Эта история из категории обычного разгильдяйства в категорию интриг перекочевала стараниями директора Центрального военно-морского музея Министерства обороны России Андрея Лялина. В феврале 2013 года корреспондент «Фонтанки» просил его рассказать о судьбе художественных ценностей, которые, якобы, были переданы музею сотрудниками Следственного комитета России после обыска в квартире Владимира Барсукова в августе 2007 года.

Вопрос возник после общения с адвокатами Сергеем Афанасьевым и Константином Кузьминых, которые озаботились поисками изъятых художественных ценностей. А их интерес вызван ознакомлением с материалами дела о покушении на фактического владельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева – среди приобщённых к материалам вещдоков этих предметов не оказалось. Следователь Главного следственного управления СК РФ Александр Халапов (в чьём производстве находилось дело) исполнил документ с интригующей фразой: «Нахождение данных предметов в настоящее время не установлено».

Вот тогда адвокат Константин Кузьминых поделился с корреспондентом «Фонтанки» неофициальными сведениями: якобы все художественные ценности, изъятые у Владимира Барсукова во время обыска, переданы на хранение в Центральный военно-морской музей. Этот слух, безусловно, интриговал: получалось, будто кто-то решил попросту раскулачить Барсукова и национализировать его «сокровища». Идея для России не нова, но начиная с 20-30-х годов прошлого столетия, со столь явным её воплощением в жизнь мы не сталкивались.

Потому-то «Фонтанка» и обратилась к директору Центрального военно-морского музея Андрею Лялину с тайной надеждой: сейчас он скажет, что всё это глупости, что никакие предметы художественной ценности, принадлежащие Владимиру Барсукову, ему никто не передавал. Либо наоборот – чем чёрт не шутит! Коллеги по редакции даже просили организовать фотосессию с экспозиции «Сокровища Барсукова», в чём, как нам казалось, Андрей Лялин вполне мог бы посодействовать.

Но уважаемый петербургский музейщик повёл себя совершенно неожиданно, благодаря чему история о «сокровищах Барсукова» и превратилась в интригу.

Андрей Лялин просто говорить с журналистом не захотел. Мол, напишите запрос, а то я пока не очень понимаю, о чём идёт речь – дескать, много у меня всяких забот. В принципе, господина Лялина понять можно – как раз в то время были опубликованы результаты исследования Счётной палаты, констатировавшей серьёзные финансовые нарушения, допущенные при переезде Центрального военно-морского музея из здания Биржи в Крюковские казармы.

Но на официальный редакционный запрос директор музея, к сожалению, не ответил. Зато он ответил на адвокатский запрос Константина Кузьминых. Ответ заслуживает цитирования:

«Сообщаю, что в ФГКУ «Центральный военно-морской музей» Министерства обороны РФ находятся на ответственном хранении предметы, изъятые по уголовному делу, переданные следственной группой Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации.

Передача на ответственное хранение изъятых предметов осуществлена в связи с выделением материалов уголовного дела и направлением их в ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области для проведения процессуальной проверки.

По вопросу возврата и получения иной информации об изъятых предметах Вы вправе обратиться в следственное управление при УМВД Центрального района…»

Признаться, в этот момент корреспондент «Фонтанки» вспомнил о просьбе коллег организовать фотосессию с экспозиции «Сокровища Барсукова», в связи с чем, как и рекомендовал Андрей Лялин адвокату, обратился с официальным запросом к начальнику ГУ МВД РФ по СПб и ЛО Сергею Умнову.

Руководитель Управления ГУ по связям с общественностью Вячеслав Степченко в рекордно короткие сроки дал официальный ответ:

«Такого материала в УМВД по Центральному району Петербурга не существует…».

«Фонтанка» вновь обратилась к директору музея с просьбой о простом человеческом разговоре, который бы расставил точки над i, но получила неисполнимый совет задать все вопросы Следственному комитету. Это абсурд, ведь сотрудник центрального аппарата этого уважаемого ведомства ещё прошлым летом констатировал: «нахождение данных предметов в настоящее время не установлено». Попытка убедить Андрея Лялина встретиться и выпить по чашке кофе привела к неадекватному результату: он бросил трубку. На прямой вопрос, хранятся ли в его музее изъятые у Владимира Барсукова ценности, он вообще отвечать не стал.

Как и полагается в историях о сокровищах, возникли сомнения: существуют ли они вообще?

- Возможно ли, чтобы изъятые у Вашего клиента ценности рассредоточились по частным коллекциям? – спросил я у адвоката Константина Кузьминых.

- Ничего нельзя исключать, - ответил он. – Но мы приложим все усилия, чтобы их найти.

О том, что именно для этого будет сделано, Константин Кузьминых рассказывать не стал, обозначив лишь схему: суды, правоохранительные органы и собственное расследование. Вариант, что ситуация «рассосётся» сама по себе, адвокат, как показалось, даже не рассматривает. Не ответил он пока и на вопрос о примерной стоимости затерявшейся коллекции. Но эксперт, пожелавший пока сохранить анонимность, утверждает: цена изъятых у Владимира Барсукова художественных ценностей превышает 1 миллион долларов.

Напомним, претендующих на художественные ценности вещдоков у легендарного рейдера изъяли действительно много: пара старинных клинков, 6 красивых настольных часов, около 50-ти скульптурных композиций (в числе которых - статуя богини правосудия Фемиды), более 30-ти картин, на одной из которых имелась подпись известного русского художника Василия Поленова (чьи работы выставляются в Русском музее и в Третьяковской галерее), около десятка икон.

Также был изъят лазерный диск, на котором впоследствии обнаружилась аудиозапись переговоров между Владимиром Барсуковым и Сергеем Васильевым. Его нахождение, как следует из постановления следователя Халапова, тоже не установлено.