В начале нулевых в изданной к очередным выборам биографии Меркушкина рассказывалась история о том, как один из жителей Мордовии, воодушевленный деятельностью ее руководителя создал путем скрещивания двух существующих разновидностей гибридный фрукт, названный в честь Николая Ивановича. До этого момента не существовавший в природе.
Пять с небольшим, лет назад точно также началась история скрещивания двух взглядов, систем, моделей управления, двух очень разных регионов – Мордовии и Самарской области. 
Мордовия и Самарская область были, по своему, разными полюсами изначально. Только перевалившая в части урбанизации за 50% Мордовия со столицей Саранском и всего двумя городами – Рузаевкой и Ковылкино никак не билась с Самарской, где уровень урбанизации давно превысил 80%, а число городов достигло 10. Да и Саранск с его 314 тысячами жителей недалеко ушел от Промышленного района Самары с его 280 тысячами жителей. Не стоит даже говорить, что, к примеру в селе Кинель-Черкассы Самарской области проживало людей немногим менее чем в заявленном городе Ковылкино. 
Две системы изначально различались и в экономических параметрах. Валовой региональный продукт Самарской области в 2012 году составлял 937 434,5 млн. рублей, республики Мордовия – 134 315,6 млн. рублей. Как следствие в Самарской области изначально было на много порядков, более вовлеченных в экономику людей, огромное количество игроков и интересантов, вовлеченных в те или иные сферы бизнеса связанного с регионом. Как следствие все время возникала, куда большая волатильность любых процессов, связанных с попытками воздействовать на те или иные сферы экономики.
Радикально отличался и подход к управлению. Мордовия изначально пыталась ориентироваться на логику создания и развития татарстанского чеболя – замкнутого экономического и политического пространства, места, где чужих нет по определению. Исключение делалось только для структур федерального масштаба или для жестко регулируемых чужих структур. Никаких рисков. В замкнутых, национальных чеболях неважно каких – от Чечни до Тувы такие принципы стандартны и понятны – любая нация стремится к сохранению того что считает своей землей и своим народом. И они совсем не осуждаются федеральным центром, либо же являются для него неизбежным событием. Т.е собственно их применение было понятно и предсказуемо в нашем случае.  

Самара отличалась либеральным подходом ко многим моментам, открытостью рынков, высоким уровнем делегирования полномочий внутри властных команд и одновременно своими проблемами - разболтанностью элиты, бесконечными политическими и бизнес-войнами, абсолютным восприятием происходящего по принципу «живем сейчас, грабим тоже сейчас».
Не стоит спорить о том, где было лучше, а где хуже. Системы развивались в стороне друг и друга и каждому предназначалось свое.
Все что сказано выше сказано, лишь с одной целью – пояснить насколько разными были системы, опыт управления одной из которой пытались применить к другой. Можно даже сказать история их скрещивания была прецедентной.
Как это происходило? Был ли процес скрещивания позитивным или негативным? Оговоримся сразу – Николай Меркушкин, как и любой человек не есть что-то абсолютно черное, как и не есть абсолютно белое. Было бы глупо и неправильно говорить о времени его правления в духе некоей мешанины мемов, которыми заполнены самарские соцсети – «понаехал тут, кругом поставил мордоцемент и положил мордовплитку, всех заставил есть мордовскую курицу, сломал фонтан на площади Славы" и все далее в этом духе. В реальности те, кто без конца скандируют эти слоганы, даже при тщательном опросе не смогут толком сказать ничего в подтверждение своих доводов. Ни цифр, ни доказательств. Но их эмоции взялись не с пустого места. Откуда?
