Ностальгический перебор струн сменила зловещая дробь барабанов. И по коридорам и холлам Центрального дома предпринимателя на Покровке понеслись грозно-бравурные звуки немецкого марша:  

Эта строфа переводится дословно примерно так: «Ведёт нас Флориан Гейер / вопреки страху и ненависти! / И на флаге – его башмак, / а сам он в шлеме и латах. / Копья вперёд – коли, / подожги монастырь».

Древнегерманская песня, она стала гимном 8-й кавалерийской дивизии СС «Флориан Гейер» (8. SS-Kavallerie-Division «Florian Geyer»). В 1941-м эсэсовскую новую часть сформировали из двух кавалерийских полков, входивших в состав дивизии СС «Мёртвая голова», в России известной всем по нашивкам и кокардам в виде человеческого черепа. Геббельсовская кинохроника запечатлела, как под звуки этого марша эсэсовцы в ноябре 1942-го сжигали деревни под Ржевом, в сентябре 1943-го вешали и расстреливали тысячи мирных жителей на Днепре. Ошибки быть не могло: левый рукав мундира этих ублюдков охватывала чёрная манжетная лента с серебряной надписью «Florian Geyer».

Спустя семьдесят лет, в 2011 году, строчка из гимна эсэсовской дивизии – Trotz Acht und Bann! – стала девизом московского философского клуба «Флориан Гейер». Официальный «президент и инициатор» клуба – Гейдар Джемаль, глава Исламского комитета России и «философ-оккультист». Его права рука – Максим Шевченко, ведущий ряда аналитических телепрограмм на Первом канале, член Общественной палаты РФ.

– Давайте начинать, – с председательского места энергично повёл Шевченко очередное заседание московского «Флориана Гейера» и тут же пошутил на «чистом» немецком: Wir sind des Geyer swarzer haufen, wir wollen mit Tirannen rauchen. («С нами могучий чёрный рыцарь Гейер, мы должны разобраться с тиранами».)

Во вступительном слове Шевченко пояснил, почему клуб «называется так странно для русского уха – Флориан Гейер». Всё, оказывается, просто: это имя немецкого рыцаря, который пятьсот лет назад, во время Крестьянской войны 1525 года в Германии, возглавил отряды мятежных землепашцев. Но оставалось по-прежнему непонятно, а почему, например, не Степан Разин или Емельян Пугачев?  

– Нас спрашивают: почему вы не назвали клуб русским именем, мало что ли русских имён? – интеллигентно упредил телеведущий недоуменные вопросы. – Мы стоим на позиции, что истина универсальна, и восстание человека за правду, справедливость и сотрудничество с народом носит универсальный характер. А Флориан Гейер является символом сотрудничества образованных слоёв, которые выросли рядом с угнетённым народом… 

За спиной члена Общественной палаты, в одном из конференц-залов Центрального дома предпринимателей висело лубочное изображение длинноносого бородатого мужика в берете ландскнехта. Очевидно, это и был воспетый в немецком фольклоре «чёрный рыцарь», который сражался под чёрным знаменем и носил чёрные доспехи. Предшественник «рыцарей» Чёрного ордена СС Генриха Гиммлера.

О существовании обратной стороны этого имени Шевченко так и не обмолвился ни словом. Допускаю, что о Флориане Гейере как символе кровавого кошмара могли не знать некоторые из участников заседания клуба. Например, доктор философских наук Игорь Чубайс вспоминал, как возникла дискуссия вокруг названия:

– Глупость – назвать клуб именем никому неизвестного в России немца, жившего полтысячелетия назад, – рассказал он в интервью «Совершенно секретно». – Шевченко, который, по-моему, играл главную роль среди создателей этого «Гейера», говорил что-то невнятное о рыцарской доблести немца и сходу отверг моё предложение дать клубу имя русского писателя и кинематографиста Василия Шукшина.

Чубайс как-то подавленно примолк, когда услышал, что он обсуждал философские проблемы в компании людей, позаимствовавших название   дивизии СС. И отреагировал только на повторный вопрос: никогда, честное слово, не слыхал о такой дивизии.           

