В ходе первого судебного процесса (см. справку) журналисты «Новой», выступавшие свидетелями, говорили о многих известных им обстоятельствах уголовного дела, но не были услышаны ни судом, ни журналистами, ни публикой. Одним из ключевых моментов наших показаний было наличие так называемого «второго кольца наблюдения» за Политковской.

 Следствие обвиняло в слежке двух братьев Махмудовых — Джабраила и Ибрагима. И подтверждало свои выводы биллингами телефонных соединений, видеозаписями с камер наружного наблюдения, установленных около места преступления и зафиксировавших «четверку», на которой, по версии следствия, братья передвигались, а 7 октября 2006 года подвезли киллера. Им, предположительно, был их брат — Рустам Махмудов, находившийся в розыске с конца 90-х за похищение человека и живший по поддельным документам на имя Наиля Загидуллина.

Но вся эта активность на улицах Лесная и Александра Невского наблюдалась лишь начиная с 4—5 октября. И возникало большое сомнение в том, что именно братья Махмудовы оказались настолько умелы, что смогли за очень малое время установить маршруты и график передвижения Анны Политковской, машину, на которой она ездила, реальный адрес места жительства и места работы. Источники «Новой» в силовых структурах уверяли: за Политковской изначально была установлена профессиональная слежка, результаты которой потом просто передали исполнителям. Упоминалась в этом контексте и фамилия Павлюченкова, который в момент совершения преступления возглавлял отделение как раз-таки «наружки» ГУВД.

Но Павлюченков в первом уголовном деле проходил всего лишь свидетелем. Да, на допросах он говорил о том, что кто-то из его подчиненных мог быть замешан в деле, и даже называл фамилию своего зама Дмитрия Лебедева. Лебедев был арестован, однако доказать его причастность к убийству не удалось: он признался только в том, что иногда «халтурил», организовывая незаконную слежку за неверными женами и любовницами, но к делу Политковской не имеет никакого отношения, и даже — в подтверждение — прошел проверку на полиграфе. В итоге ему предъявили обвинение в превышении служебных полномочий, которое как-то само собой рассосалось. Правда, из органов Лебедев был все же уволен.

Также по наводке свидетеля Павлюченкова задержали неких Беркина и Алимова, работавших в одном из ЧОПов, но тоже очень скоро отпустили, поскольку они, конечно, следили, но не за Политковской, и ни к какому убийству отношения не имели, да и не были действующими сотрудниками ОПУ ГУВД.

И все. С тех пор о профессиональных «топтунах», которые наблюдали за Политковской, никак не упоминалось, хотя следствие и предпринимало попытки выяснить: кто, например, эти мужчина и женщина, которые ходят за Анной в магазине «Рамстор» в день убийства.

До лета 2007 года следствие разрабатывало множество версий, отметая одну за другой. Это была титаническая работа, поскольку поводов для убийства было предостаточно — по несколько в каждой из более чем 500 публикаций Анны Политковской. Особая трудность заключалась в том, что никакой значимой оперативной информации в распоряжение следователей не поступало. И так было до тех пор, пока на горизонте не замаячила фигура тогда уже экс-подполковника Дмитрия Павлюченкова.

На него вышли в рамках расследования другого уголовного дела. Еще в 2006 году из Украины в Россию поступило следственное поручение по факту покушения на предпринимателя Геннадия Корбана. Киллер выпустил весь автоматный рожок в бронированный автомобиль бизнесмена, но вреда тому не причинил и был арестован. Украинским операм стало известно, что организатором покушения был Лом-Али Гайтукаев — криминальный авторитет, некогда член известной в России Лазанской преступной группировки, проходивший свидетелем в том числе и по делу об убийстве журналиста Пола Хлебникова.

Среди контактов Гайтукаева, которого арестовали в августе 2006 года, уже российскими сыщиками и был обнаружен мент Павлюченков. Его стали дергать на допросы: возникло устойчивое предположение, что он тоже как-то причастен к украинским событиям. И Павлюченков, очевидно, просчитав возможные последствия длительной посадки, «поплыл»: сдал Гайтукаева, а в качестве «бонуса» и дополнительных аргументов в свою пользу неожиданно заговорил об убийстве Политковской. Собственно, на основании его первоначальных показаний и были проведены все аресты августа 2007 года.

Павлюченков назвал: братьев Махмудовых, своего бывшего друга экс-капитана РУБОПа Сергея Хаджикурбанова и подполковника ФСБ Павла Рягузова, чьими агентами, как стало известно «Новой», были один из братьев, а также их дядя — все тот же Лом-Али Гайтукаев.

Так Павлюченков превратился из потенциального подозреваемого в единственного «говорящего» свидетеля, чем и был следствию особо ценен. Но показания он давал мутные, которые, конечно, подтверждались, но не во всем, на суде выглядел неубедительно, — короче, складывалось ощущение, что сам свидетель играет в преступлении более значимую роль, чем пытается представить. И присяжные ему не поверили.

