Мы продолжаем авторскую рубрику известного тольяттинского журналиста, в которую вошли его публикации в городских, региональных и федеральных СМИ, посвященные неизвестным или малоизвестным страницам истории Тольятти.

Совсем скоро тольяттинский театр «Колесо» отметит 25-летие. Мало кто помнит, что он создавался как первый в СССР Государственный экспериментальный драматический театр. 18 декабря 1987 года руководство Тольятти подписало договор о сотрудничестве с известным режиссером Глебом Борисовичем Дроздовым, 2 марта 1988 года был подписан приказ Министерства культуры об открытии театра «Колесо», 15 декабря того же года состоялась первая премьера – спектакль «Рождает птица птицу» по пьесе Э. Пашнева. Интервью с ним вышло в областном еженедельнике «Волжский комсомолец» 4 июня 1989 года.

- Каждый театр должен иметь свою фамилию, как человек. Признанный образ города Тольятти – авто­мобиль. К тому же, смотрите, колесо как образ: коле­со судьбы, колесо обозрения, колесо истории...

- Тем не менее, она существует. В 1987 году Глеб Борисович Дроздов ушел из Ярославского академиче­ского театра им. Федора Волкова. За свою жизнь он возглавлял два театра: Воронежский и Ярославский. В обо­их его не устраивало то, что существовало фактически две труппы в одном коллективе: играющая, творческая, и инертная. В Тольятти, как вы знаете, давно назревала проблема: без театра жить дальше невозможно. Глеб Борисович, согласившись возглавить театр, поставил условие: работать по новой модели – контрактной системе, разработанной ленинградским институтом ЛГИТМиК, Союзом театральных деятелей (СТД) и Министерством культуры. И был подписан приказ о создании первого в стране контрактного театра.

- Во-первых, эксперимент уже в том, что город подписал контракт с Дроздовым. В нас вложены боль­шие деньги. Нам выделили целый подъезд в девяти­этажном доме с благоустроенными квартирами, с телефонами. В этом смысле можно сказать: промышленный город и театр совместно ставят эксперимент. Не­давно было здесь совещание, приезжали директора театров, художественные руководители, председатели горисполкомов. Приезжали за опытом, не столько к те­атру, сколько к городу, который щедро финансировал создание театра.

Вторая сторона эксперимента такова: в экономиче­ском плане коллектив театра – хозрасчетная единица, самостоятельно планирующая свои доходы и расходы. Согласитесь, плохо работающий театр такого эксперимента не выдержит, а пока с момента организации те­атр имел стопроцентную заполняемость зала.

- Не только и не столько с этим. Важен высокий профессиональный уровень творческого коллектива. Театр должен накапливать «своего» зрителя. Надеемся, что у нас он уже есть.

Эксперимент заключается еще и в том, что репер­туарную политику определяет сам театр. Ведь в других театрах репертуар так или иначе утверждается сверху. В этом смысле важно умение театра быть художествен­ным, а не коммерческим. К этому мы стремимся.

Мы поставили «Я бедный Сосо Джугашвили» по пьесе Виктора Коркия. Спектакль очень сложен для поста­новки. Во время недавних гастролей в Ленинграде нам не дали его играть, так как режиссер театра Ленсовета Игорь Владимиров давно и безуспешно пытается поставить его на своей сцене. Нам это удалось.

- Видимо, здесь имеется в виду мясо?.. Знаете, на­турализм бывает разным: помните, в «Калине красной» есть сцена, где мать-старушка рассказывает... Художе­ственный натурализм. Натуралистическая деталь рабо­тает на художественность спектакля. Так и в нашем «Сосо».

- Театр был бы невозможен без лидера. Это – наш художественный руководитель. Актеры верят ему, ве­рят в него – это его друзья и ученики. Люди поехали за Дроздовым, вместе с семьями, их мужья или жены порой бросали хорошую работу. Приехали из Ленин­града, Волгограда, Ярославля. Несколько студентов, рискуя быть отчисленными из училища, не захотели расстаться с театром. Вот и я, автор 20 книг (казалось бы, что еще нужно: сиди и работай в Москве), поехал с ним в Тольятти, потому что мне интересна эта работа.

Секрет лидерства? Дроздов умеет услышать зритель­ный зал, все то, что волнует людей. Он не занимает­ся эстетским самовыражением.

- Да, это так. И не только на сцене. Например, на­ше участие в делах «Мемориала». Ведь еще до офи­циального признания идей общества «Мемориал» с трибуны XIX партийной конференции весь коллектив театра выступил за создание памятника жертвам сталин­ских репрессий. Театр «Колесо» – один из учредителей тольяттинского общества «Мемориал». Весь сбор от спектакля «Я бедный Сосо Джугашвили» перечислен на счет этого общества. Кстати, мы все же сыграли этот спектакль в Ленинграде перед местной секцией Сою­за репрессированных. Они приняли постановку с вос­торгом.