В попытке реконструкции Самарской области по сценарию привнесенному из соседней республики было в достатке и хорошего и плохого. Многие посылы губернатора Меркушкина были правильными и даже первыми, единственными со стороны власти за многие годы. И более того – они следовали в канве федерального центра, что обеспечивало их поддержку. Это и активное реализация идей реформирования высшего образования, которые замысливались еще при Константине Титове и массовое продвижение спортивной инфраструктуры, и вывод на первый план публичных мероприятий педагогов, людей труда, одаренных детей и инициативы в области строительства инфраструктуры. И реальная борьба за сохранение в регионе позиций ключевых базисных предприятий – таких как, например ЦСКБ «Прогресс». 
Отдельной строкой стоит выделить попытку трансформации сознания элиты и населения путем личного участия. Сейчас оно конечно можно смеяться над уходящим, но отрицать факт личного проведения руководителем области целого ряда избирательных компаний нельзя. Равно как и их результаты, которые только фальсификацией тоже объяснять нельзя. В какой-то степени Николай Меркушкин выступил (особенно в первые два года работы) человеком пытавшимся показать более социально ориентированный путь движения. Но всегда ли слова удавалось трансформировать в реальные дела? 
Нет. Более того возникли серьезные проблемы. Привнесенная извне система управления регионом предполагала стадию абсолютного ручного привода. На уровень первого лица поэтапно замкнулось все. До определения фамилий глав поселений и даже вопросов цвета плитки в городе. Вероятно, все это как-то работало в Мордовии, но в системе большей в кратное число раз привело к началу застойных явлений.
Система, где решения принимает один человек и нет спорных мнений, изначально обречена на большое количество ошибок. Но это было полбеды. Проблема в том, что в системе власти в последние годы был возведен в абсолют тезис «Белый дом – это осажденная крепость, враг у порога». Наличие «врага» привело к искажениям в кадровом вопросе и насыщению команды «Белого дома» людьми «не испорченными» (прямая цитата по Меркушкину), не имеющими в биографии фактов работы в бизнесе, особенно крупном и т.п. И среди них с каждым годом росло количество случайных людей. Далеких от понятия профессионализм.
Глава региона возможно (время покажет) делал правильные посылы и продвигал нужные инициативы. Но начинать их реализацию и самое главное завершать было зачастую некому. «Неиспорченные» лакеи они не менеджеры. Отсюда возник и начал накапливаться объем незавершенного производства, как в прямом, так и в косвенном выражении в виде зависших строек, заявленных проектов и просто невыполненных моральных обязательств. С 2014 года он просто стал нависать снежной лавиной над ушедшей в отставку командой «Белого дома». 
Это тоже была не вся беда. «Неиспорченные» люди провоцировали конфликты, которые в подавляющем большинстве были не нужны «Белому дому». Слабо различимые оппозиционные лидеры превращались в фигуры федерального масштаба. И лидер «Белого дома» не был чужд этому процессу, чем усиливал свои проблемы. В конечном итоге все схлопнулось и закончилось в один момент. Кстати не факт что по описанным выше причинам. Но на этой ноте. С выкриками и требованиями разобрать стену и выкорчевать всю плитку, а также срочно перестать есть мордовскую куру. 

Говорить на эту тему, равно как и кричать будут еще долго. Хотя главное сегодня это совсем не стена с фонтаном и не вопрос о том класть или нет плитку. Главный вопрос – что дальше? Получившая несколько раз в своей истории подарки от судьбы Самарская область в данный момент в значительной степени исчерпала все те возможности. И перенос мощностей и вузов в Самару из Москвы в 40-е и стройки 70-80-х принесшие в область автомобилестроение и нефтехимию – все это уже далеко в истории. Мы давно не регион-лидер, Самара – далеко не город-мечта, а Тольятти – не столица автопрома, а просто депрессивный моногород. И то, что говорил Меркушкин о местной элите и ее равнодушии к региону во-многом было и является правдой. Поэтому ему в любом случае стоит сказать ему спасибо за попытку перемен и пожелать, что-бы с его реформами, а точнее с их последствиями не вышло как с упомянутым выше созданным в его честь гибридным фруктом. Фрукт если что не выжил. Его составляющие оказались несовместимы.