– Да-а-а, – сокрушённо протянул старший брат «отца приватизации», – меня поразило, когда Шевченко публично продекларировал, что выступает за идеалы СССР и особенно не огорчится, если Россия исчезнет лет через двадцать…

Однако я утверждаю, что «отцы-основатели» клуба «Флориан Гейер» не только знали о двойном значении этого «бренда», но и могли сознательно затеять «игру со смыслами», которую они так любят.        

– Первое слово я предоставляю человеку, который является ещё одним интеллектуальным инициатором и создателем клуба, наряду с Гейдаром Джемалем, – Александру Гельевичу Дугину, – продолжал вести собрание «интеллектуалов» в Центральном доме предпринимателей телеведущий Максим Шевченко. 

Из-за длинного стола поднялся и слегка вперевалку прошествовал к микрофону 50-летний крупно сложенный человек, с окладистой бородой и густой шевелюрой, отливающей сединой.  

Сразу вспомнилось образное описание первого публичного выступления «Александра Гельевича», сделанное известным писателем и оппозиционером Эдуардом Лимоновым:    

«Я сидел в президиуме, и когда он вышел выступать, к нам задом, меня, помню, поразили мелкие балетные «па», которые выделывали его ноги, движения неуместные для массивной фигуры этого молодого человека. Он имел привычку, стоя на одной ноге полностью, вдруг отставить другую назад, на носок».

Это было ровно двадцать лет назад, в 1992 году, на вечере прохановской газеты «День» в кинотеатре «Октябрьский». «Полный, щекастый, животастый, бородатый молодой человек с обильными ляжками». В 1994-м, вспоминал Лимонов, на фестивале «Экстремистской моды» Дугин был одет в галифе и туфли! «В такой экипировке его отставленная на носок ступня выглядела по-оскаруайльдовски двусмысленно». Один из ближайших соратников Дугина был одет в чёрный мундир эсэсовца, взятый напрокат в театре.

Впрочем, в своей книге воспоминаний Лимонов назвал Дугина «Кириллом и Мефодием фашизма» отнюдь не из-за этого маскарада или внешнего сходства с Эрнстом Рёмом, другом Гитлера. Причина в том, что Дугин «жил тогда в фашистской среде и потому ходил в правых фашистских цветах. Он тогда изучал фашизм, пожирал все попадающиеся ему книги о фашизме, национал-социализме, вообще правых».

«Знания по фашизму, добытые Дугиным, – писал Лимонов, – были высоконаучного качества, поскольку он знал как минимум четыре оперативных языка европейской цивилизации и имел, таким образом, доступ к первоисточникам...»

По признанию самого Лимонова, Дугин «стал вместе со мной отцом-основателем уже запрещённой Национал-большевистской партии». Пожалуй, этот эпатажный и талантливый писатель как никто другой смог тонко подметить и ярко описать характер «интеллектуала»:

«Для революционера у него не хватило характера. Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считанные разы. Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом. Некоторое время он был бардом... Рано, ещё юношей, познакомился с кружком Евгения Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. Головин – <…> персонаж московского underground(a), говорят, заставил юношу Дугина учить языки…»

В Дугине, несмотря на заикание, вдруг прорезался ораторский дар. Он выступал на митингах и перед баркашовцами, и перед анпиловцами. Попытался даже осуществить «идеологическое наполнение» балбесов-скинхедов и рок-фанатов. В октябре 93-го смело взошёл на баррикаду, но автомат ему, правда, не дали.

«Диапазон его увлечений был необыкновенно широк, – вспоминал десять лет назад Эдуард Лимонов. – Я познакомился с ним в 1992-м, сегодня на дворе 2002-й, за это время он прошёл через фашизм, пересёк поспешно кусок левой земли, на несколько лет забрался в староверие. Теперь дожил до воспевания путинского режима Реставрации. Что он будет делать дальше?»