Театр имеет свое политическое лицо. И мы им до­рожим. Разумеется, не теряя при этом художествен­ность.

- Говорить, что до нашего приезда в городе не бы­ло культуры, нельзя. Ведь культура включает в себя многие элементы: и фольклор, и самодеятельную ав­торскую песню, и любительские театры... Но театра до «Колеса» не было, и профессиональное театральное искусство в городе прописано не было. Культурная жизнь, повторю, была, гастролировали многие кол­лективы. Но согласен с Олегом Ефремовым, который счита­ет: «Театр должен стать центром культуры». Ведь театр – это синтез многих искусств: здесь и живопись, и графика, и пантомима, и дизайн, и собственно лицедей­ство, и многое другое. В идеале театр – центр культурной жизни. Иначе зачем нас пригласили?

- К сожалению. Они даже песню поют: «Товарищ, верь: взойдет она, звезда пленительного счастья, и на обломках «Колеса» напишут наши имена». Понимаете, мы приехали созидать, а нас хотят разрушить. Кто-то крест-накрест регулярно ножом режет наши афиши. Мы наталкиваемся на неприязнь со стороны кукольного театра, музучилища. А театр планировал наладить со­трудничество с самодеятельными коллективами, мы уже сейчас помогаем талантливым людям — например, издаем в своих программках и буклетах стихи талант­ливых тольяттинских авторов. Надеемся, что лучшие самодеятельные силы мы будем привлекать для вы­ступления на подмостках нашего театра и его филиала, который планируется открыть в Автозаводском районе.

- Без общекультурной ситуации нельзя выйти на проблемы экологии. Пока не будет общей культуры, люди просто не будут понимать экологические пробле­мы. Именно поэтому я и говорю: антикультурную струк­туру в городе надо менять. Театр выполняет функцию по собиранию культурных сил. Деньги, которые дает город, мы бы хотели потратить на оформление теат­рально-культурного центра.

- А как же без них. Нам не хватает помещений, в частности, для репетиционного зала. Да и вот: в городе нет театральных критиков. Их нужно учить. Во многих городах СТД проводит семи­нары по обучению пишущих людей основам театроведения.

- Совершенно необходимо, чтобы в городе появи­лись новые профессиональные театры. Ибо любая монополия ведет к вырождению. Мы с Г.Б. Дроздо­вым часто ставим в пример чешский город Брно: в нем на 340 тысяч жителей приходится 11 профессиональных театров и 10 постоянно работающих студий. И все они заполнены зрителями. Естественно, мы будем только способствовать возникновению новых театров.

- Литературная часть – это «отслеживание» всех новых пьес, формирование репертуара, культурная работа по каждому спектаклю – подготовка зрителя к его восприятию. На мне лежит вся печатная продукция театра, реклама. Завлит является членом художествен­ного совета.

- Ну, о «Сосо» вы уже знаете. Спектакль «Рождает птица птицу» поставлен по моей пьесе. У него трудная судьба. Впервые он поставлен еще в Ярославле, в раз­гар войны в Афганистане. От нас тогда потребовали, чтобы действие происходило в «одной восточной стране»...

Мы первыми поставили «Любовь до гроба» Альдо Нико­лаи, спектакль в жанре черного юмора. «Звезды на ут­реннем небе» Александра Галина отличается от уже известной постановки своей собственной трактовкой. Очень сильный спектакль – «Спортивные сцены 1981 года» Эдварда Радзинского. Многие критики просто не сумели про­честь эту вещь: подведение итогов застойного периода, когда молодое поколение соревнуется в безнравствен­ности со старшим. Дроздову, в отличие от Валерия Фокина, удалось увидеть в персонажах не монстров, а людей. Этот путь более плодотворен, мне кажется.

Наконец, «Женитьба» Гоголя. Дроздов хотел этим спектаклем рассказать о том, как русские люди часто хотят и не могут, не умеют быть счастливыми.

В планах театра два спектакля: «Пигмалион» по Бернарду Шоу и «Преследование поезда» чешского драма­турга Богумила Грабала. Обе премьеры должны состояться осенью. А сейчас мы готовимся к гастролям в Вильню­се, Воронеже, а еще – в Ярославле, где покажем «Дон Хуан» – дипломный спектакль наших студентов.

- К театральной реформе. К раскованности, к сво­бодному творчеству, к углубленному исследованию че­ловеческой души.

- Естественной смертью, когда начинаются повторы.

_____________________________