиражи и гонорары. В Тольятти были такие авторы, которые могли похвастать и тем, и другим. Единственный существенный момент: было бы некорректно сравнивать советское и постсоветское время. Поскольку в СССР работники искусства в целом были на переднем крае идеологической борьбы, а писателей так и вовсе называли инженерами человеческих душ. В постсоветское время пафос снизился, всех деятелей культуры отнесли к обслуживающему персоналу, а их творчество – к сфере услуг. Тем не менее некоторое количество фамилий можно назвать. Несмотря на то, что самодеятельное литературное творчество как явление все еще имеет массовый характер, ряд фамилий в истории тольяттинской литературы можно выделить особо. Потому что этим авторам посчастливилось найти своего читателя далеко за пределами нашего города, они вырвались за рамки определения «местный литератор». Нужно еще обратить внимание на то, что в советское время, когда СССР был действительно самой читающей страной в мире по причине отсутствия многих форм досуга, при массовом увлечении литературным творчеством книги выходили далеко не у каждого автора. Это сейчас человек может выйти на пенсию и в связи с обрушившимся на него свободным временем обнаружить в себе литературные таланты. Внуки со вздохом финансируют издание его нескончаемых опусов, книжки раздариваются родственникам и знакомым, но, увы, через систему книготорга уже не продаются. Тираж в 1 тыс. экземпляров можно раздарить в спокойном режиме примерно за 25 лет. |
 Книги тольяттинских авторов А вот в советское время писательский труд был не только востребован, но и оценивался звонкой монетой. Речь шла, разумеется, не обо всех желающих напечататься. Даже в областные издательства было непросто пробиться – требовались связи и рекомендации. Перспективный автор, поставленный в очередь на публикацию, то есть внесенный в планы издательства, мог ждать своего звездного часа по пять-восемь лет, и это было нормально. Выход стихотворной брошюры, так называемой «хлопушки», давал не только моральное удовлетворение, но и тираж от 10 до 50 тыс. экземпляров, который могли себе позволить не центральные, конечно, а региональные издательства. И самое приятное в этой истории: гонорар за эту безделицу был таким, что автор мог жить на него ровно год. Это был год скромного существования простого советского писателя, без кутежей и излишеств, конечно. Можно было спокойно предаться творчеству и быть уверенным в том, что на завтрак тебе гарантированы батон и бутылка кефира, а на ужин яичница со шкварками. Да-да, это был скромный гонорар, но он мог удовлетворить потребности простого советского человека.
Строители и заключенныеПришла пора называть хотя бы несколько фамилий тольяттинских авторов. Не буду забираться в глубокие исторические дебри, пройдусь вкратце по периоду после 1964 года – с момента, когда Ставрополь был переименован в Тольятти. Тем не менее совсем коротко упомяну период, когда старый Ставрополь был погребен водами искусственного водохранилища при строительстве ГЭС, а переименования города в Тольятти еще не было в планах. К новейшему времени, водоразделом которого и стали речные волны, сомкнувшиеся над прежним Ставрополем, можно отнести коллективный сборник «Огни Жигулей», выпущенный в 1958 году. Его авторы – строители ГЭС, простые рабочие, монтажники, сварщики, крановщики, водители. Тираж книги был таким, что даже в наши дни она не является библиографической редкостью, ее можно встретить не только в фондах библиотек города, но и разыскать на книжных развалах и в букинистических магазинах Тольятти. Не пожалейте денег, пополните свою библиотеку: это любопытный человеческий документ, связанный с историей нашего города. На предприятиях Тольятти оборудование для высокой печати сохранилось до начала 2000-х годов. Но большие тиражи в ту пору в наших краях могло осилить только Куйбышевское книжное издательство. Где и вышел этот коллективный сборник участников литературного объединения с одноименным названием. Но был и некий антипод этой книги, изданный на два года раньше, в 1956 году. Судьба его была не столь успешной. Вернее, настолько неуспешной, что в наши дни известно о существовании лишь одного (!) экземпляра этого издания, да и то лишенного значительного количества страниц – то ли по цензурным соображениям, то ли по причине востребованности бумаги в бытовых целях. Книга называлась «Сборник очерков и стихов производственников». Под обложкой с ничего не говорящим названием были опубликованы произведения заключенных, занятых на строительстве Куйбышевской ГЭС. Меня потрясли стихи некоего Юрия Гонобоблева, я всегда цитирую их, когда подворачивается случай: Спасибо, партия! Я отбыл наказанье. Теперь везде пойду я за тобой. Ты помогла вернуть мое сознанье И искупить трудом поступок свой. Уеду я в уют родного места, Где ждут меня родные: мать, отец. А может быть, и ждет еще невеста? Ведь положил я прошлому конец! Что было прежде – то уже не будет. Мне это разум, сердце говорит. Я буду жить, как все простые люди. Я буду жить, как партия велит. |