А дальше Дугин написал и выпустил 600-страничный геополитический трактат, научным консультантом при создании которого стал завкафедрой стратегии Военной академии Генштаба генерал-лейтенант Н. Клокотов, а также сотрудничал с рядом других высокопоставленных аналитиков из генштаба и администрации президента РФ. Занимал должность советника председателя Госдумы Геннадия Селезнёва и пост главы политсовета партии «Евразия», защитил докторскую диссертацию и получил звание профессора Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В своё время в интервью информационному порталу «Евразия» высокопоставленный сотрудник администрации Президента РФ Иван Демидов дал понять, что Дугин неофициально является идеологом партии «Единая Россия».

И вот недавно купил книгу Дугина в самом большом книжном магазине Москвы. Называется загадочно – «Знаки Великого Норда (гиперборейская теория)», наугад открываю и читаю: «Герман Вирт – архетип страстного учёного, визионера, провидца… В 1932 г. Герман Вирт основывает общество исследования древнейших культур под кодовым названием «Наследие предков», Ahnenerbe («Аненэрбе»). В 1933 г. эта организация становится под контроль Генриха Гиммлера…»

«Подлинный учёный, – восхищается Дугин, – он (Вирт – А.Ч.) открыл тайну тайн Изначальной Традиции, восстановил её язык, открыл секреты древних рун, расшифровал послание Золотого века… «Аненэрбе» организует уникальные экспедиции в Северном море, где, по предположению Вирта, должны остаться следы древней цивилизации гипербореев». (Интересно, подумал, неужто Дугин учит этому студентов МГУ?)   

Заглянул в энциклопедию: «АНЕНЭРБЕ, организация в составе СС, осуществлявшая научные исследования происхождения нордической расы… Бессменным президентом общества был сам Гиммлер… В 1942 г. передана в состав Личного штаба рейхсфюрера СС».         

«В конце 1980-х годов Дугин появился в сопровождении Джемаля на квартире Зелинских и вёл себя прескверно: пьяные или унюханные уроды щупали друг друга за причинные места и провозглашали необходимость «солярной инициации» <…> Никто не скрывал тогда, что всех их «посвятил» Евгений Головин...» – описывал встречу с нашими «интеллектуалами» Алексей Смирнов, личность также весьма экстравагантная, более известный как «Амвросий фон Сиверс, архиепископ Русской Катакомбной церкви истинно православных христиан старого и нового обряда». Назовём его «бес славный», потому что прославился 7 апреля 2007 года «заклинательной молитвой» против «демона ВИЛа» (Владимир Ильич Ленин – Ред.) на Красной площади, а также причислением Адольфа Гитлера к лику «святых» под именем «Атаульфа Хитлера (Берлинского)». Впервые «владыка Амвросий» увидел Дугина «примерно в 1984 году на одной подозрительной богемно-диссидентской квартире, он вещал об инициации и эзотерике…».

(В 2012 году Джемаль поздравит Дугина с 50-летием, представив его молодость в жанре богатырской былины: «Когда я встретил Александра Гельевича в 1980 году, он был ещё совсем молодым человеком восемнадцати лет. И с 1980 по 1990 годы он прошёл огромный путь по насыщению, воспитанию своего интеллекта, трансформировав его в колоссальную призму, через которую фокусировался, можно сказать, «свет далёких звёзд».)

О какой «солярной инициации» говорили Дугин и Джемаль во время той давней встречи на квартире академика Зелинского?

Может быть, речь шла о приёме в «тайное общество» «Чёрный орден СС», учреждённое в начале 1980-х поэтом и знатоком оккультизма Евгением Головиным. В «ордене» существовала своя иерархия, скопированная с эсэсовских «матриц». Высшее звание рейхсфюрера, само собой, носил сам Головин. Правда, ритуал инициации (посвящения) в члены ордена существенно отличался от своего гиммлеровского прототипа и мог шокировать своей безнравственностью, или, как говорят интеллектуалы, прямым обращением к «телесному низу».

Так от безобидной Блаватской, столоверчения и трактатов по алхимии «рейхсфюрер» вёл всё дальше своих экзальтированных поклонников к тому, что Достоевский называл бесовщиной. Его ученики заговорили об ордене Туле, чаше Святого Грааля, великой Атлантиде – словом, о том, что гитлеровские идеологи почитали священными символами. Впоследствии Головин издавал журнал с аббревиатурой SS – «Splendor Solis» («Блеск cолнца») и сочинил гимн «Чёрного ордена SS», романтизирующий «сверхлюдей» в форме Waffen-SS.

