| «Татары – народ не рядом с нами, они внутри нас, они в нашей крови, нашей истории, нашем языке, нашем мироощущении». Лев Гумилёв.
Отрывок из беседы журналиста Альянса Сабирова с Львом Гумилёвым. Альянс Сабиров.: На Волге, в ее среднем течении, как известно, располагалась Болгария, преемником которой стало Казанское ханство. Это стойкий бастион мусульманства, мощный культурный центр, связанный с арабским Востоком. Кого-то, наверное, и сюда влекло, особенно единоверцев. Лев Гумилёв: Чего-чего, а стойкости этому государству потребовалось немало. После того как болгары пришли сюда из причерноморских степей, они вынуждены были отстаивать свою независимость в борьбе с Хазарским каганатом. С политической точки зрения надо рассматривать и принятие ислама болгарами в 922 году: как говорится, назло надменному соседу, ведь в Хазарии официальной религией был признан иудаизм. Долгое время затем болгары старались оттеснить от Волги и русских, соперничали с Владимиро-Суздальским княжеством, далеко на север, распространяя экономическое и военное влияние. Так, в 1219 году они захватили Устюг. А через четыре года был в жестокой сече отражен первый натиск монгольских войск.
|
Гораздо круче, чем с русскими, расправлялись монголы со своими азиатскими противниками, жившими по обе стороны Уральского хребта. Юлиан, венгерский монах, бывший свидетелем покорения Приуралья в 1236 году, сообщает: «Во всех завоеванных царствах они убивают князей и вельмож, которые внушают им опасения. Годных для битвы воинов и поселян они, вооруживши, посылают против воли в бой вперед себя. Других... оставляют для обработки земли... и обязывают тех людей впредь именоваться «татарами»». Так или примерно так этноним «татар» стал получать расширенное, суперэтническое значение. Я уже говорил, что в этом нет ничего удивительного. Например, до сих пор в Средней Азии некоторые жители, относящие себя к племени по имени «тюрк», считают, что их легендарный предок был «родом... из Татарстана». Китайские историки также исходили из того, что термин «татар» имеет собирательное значение. Белыми татарами назывались кочевники, жившие южнее пустыни Гоби, вдоль Китайской стены. Большую часть их составляли тюркоязычные онгуты. Черные татары, в том числе кераиты, жили в степи вдали от культурных центров. Война здесь не прекращалась и вынуждала их жить кучно, огораживаясь на ночь кольцом телег (курень). Дикие татары Южной Сибири промышляли охотой и рыбной ловлей, они не знали даже ханской власти и управлялись старейшинами. Монголы жили между черными и дикими татарами – как переходное звено между теми и другими. Разумеется, волжские болгары сами по себе ни к кому из них не могли относиться. Кроме того, во-первых, состав болгарского населения был весьма неоднороден; во-вторых, рядом с ними жили савиры-сувары, которые уже упоминались; в-третьих, происходила ассимиляция болгарами тюрков, поселившихся в этих местах еще раньше, а также коренных финно-угорских племен. Среди них – древние венгры, от которых теперь не осталось здесь и следа, и живущие поныне в Поволжье марийцы, удмурты, мордва. А буртасы? Или чуваши? Или башкиры? Да и русские! В сумме именно эта смесь стала составлять большинство, а отнюдь не «чистые» болгары с ближайшими сородичами. Ну и после развала Золотой Орды сюда сильной струей влились кыпчаки. |
А.С.: Вот и гадай: болгары или не болгары? Ведь этнос стал качественно меняться, хотя и сохранял как доминанту этнического развития исламскую религию и самобытную культуру. Л.Г.: Нет народа, который произошел бы от одного корня. И не надо искать какое-либо древнее племя как предка ныне существующего этноса. Как бы это ни было легендарно, соблазнительно и престижно! А.С.: Но и камуфляж, согласитесь, Лев Николаевич, далеко не безобиден. Сейчас многие ведать не ведают, что в Поволжье жили болгары, отчаянно воевавшие с татарами. Они долго придерживались этого самоназвания. Так именовали их и русские летописи. А когда возникла Казань, в обиход вошло еще одно имя – казанские люди, казанцы. Может быть, правду говорят, что ненавистное для болгар название было присвоено им как раз с той целью, чтобы, ссылаясь на татарское иго, оправдать захват Казани войском Ивана Грозного? JI.