 Вячеслав Смирнов и Эдуард Пашнев. Тольятти, 2011 г. Что случилось со всем тиражом – можно только предполагать. Фрагмент книги сохранился лишь потому, что был вынесен инженером или вольнонаемным рабочим за территорию лагеря: дефицитная в ту пору бумага могла использоваться, например, для изготовления самокруток. Коляструк, Балашов, ПономаревВ первые послевоенные годы единственным профессиональным писателем у нас был Николай Коляструк. Скончался он в 1966 году, поэтому попадает в тольяттинский период. Если вы хотите уяснить для себя, что такое соцреализм, то чтение произведений Коляструка может послужить наглядным примером: «Хлеб», «Далекие друзья», «Односельчане», «Земля отцов», «Черемшанские дали». Совсем недолгий период в Тольятти одновременно проживали два профессиональных писателя: в 1965 году сюда на постоянное место жительства приехал член Союза советских писателей Виктор Балашов. Правда, переехал он не откуда-то издалека, а из Жигулевска. И как современные русский язык и литература отсчитывают свое начало от Пушкина, так и отсчет тольяттинской литературы можно вести от Балашова. Это был уже живой человеческий язык: рассказы о природе, животных, сказки, местные былины. При жизни автора вышло 20 книг. Известен Балашов и тем, что в 1973–74 годах в Центральном парке Тольятти им был создан ансамбль деревянных скульптур, который помнят многие горожане. Но немногие знают о том, что Виктор Балашов воевал на фронте, сидел в сталинских лагерях, сохранились его дневники лагерной поры. В 2000 году была прекрасная возможность издать полностью его письма и дневниковые записи. Но издательская группа ограничилась дайджестом из этого уникального материала и выборкой из изданий прежних лет. Тольяттинский писатель-историк Станислав Пономарев захватил как советское время, так и постсоветский период. Но широкое признание и тиражи он получил лишь в перестроечный период, на сломе эпох. На волне создания кооперативов он даже организовал свое собственное издательство «Росс», которое занималось публикацией его романов. Исторический период, интересовавший писателя – дохристианская Русь. Одно из центральных издательств опубликовало его роман «Быль о полях бранных» стотысячным тиражом. Но однажды Пономарев обнаружил, что тираж его книги допечатывался контрафактным путем, автор в известность об этом не ставился и гонорар ему не выплачивался. Скончался писатель в конце 1990-х, но некоторые книги все еще можно приобрести: например, роман «Стрелы Перуна» переиздается и в наши годы. |
 Э. Пашнев, В. Смирнов и С. Пономарев, Тольятти, 1993 г. Петров, Пашнев, ПодмарьковПисатель Михаил Петров изначально не был писателем. Он был актером и служил в провинциальном театре где-то в Средней Азии. Перебравшись в Тольятти, Петров стал сотрудничать с газетой «Хроника», где публиковал и реальные криминальные репортажи, и выдуманные зубодробительные истории. И сам он, и его литературные герои – из времени 1990-х. Петрова поначалу не хотели принимать в Союз российских писателей, хотя у него уже вышло несколько книг, говорили: «Это же детективщик! Пусть вступает в профсоюз детективных авторов, это коммерческая структура». В последние годы жизни Петрова взяло в оборот издательство «Центрполиграф». С одной стороны, ему заплатили 12 или 14 тыс. рублей, он был очень рад, по тем временам это была приличная сумма. С другой стороны, за эти деньги он должен был выдавать издательству четыре романа в год, а это каторжный труд. Герой его романов – детектив Гончаров, который пьет, любит женщин, к месту и не к месту распускает кулаки. «Смерть требует выкуп», «Жизнь дороже денег» – названия его трэш-романов. Все их сегодня можно купить на Ozon, штук пять книг точно там есть, стоят очень дешево. Михаил Петров умер, подорвав здоровье непосильным писательским трудом и неконтролируемым потреблением горькой. Особая роль в развитии тольяттинской литературы принадлежит первому завлиту театра «Колесо» Эдуарду Пашневу. Он переехал сюда вслед за основателем «Колеса» Глебом Дроздовым, следуя за ним и его театром из Воронежа в Ярославль и затем обосновавшись наконец в Тольятти. К этому времени в активе Пашнева было 30 изданных книг, к тому же переведенных на основные языки мира. На гонорар одной из книг Пашнев купил автомобиль, дефицитный в советское время, который украли на следующий же день после покупки. Как человек с твердым писательским заработком, он отнесся к этому философски.