В перестроечной Москве иногда редких ночных прохожих пугала шумная компания крепко поддатых людей странного вида. В центре столицы они орали «Хайль Гитлер!», тянули руки в нацистском приветствии и горланили песню на слова «фюрера» Головина:

     

 Вперёд, ребята, яростно и грубо,

Почти все члены ордена уже переселились в мир иной, достигнув, как они любили выражаться, «метафизического конца сущего»: кто от «передоза», кто от «чрезмерного потребления». Кроме Дугина и Джемаля, благополучно пережил все эксперименты над собой художник Валерий Коноплёв, когда-то живший в чердачной комнатёнке на Остоженке. Уже несколько лет он с подругой, рок-певицей по прозвищу Анахата, обитает в небольшом подмосковном городке, по соседству с древним православным монастырём.

На стенах, как полагается, развешаны полотна хозяина квартиры: танковое сражение на сумеречных полях подсознания; кресты на крыльях «Мессершмитта», носящегося над руинами города-призрака; свечка церквушки и её опрокинутое отражение в мёртвых водах Аида. Мощный, но тёмный художественный дар.

– Чёрный метафизик, – представился Коноплёв.

Художник снял со стены картину с изображением трёх выпивающих мужчин.

– Это Головин, – ткнул он пальцем в того, что слева – с низким лбом и глубоко посаженными глазами, в руках его гитара, а затем, указав на среднего, мрачно пошутил:

– Кускова уже нет, а рядом автопортрет вашего покорного слуги, пока ещё живого…

Я спросил, какие ещё картины наиболее дороги ему. Он долго рылся в чулане, затем извлёк небольшое полотно, бережно завёрнутое в чистую холстину. Через мгновение передо мной предстал написанный маслом герб Российской Федерации, почему-то ярко-морковного цвета. Грудь двуглавого орла закрывала чёрная свастика; большая изогнутая свастика была фоном для герба…           

– Как проходили встречи «Чёрного ордена СС»? – переспросил Коноплёв – Очень просто. Если были деньги, то снаряжались гонцы, которые через полчаса-час приносили «шнапс». И начиналось ритуальное общение с богом Дионисом. Вхождение божественной жидкости в плоть и кровь сопровождалось приветственным поднятием вытянутых рук к Солнцу. Позже следовали «псалмы» в стиле танго или уголовно-романтического шансона в исполнении Головина. Потом мэтр вёл беседы. О чём? О чём угодно: о пирате Питере Бладе и философе Хайдеггере, о поэте Артуре Рембо и «чёрной метке» из «Острова сокровищ», об Атосе и Арамисе, о Жанне д’ Арк и Фениморе Купере, о Вертинском и Венечке Ерофееве. В обществе Головина не приветствовались разговоры на привычные, злободневно-материальные темы. И политика, уже такая модная – перестроечная – была у него не в почёте. Ибо считалась физикой, а не метафизикой. Головин постоянно употреблял слово «совдеп». Он пояснял, что при Сталине «всё было отлично», «совдеп родился при Хруще» и длится не переставая. Но при этом он часто упоминал маркиза де Кюстина и «славянскую рабскую плоть»: надо думать, «совдеп» для Головина не имел временных рамок.

- До сих пор не могу понять, чем так завораживали пьянки с Головиным. Пили и днём, и поздней ночью, когда добропорядочные граждане на работе или спят. Эти пьянки оставляли неизгладимое впечатление, как говорится, на всю жизнь. Случались и драчки. Головин был хорошим провокатором: задал случайному человеку пару очень неприятных прямых вопросиков, ну и летели стаканы, кулаки, стулья, – подытожил «чёрный метафизик».

Головин умер в 2010 году, чуть-чуть не дожив до семидесяти двух лет. Последние полтора десятилетия на его стихи было сложено немало песен, которые исполняли известные музыканты, например, Александр Скляр с группой «Ва-БанкЪ» и Вячеслав Бутусов с музыкантами группы «Кино».