Вообще-то идеальный вариант — посадить подельников, которым еще и должен много денег, и скрыться от иных недоброжелателей и кредиторов под программой защиты свидетелей.

Постепенно о Павлюченкове становилось известно все больше и больше. Например, о том, что с помощью своих сотрудников он наладил бизнес по незаконной слежке за бизнес-конкурентами и некоторые из этих «халтур» заканчивались смертью «объекта». Нет, сами офицеры милиции никого не убивали, они просто передавали всю собранную информацию заинтересованным лицам, особо не вдаваясь в детали. Сегодня уже можно с уверенностью предположить, что Павлюченков и его люди имели отношение к целой серии громких заказных убийств, в том числе — Пола Хлебникова.

Помимо «бизнеса», проистекавшего из служебных возможностей, Павлюченков был типичным «решалой»: сводил людей, пытался торговать должностями, доставал оружие, «курировал» бизнес по махинациям с квартирами стариков и алкоголиков, крутился около мутных автосервисов, в которых чинили то, что в других местах взять бы побоялись.

Кстати, один из этих автосервисов до сих пор располагался прямо на территории районного отдела ГИБДД. Держит его некий гражданин, живущий в России, предположительно, по «кривым» документам, которого долго искали белорусские правоохранительные органы, подозревая в причастности к тяжким преступлениям. Именно на этом сервисе за несколько дней до убийства Политковской, по просьбе Павлюченкова, ремонтировалась та самая «четверка», на которой, судя по всему, киллер и подъехал к дому жертвы.

За время своей бурной коммерческой деятельности Павлюченков нажил немало врагов. Прежде всего потому, что далеко не всегда выполнял взятые на себя обязательства, хотя деньги брал всегда. В итоге погряз в долгах — что не удивительно, поскольку имел навязчивую склонность к игровым автоматам, — и пустился во все тяжкие.

В конце 2006 года он был вынужден уволиться из МВД по состоянию здоровья, после того как чудом выжил в бытовой пьяной драке. И теперь эти травмы и контузии, полученные в ходе «боевых действий», позволили ему на законных основаниях уйти из СИЗО под домашний арест.

Что собой представляет милицейская «наружка». Сотрудников этого подразделения никто не знает в лицо. Их называют «разведчиками», что оправданно — фамилии и анкетные данные, не говоря уже о фотографиях, этих офицеров засекречены даже от большинства руководителей главка. А их служебные автомобили снабжены «непроверяйками» — ни один сотрудник ДПС не имеет права задержать и досмотреть такую автомашину. «Разведчики» отчитываются о проделанной работе только перед своим руководством, а если данные о ней попадают в какое-либо уголовное дело, то снабжаются грифом «совершенно секретно», и допросить их обычному следователю никто не позволит. Многие из «разведчиков» — совместители: их карточки с красной полосой штатного агента хранятся в спецкартотеке ФСБ (ОПУ ГУВД Москвы вообще расположено в районе Лубянской площади).

Сотрудники ОПУ делятся на две основные категории: водил и «топтунов». В экипаже, как правило, помимо водителя два «разведчика», которые сопровождают «объект», если тот решит пройтись пешком. Среди «топтунов» ценятся неприметные личности: мужчины и женщины, молодые и пожилые, — которых учат сливаться с толпой и запоминать людей не в лицо, а по походке, спине и затылку. Цель работы и фамилия объекта наблюдения им неизвестны, каждый объект проходит под кодовым словом даже в отчетах. Как рассказывали сотрудники ОПУ, которые, предположительно, наблюдали за Политковской и с которыми мне удалось поговорить, в месяц объектов бывает до десятка, так что их лица и адреса забываются моментально, если только, конечно, за время слежки не случилось чего-нибудь экстраординарного. В зависимости от сложности и опытности «объекта» работать могут или два экипажа посменно, или несколько одновременно.

Никто из тех, с кем мне удалось поговорить, особо и не скрывал, что «халтура» случалась часто — начальство подкидывало. В этом случае отчеты по результатам работы не писались — доклады шли напрямую заказавшему слежку руководству. Так было и с Политковской. Оплата — 100—150 долларов за день «халтуры». Никаких вопросов задавать было не принято: деньги платят, а меньше знаешь — дольше работаешь.

Анну Политковскую взяли под наблюдение в июле 2006 года. Задание своим подчиненным давал лично Павлюченков, он же спрашивал отчеты и проверял работу экипажей. Именно он передал «разведчикам» адрес ее регистрации. Правда, в июле слежка забуксовала: во-первых, Анна жила в другом месте, а во-вторых, уехала в командировку.