В Тольятти Пашнев развил бурную деятельность, объединил тех писателей, которых можно было объединить, и вывел их из уровня литературных кружков и студий на уровень членов профессионального Союза писателей. Уже 18 лет Пашнев живет в Сан-Франциско, сотрудничает с эмигрантскими русскими изданиями. Его прежние книги все еще можно купить в интернет-магазинах, стоят они немало. В 2018 году ленинградское издательство «Речь» выпустило книгу Пашнева «Дневник человека с деревянной саблей». В этом году Эдуарду Пашневу исполнилось 85 лет. А еще был писатель-фантаст Эдуард Подмарьков, мы с ним учились в пединституте на филфаке в 1980-е годы, только на разных курсах. Он зачастил на семинар к Борису Стругацкому, перебрался в Питер, стал издаваться в «Новом Геликоне» и «Эксмо» под псевдонимом Эдуард Казаров. У меня на столе лежит его сборник фантастических повестей и рассказов «М 104», тираж 4 тыс. экземпляров. При встречах он фонтанировал идеями, планов было громадье. Но что-то пошло не так: Подмарьков трагически погиб в 2005 году в Тольятти, сгорев на стуле, сидя на веранде дачи бывшей тещи. |
 Вячеслав Смирнов и Эдуард Подмарьков, Кингисепп, 1998 г. |
 Валерий Шемякин. Фото В Холода, Тольятти, 1980-е Свешникова, Кондрухин, ШемякинЧуть не забыл про Людмилу Свешникову. Она проработала в системе советских лагерей, занимаясь, кажется, бухгалтерским учетом. Во взрослом возрасте принялась писать фантастические повести и романы. «Лиловая собака» и другие сборники рассказов были популярны, выходили массовыми тиражами еще с 1980-х годов. Неоконченный фантастический роман «Чаруса» вышел уже посмертно в конце 1990-х. В наши дни книги Свешниковой, к сожалению, не переиздаются. Лет десять назад умер писатель Евгений Кондрухин. Был он следователем, но на склоне лет ударился в беллетристику. «Чапанка», «Год злой барыни», «Созвездие тельца» – это трилогия о Ставрополе. Первый роман «Мой красный дед» вышел еще в 1987 году. Всего у Кандрухина было издано шесть романов, но популярнее всех оказалась «Чапанка» – книга о крестьянском восстании против большевиков. В моем архиве в электронном виде хранятся тексты еще двух книг автора. Но они, вероятно, уже никогда не будут изданы.
Некоторых писателей я пропустил, не упомянул заслуженно или незаслуженно, не составив из них даже условный топ-10. Но в финале напишу несколько строк об авторе, который пишет и издается в нынешние дни. Это Валерий Шемякин, в 1990-е годы первый редактор газеты «Площадь Свободы». Лет 25 назад он мог в расслабленном состоянии прочесть собутыльнику какую-нибудь цитату и вдохновенно спросить: «Ты думаешь, это Фет? Нет, это Шемякин!» По-моему, он стеснялся своего литературного творчества и того, что тяготел к писательству. Со временем дело приняло неожиданный оборот: в 2007 году в издательстве «Гаятри» вышел роман-антиутопия «Эники-Беники. Отделение двойников», который получил небольшую рецензию – о, боже! – в русской версии журнала Playboy. Следующие два романа «Бог уходит на пенсию» и «Чердаклы» вышли в столичных издательствах «Текст» и «Эксмо». Пенсионер Валерий Шемякин теперь зимует в Черногории и пишет эротические триллеры, в героях которых угадываются известные и не очень тольяттинцы. Даже я стал одним из персонажей его последней книги и с нетерпением жду публикации. Этот обзор заставил меня задуматься: какие у писателей разные жизни и судьбы. Да, я вспомнил не всю статистику по тиражам и мало что помню о гонорарах. Ну и черт с ним, все равно ведь рассказал вам несколько интересных историй. |
Просмотров: 6760 | |