В числе провожавших Головина в последний путь были его «духовные дети» Дугин и Джемаль – «уходит вдаль дивизия СС»…

  

Говорят, это Головин надоумил Дугина и Джемаля вступить в ряды так называемого народно-патриотического фронта «Память» – юдофобской организации, члены которой пугали обывателя, маршируя по улицам столицы в чёрных рубашках с портупеями.

«Никто больше в «Памяти» таким обширным багажом знаний о фашизме не обладал», – считает Эдуард Лимонов, и уже в 1988 году «посвящённые» знатоки «Аненэрбе» вошли в центральный совет «Памяти».

Лимонов предполагает, что своими лекциями они произвели среди «памятников» фурор, что вызвало «чувство ревности и опасения за своё место у вождя Дмитрия Васильева. Посему пребывание Дугина и Джемаля в этой организации оказалось кратковременным. Вождь изгнал обоих эрудитов-интеллектуалов из организации». По версии самого «Дим Димыча», «головинские ребята» были уличены в «жидо-масонских связях и проведении сатанинских ритуалов».

Так жизненные пути-дорожки Джемаля и Дугина надолго разошлись. Один отправился за Аллахом, другой – в староверческую церковь. Только «высшие ценности оккультного ордена» продолжали незримо объединять их.        

Далее следы Джемаля обнаруживаются в Астрахани, где летом 1990 года состоялся учредительный съезд печально известной Всесоюзной исламской партии возрождения. Вскоре он возглавил так называемый Исламский комитет России. С 1992-го вёл на первом телевизионном канале исламский раздел религиозной программы «Ныне», телепрограмму «Минарет». Его принимают влиятельные и состоятельные лица ряда исламских государств. Джемаль медленно, но неуклонно двигался к политическому Олимпу. В политических кругах России он был симпатичен тем, кого не устраивает ориентация страны на Запад.

Джемаль стал называть себя «инструментом ислама». Говорил, что сейчас религия и политика становятся синонимами, как в достохвальные времена средневекового Халифата. «На примере Афганистана, Кавказа и Балкан, – утверждал он, разговаривая со мной в далёком 1995 году, – видно, что время возвращается». Единственным препятствием на пути к этому он видит «стремление США покорить весь мир».

Предлагал остановить «американское нашествие» с помощью новой политической стратегии, получившей название «Исламский проект». Объяснял: «Существует «западный проект», который опирается на общечеловеческие ценности, бесконечный прогресс. «Исламский проект» – прямо противоположен».

Однажды я встретился с ним на «съезде» одной из неонацистских групп, проходившем в помещении Музея Маяковского. Джемаль порой спускался с политического Олимпа, чтобы ощутить биение «неистовых арийских сердец». Собственно, что отделяло исламского деятеля от православных неонацистов? Ничего, кроме сотни-другой проштудированных книг по оккультизму.

Председательствующий, малый со свастикой на лацкане чёрного костюма, провозгласил: «Наш путь – путь радикальной революции, несущей национальное и социальное освобождение... Наши союзники, в первую очередь это исламские фундаменталисты, ведущие отчаянную борьбу против «большого шайтана». И пригласил к микрофону «видного представителя исламского воинства».

– Мы жаждем мученической гибели за веру, чтобы наши сыновья и потомки могли высоко держать голову перед лицом мировой ереси, – заявил исламский деятель с трибуны, будто предсказывая взрывы смертников в вагонах метрополитена и самолётах, захваты заложников в «Норд-Осте» и Беслане.

В разговоре со мной Джемаль, вальяжный, всегда уверенный в себе, вдруг задумался:

– Может, Россия – неудавшийся эскиз?.. Дело не в том, что погибнут люди, а в том, что погибнут зря.

То, что ценность человеческой жизни – категория весьма относительная, я понял по другим «тезисам» интеллектуала: «Нужно объяснять, что люди – исчезающие малые величины», или «Смертный человек должен быть инструментом», или «Басаев действовал адекватно, захватывая заложников в Будённовске».