Г.: Сразу скажу на это вот что: борьба за национальную независимость – святое право каждого народа. Если люди отдавали за свободу жизнь, им должна воздаваться дань памяти. В полной мере это относится и к защитникам Казани, погибшим в 1552 году. О храбрости и доблести, с которой сражались тогда бойцы, восхищенно писал и русский летописец того времени. Думаю, что вполне закономерно поставлен вопрос о создании памятника тем, кто отстаивал национальную независимость. Это было бы справедливо и человечно. Однако не следует бросаться из одной крайности в другую. Тени предков и события многовековой давности не должны служить причиной разлада и конфронтации в наши дни. Неужели кто-то всерьез считает, что до сих пор русские ответственны за преступные деяния такого тирана, как Иван Грозный? Подобного рода деятели приносят неисчислимые страдания и собственному народу. Известно, с какой жестокостью этот маньяк привел к покорности вольнолюбивый Новгород. Кровью отмечен по городам и весям след опричнины. Но чего только не было и после всего этого за четыреста с лишним лет, включая и череду трагических событий двадцатого столетия. Довольно сложной была судьба болгар, некогда сменивших гуннское объединение, еще в южных степях. Но и на Волге они начали сражаться за независимость аж в IX веке. В этой длительной и упорной борьбе, в которой погибали наиболее решительные воины и другие пассионарии, этнос постепенно утрачивал энергию. Вряд ли обогащали его дополнительным зарядом и лесные племена, давно утратившие свой потенциал. А отношения с русскими? С того же IX века болгары совершали набеги на Муром и Суздаль, они убивали мужчин, уводили женщин – и те рожали им Айдаров, Мухамедов, Шамилей. Но русские тоже были не дураки. Они вторгались в Болгарию, убивали мужчин, умыкали женщин – и те рожали им Петек, Ванек, Сашек. Стало быть, шло смешение, и этнос по природе своей и по истории медленно, но верно изменялся. Перед лицом татарской агрессии немало болгар вообще ушло на Русь. А позже и в Казанское ханство, признавшее вассальную зависимость от Московского государства, бежало изрядное число славян. На фоне этого вовсе не кажется неожиданным, что в Казани была сильная промосковская партия. Да и не раз до 1552 года в столицу ханства вступали войска северного соседа. |
Я думаю, что логично рассудить так: смешанное население Поволжья, по сути, сформировалось как один этнос. Мусульманская часть этого этноса называлась – волжские болгары, православная – русские. Но по крови они одни и те же, по способу хозяйства – тоже, по культуре близки. Важна только как характерная отличительная черта, присущая этим частям идеология, то есть та высокая культурная традиция, которая роднила болгар с Мусульманским миром, а Русь – с Византией. Может быть, не все примут такой ход размышлений, но я в этом твердо убежден. А.С.: Надо надеяться, наши читатели вполне усвоили идею плюрализма мнений, и даже если они критически воспримут высказанную вами мысль, то не откажут ей в праве на существование. Тем более что она содержит в себе рациональное зерно, подкрепленное теорией этногенеза. Болгария как государство исчезла с карты, но самоназвание «болгар» сохранилось, а у русских это имя вошло в титул московского самодержца. Что же показали дальнейшие события? Л.Г.: А они подтвердили сказанное. Хотя в 1569 году турецкая экспедиция достигла Астрахани, а в 1571 году крымские татары сожгли Москву дотла, ни Астраханское ханство, ни Казанское не отложились от России. Не произошло этого и позже, в Смутное время, когда судьба Московии висела на волоске. Собственно, она уже была оккупирована польскими войсками. Сепаратистам достаточно было небольших усилий, чтобы отделиться. Да, видно, не те все же были условия, не те силы действовали. И разрыв не состоялся. Давайте обратимся к свидетельству человека той эпохи, причем нейтрального (Лев Николаевич берет в руки старинный фолиант). Это английский посланник Дж. Флетчер, написавший в 1589 году записки «О государстве российском». В них он подчеркивает: «Соседи, с кем они (т. е. русские) находятся в более близких сношениях как в мирное, так и в военное время, суть: во-первых, Татары...» К ним он относит не только мусульман: «Есть еще разные другие Татары, обитающие на границах России, как-то: Ногайцы, Черемисы, Мордва, Черкесы, Щелкалы...» К татарам же по происхождению якобы принадлежат «Пермяки и Самоеды, обитающие на севере и северо-востоке России». А.