Наружное наблюдение за журналистом, в котором посменно участвовали два экипажа и в общей сложности с десяток сотрудников ГУВД, возобновилось лишь в сентябре. «Объект» особой сложности не представлял: маршрут был одним и тем же. От дома родителей — в магазин — потом домой на Лесную — потом в больницу, где тогда лежала мама Ани, — затем к детям — и на работу. И так каждый день. Похоронившая только что папу, разрывающаяся между больной мамой, беременной дочерью и работой, обычно осторожная Анна просто не обращала внимания на происходящее вокруг — слишком устала. И уж, конечно, не смогла обнаружить профессиональную слежку сотрудников милиции, которых специально учили преследовать убийц и бандитов. Лишь однажды она скажет сыну, будто ей показалось, что в подъезде появляются какие-то странные люди, — это было за несколько дней до убийства, когда к делу подключились непосредственно исполнители.

Данные наружного наблюдения исполнителям убийства были переданы в начале октября. Правда, существует пока документально не подтвержденная, но и не опровергнутая версия о том, что для подстраховки за чеченцами, следившими за Анной последние несколько дней и репетировавшими подход и отход убийцы, все-таки был установлен «внешний контроль». Так ли это — предстоит еще выяснить.

Многие из тех, кто «халтурил», следя за Политковской, уже уволились из органов, кто-то сел, большинство дают показания на Павлюченкова и искренне уверены, что к ним никаких претензий быть не может. Ну подрабатывали…

А Павлюченков все же превратился из свидетеля в обвиняемого. Он был арестован после того, как «Новой газете» удалось найти свидетеля, который очень хорошо осведомлен о криминальном бизнесе Павлюченкова и его участии в убийстве Политковской. Правда, пойдя на сделку со следствием, он по-прежнему пытается остаться в роли всего лишь соучастника, а не организатора преступления.

В Анну стреляли пять раз. Пистолет киллер сбросил на месте преступления — ИЖ с глушителем, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Выяснилось, что этот ствол из партии оружия, похищенной еще в далекие 90-е, материализовавшейся в Дагестане и распространившейся оттуда по всей стране и ближнему зарубежью. Один из стволов проходил как орудие убийства в деле депутата Юшенкова. Но к ответу на вопрос, как этот конкретный пистолет попал в руки киллера, вся эта занимательная история следствие не приближала.

И только спустя несколько лет и следствие, и «Новая газета» нашли свидетелей, которые присутствовали при передаче оружия Рустаму Махмудову. Пистолет с глушителем передавал ему подполковник Павлюченков летом 2006 года, на территории одной из московских промзон. А попутно выяснилось, что Рустам Махмудов (он же Наиль) был неплохо знаком подчиненным Павлюченкова, которые неоднократно подвозили находившегося в розыске преступника по разным надобностям, одна из которых сопровождалась слежкой за неким бизнесменом и закончилась стрельбой в служебном автомобиле. Эти офицеры милиции вообще многое знают, а теперь дают наивные показания: да мы и подумать не могли, что все настолько криминально.

Впереди — два судебных процесса. Первый, где на скамье подсудимых окажется один Павлюченков, будет проходить в закрытом режиме. Этого требует закон — уголовные дела в отношении лиц, пошедших на сделку со следствием, рассматриваются в особом порядке (без свидетелей, без изучения доказательств) и в отсутствии прессы и зрителей.

Конечно, сторона потерпевших может обжаловать сделку. Но, к сожалению, наткнется на огромную дырку в российском законе. Суть в том, что мнение потерпевших носит в данном случае исключительно просительный характер: решать все будут следователь, зам генерального прокурора и суд. И нет никакой уверенности в том, что все эти инстанции встанут на сторону детей Анны Политковской и расторгнут соглашение с подполковником, которому очень не хочется сидеть полный срок и который тоже слишком много знает.

А 30 ноября этого года истекает предельно допустимый срок содержания под стражей предполагаемого киллера — Рустама Махмудова, задержанного в мае прошлого года в Чечне в ходе чуть ли не войсковой операции. Это означает, что не позднее 30 октября он должен начать знакомиться со своим уголовным делом. Суд может начаться в декабре-январе. На скамье подсудимых окажутся: Рустам, Ибрагим и Джабраил Махмудовы, Сергей Хаджикурбанов и Лом-Али Гайтукаев.

Заказчика в суде не будет. Уголовное дело по его поводу будет выделено в отдельное производство. Хотя обвиняемый Павлюченков и назвал фамилии. Человек, пошедший на сделку со следствием и не желающий сидеть полный срок, предполагает, что заказчики — Борис Березовский и Ахмет Закаев. Правда, никаких доказательств он тому, насколько известно «Новой», не представил. Полагаю, что он просто очень рассчитывает на снисхождение со стороны тех, кому очень хочется прочитать именно эти фамилии в уголовном деле об убийстве Анны Политковской.