…Ранним мартовским утром 2012-го пять сотрудников ФСБ приехали в Колпачный переулок с ордером на обыск в квартире Гейдара Джемаля. Дверь им долго не открывали – глава Исламского комитета созванивался с адвокатами, Общественной палатой и правозащитниками. Потом с заспанным лицом приехал Максим Шевченко. Джемаль поставил условие: известная телеперсона должна выступить в роли понятого на обыске. Сотрудники госбезопасности не возражали и объяснили, что хозяину квартиры предъявлено обвинение по статьям Уголовного кодекса: «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности или публичное оправдание терроризма» и «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».

Оказывается, на сайте islamcom.ru была опубликована статья «Роль женщины в Джихаде», подписанная неким Юсуф Аль-Ийери. Автор с пиететом рассказывал о смертницах, совершавших теракты против военнослужащих и простых прохожих, и призывал читательниц следовать примеру шахидок. Выяснилось, что эту статью разместили на сайте через компьютер в офисе «Исламского комитета России», который, как уже говорилось, много лет возглавляет Гейдар Джемаль.

Тут же из моей памяти выкатилась крупная слеза, точнее – из глаза главы «Исламского комитета», пожилого бритоголового человека. Телережиссёр политического ток-шоу успел показать крупным планом этот момент, когда участники обсуждали плачевный конец террористов, захвативших несколько сотен заложников на представлении «Норд-Оста».

Вспомнились и восхваления Джемаля в адрес Саида Бурятского, шахида русского происхождения. В прямом эфире телеканала «Культура» на вопрос: «Можете ли вы сейчас, публично, заявить, что шахиды, которые убивают невинных людей, это преступники?» – он ответил: «Шахиды – это, конечно, мусульмане. Они делают то, что они должны делать. И они получат всё, что им обещано…» Требовал убрать христианскую символику с герба РФ. Кроме того, десятки подобных высказываний можно отыскать в архивах телеканалов, куда Джемаля на протяжении десятков лет приглашают в качестве «эксперта по исламскому вопросу».

Через несколько дней Александр Дугин выступил с заявлением в поддержку своего друга и единомышленника: «Гейдар Джемаль – гениальный мыслитель, равных которому нет. Не только в России. Его нельзя равнять ни с кем… Гения (даже отдалённо) понять могут только очень высокоразвитые (интеллектуально и духовно) люди…» Получилось чересчур витиевато и напыщенно, в стиле алаверды, хотя Дугин мог бы без ущерба для смысла своего послания написать всего два слова: «Джемаль – человекобог». (Джемаль, поздравляя друга с 50-летием, за три месяца до обыска сделал ему сомнительный комплимент: велеречиво сравнил Дугина с Кирилловым – «прообразом интеллектуала» из романа Достоевского «Бесы», который проповедовал самоубийство как единственный способ превращения человека в бога.) 

Итак, основатели клуба имени дивизии «Флориан Гейер» – люди вполне искушённые в реальной политике и осведомлённые в истории политических учений. Большие знатоки «сакральных смыслов», провидцы грядущих катастроф, обладатели «тайных кодов мироустройства». Это для них «манифестируют» даже незначительные события и незаметные вещи, которыми, как правило, пренебрегает непосвящённый обыватель. Они находят глубоко скрытую подоплёку в какой-то газетной заметке, придают всякому наименованию двойной, а то и тройной смысл.

О том, что именем немецкого Стеньки Разина была названа дивизия СС, могли не знать приглашённые участники, среди которых много вполне уважаемых представителей «интеллектуального сословия»: экономист Михаил Хазин, доктор философских наук Игорь Чубайс, директор Российского института культурологии Кирилл Разлогов, публицист и телеведущий Михаил Леонтьев, доцент кафедры философии и философии истории СПбГУ Александр Секацкий, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий, инвестиционный банкир Алексей Иноземцев, философ и политолог Борис Межуев. 