С.: Почему? Л.Г.: Потому что этноним «татар» получает новое распространение. По представлениям европейцев, Крым считался Малой Татарией, а за Волгой и далее на восток, неизвестно до каких пределов, лежала Татария Великая. Эти обширные пространства именно так обозначены и на картах, которые издавались при личном участии Петра I. Европейские ученые в XVIII веке называли всех кочевников «les Tartars». He зря ведь и пролив между материком и островом Сахалин, соединяющий Японское и Охотское моря, наречен Татарским. А уж к XIX веку, если посчитать, кого только не называли татарами. Лермонтов, будучи на Кавказе, серьезно заинтересовался татарским языком, хотя общаться-то ему приходилось... с азербайджанцами. Это ведь их тогда именовали кавказскими татарами. А.С.: Но во второй половине XIX века отюреченное население бывшей Кавказской Албании (Агвании) отвергает такое прозвище, а после 1917 года вообще забывает его. Большая группа некогда разрозненных этносов ныне интегрирована под именем «азербайджанцы», кстати тоже имеющим древние корни. А волжские сохранили собственное имя до наших дней. Говорят, что было предложение после революции новую республику при слиянии Волги и Камы назвать не Татарской, а Болгарской. Главное – живы традиции древней болгарской культуры, полной здоровых соков. Но вот снова и настойчиво зазвучали голоса, провозглашающие: «Мы – не татары, мы болгары!» Другие, надо сказать, их гораздо больше, возражают сторонникам болгарской идеи. Что можно сказать по поводу этих споров? Л.Г.: У меня нет никакого желания вмешиваться в подобные, я бы сказал даже – бессмысленные споры. Как ученый я должен исследовать объективный процесс, опираясь на действительные факты и явления. Вот об этом и будем говорить. Наверное, это будет ближе к истине и поможет людям лучше понять исторический процесс и свое положение в мире, судьбу родного народа и его взаимоотношения с другими народами. Как называют татар соседние и родственные народы? Пожилые марийцы еще используют архаическое имя «суас», а удмурты употребляют слово «бигер», казахи и узбеки – «пугай» или «мангит». Некоторые татары-мишары считали, что казанцы – это «локыр», а сибиряки применяли термин «типтэр». Для молодых поколений вся перечисленная терминология мало чего значит, для них татары и есть татары, но историческая память не утратила понимания того, как сложно и длительно складывался этнос. К сожалению, большинство исследователей имеет крайне примитивное представление об этнических процессах, об этногенезе как таковом, поэтому многие работы, даже обильно сдобренные новейшей терминологией, по сути, остаются на средневековом уровне. А это не только достойно сожаления, но и вредно. |
Поход Бату-хана не означал ликвидацию Болгарии, хотя разрушения были велики. Она фигурирует как страна, сохранившая свое имя, свою экономику, свои города, своих царей и князей. Известно также, что болгары имели войско, не раз выступавшее против центрального правительства в Сарае и ханских приспешников в Москве. Именно Великий Болгар приступил к изготовлению первых золотоордынских монет, а затем началась их чеканка и в других городах Болгарии. Перемещение населения по Волге, Каме, Вятке, Белой, Сype, на север Руси и даже в Норвегию не привело к опустению прежних мест обитания. Скорее, лишь породило дополнительные этнические контакты. А.С.: И этим можно объяснить быстрый рост Казани, которую называли еще «Болгар аль-Джадид», то есть Новый Болгар? Л.Г.: Бесспорно, ей стала принадлежать гегемония в Среднем Поволжье. Как ни трагичны были события 1552 года, Казань и после взятия Иваном Грозным, потомком того же Мамая, играла роль ведущего регионального центра, причем возрастающую роль. А.С.: Хотя нерусское население Казанской земли подверглось жестокой дискриминации, развернулись гонения на мусульманство и язычество, началась насильственная христианизация... Л.