Но основатели философского клуба – телеведущий Шевченко, исламский деятель Джемаль и профессор МГУ им. М.В. Ломоносова Дугин – наверняка начали с тщательного подбора названия. Искали, устанавливали и выверяли то, как это название отзовётся в «глубинах Эго», как оно «закодирует будущие всплески народной стихии».

Всерьёз, наверное, обсуждали, как «Сталин говорил об ордене Меченосцев», как «НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии – Ред.) и СС прямо возводили свою духовную преемственность к балтийскому ордену Серебряного Креста и Розы».

Для этих людей игра со смыслами давно представляет куда больший интерес, чем сами смыслы. Но хуже всего то, что власть, похоже, заигралась с теми, кто играет со смыслами. «Массовое сознание уже созрело для восприятия идей, как их обозначает Александр Дугин, радикального центра, самое время начать их реализовывать в проектах», – заявил в интервью один высокопоставленный чиновник, отвечающий в Кремле за идеологию.

Знал ли этот чиновник об истинных проектах Дугина–Джемаля? На всякий случай расскажу ему об одном: «Мы должны просто составлять боевые пятёрки, чтобы Иван Царевич, если называть таким псевдонимом нашего единственного Вождя, Фюрера, Ведомого, чтобы Иван Царевич скорее объявил о своём Приходе и появился среди нас как Наш Истинный Глава на Земле». Так совсем недавно говорил исламист Джемаль в интервью одному из партийных интернет-ресурсов профессора Дугина.  

…За полторы недели до празднования Дня Победы в Центральном доме литератора состоялся вечер памяти Евгения Головина и презентация посвящённого ему фотоальбома «Сказка о заходящем солнце». Вечер вела автор альбома Лариса Пятницкая, грузная пожилая женщина, страдающая одышкой. Когда-то он звал её Лорик, а она его – Эжен. Лорик и Эжен встретились вновь на страницах фотоальбома. В этих фотографиях – лучшие годы пролетевшей жизни, безумства богемной Москвы семидесятых и восьмидесятых. «Любимое фото»: Лорик приобнимает Эжена, по-бормановски небрежно приподнявшего ладонь в нацистском приветствии. (Когда клуб «Флориан Гейер» рано или поздно прекратит своё существование, те же люди создадут новый, который назовут, например, «Эжен Головин». Дивизия СС вернётся под другим именем.)

А 9 мая волею случая я оказался в Доме творчества «Переделкино», среди писателей поколения Отечественной войны. Не чокаясь, выпили за погибших. Потом устроительница праздника – литератор Алла Рахманина, стройная дама с безупречными манерами, читала стихи своего покойного мужа – известного поэта Бориса Рахманина:     

За столом я оказался рядом с известным литературным критиком Львом Анненским и совсем некстати задал ему вопрос, как он относится к созданию в Москве «дискуссионной площадки» с названием дивизии СС?

– Игры с нацистской символикой недопустимы. В 1942-м свастика означала для меня гибель. А сейчас любой назвавший себя Гитлером или Чингисханом может «прославиться». Хорошо, что всех тошнит от телевидения, по которому выступают такие типы. Но если страну охватит очередное безумие, и за каждой из этих «шуточек» окажется огромная неуправляемая масса, мы утонем в крови, – мрачно предрёк Анненский.

…В интернетовском поисковике я набрал: Флориан Гейер. Одной из первых появилась страница с фотографией военных лет: «Патруль дивизии СС «Флориан Гейер» на советско-германском фронте».

Меня поразило композиционное сходство снимка со знаменитым полотном «Богатыри», написанным замечательным художником Виктором Васнецовым. Три всадника на могучих конях – «Добрыня, Илья и Алёша Попович на богатырском выезде – примечают в поле, нет ли где ворога, не обижают ли где кого?» Посередине на вороном коне Илья Муромец, смотрит вдаль из-под ладони.

На переднем плане фотоснимка так же три всадника, те же поля и леса. Только вместо богатырского выезда – эсэсовский патруль. И вместо Ильи Муромца смотрит вдаль из-под ладони эсэсовец с нашивкой Florian Geyer.

Васнецов писал: «Только больной и плохой человек не помнит и не ценит своего детства, юности. Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории». А что будет помнить наш народ?