Г.: Однако, будем объективны: ни в первые десятилетия, ни через столетие Российское государство не располагало силами для подавления обширного многонационального края. А.С.: Тогда за счет чего же был достигнут перевес Москвы? Л.Г.: А ее сила была... в слабости местного населения, вызванной спадом в их этническом развитии. Это оказалось характерным как для древних финно-угорских, так и тюркских аборигенов, представлявших основную массу жителей. А.С.: Лев Николаевич, а могла ли на смену угасшей, постепенно растраченной в многовековой борьбе энергии возбудиться новая, вызванная природным импульсом, переносом пассионарности и так далее? Или регенерация исключена? Л.Г.: Выявить такие тенденции не просто. Основой же для исследования может служить исторический материал, зачастую противоречивый, искаженный до неузнаваемости, значит – таящий опасность заблуждения. Не премину подчеркнуть, что наследники болгар сохраняли внутреннюю устойчивость этноса. Правда, татарская знать вынуждена была креститься, чтобы не потерять богатство. В частности, указ Петра I, изданный в 1713 году, вынуждал их сделать это в течение полугода. Тогда приняли христианство и впоследствии обрусели помещики Карамзины, Аксаковы и другие. Но даже в разгул крещения, когда архиепископом был Лука Канашевич, особого успеха, не считая разрушения сотен мечетей, достичь не удалось. Через двести лет после Казанского взятия число крещеных татар не превзошло, как свидетельствуют источники, 30 тысяч душ. В шестидесятые-семидесятые годы XVIII века татары добиваются ликвидации миссионерской конторы для новокрещеных, разрешения строить мечети и мусульманские школы при них, наконец, свободы вероисповедания и позволения торговать по всей России; чуть позже татарские мурзы были приравнены в правах к русскому дворянству, а в Казани организована татарская ратуша. А.С.: Стало быть, несмотря на притеснения и бедственное положение, этнос реально подошел к ступени буржуазной нации и в нем происходили серьезные качественные сдвиги? Л.Г.: Вскоре, как известно, Казань становится одним из первых университетских городов империи. Здесь развивается отечественное востоковедение, налаживается книгопечатание, в том числе на татарском языке. Тем самым неизмеримо увеличивается влияние этого культурного центра на население Поволжья, на тюркские народы, да и на весь Восток. Это, я думаю, читатели хорошо знают. Но вот на что хочу обратить внимание: в орбиту этноса с ядром в Среднем Поволжье стали включаться другие, более или менее отдаленные этнические группы – мишары, ведущие родословную от угров (мадьяр – мажар), астраханские татары, происходящие от хазар и ногайцев, тобольские, томские и другие зауральские татары, чьими предками являются коренные сибиряки. Продолжалась ассимиляция марийцев, удмуртов, чувашей, мордвы, которые вплоть до первых десятилетий XX века «впадали в ислам». Стало складываться и своеобразное татаро-башкирское единство, основанное на языковой культурной и конфессиональной общности. Тем более что Духовное управление мусульман России обосновалось по царскому повелению в Уфе. В свете этого правомерно ли считать современных татар остатком какого-либо одного древнего народа? Вряд ли вообще в такой постановке вопроса содержится разумный ответ. Более серьезным и обоснованным мне представляется иное предположении. Объяснять протекающий на глазах процесс довольно опасно, да я и не берусь заниматься гаданием. Если же это этническая регенерация, то она означает восстановление структуры этноса после потрясений, причем спасители отечества при этом проявляют пассионарность, сходную с той, которой обладали основатели, и неизмеримо большую, нежели та, что была у их законных предков. Разумеется, каждая регенерация этноса влечет сдвиг культурного развития, но – в пределах данной системы, благодаря чему этнос продляет срок интенсивной творческой жизни. А.С.: Пока мало людей, даже среди сугубых специалистов, которые понимали бы, что этногенез лежит глубже, чем видимые исторические процессы, фиксируемые источниками. Но каким бы сложным ни был исторический путь татарского народа, сколь бы извилисто и непредсказуемо ни кочевал его этноним, получилось ведь так, что «черная легенда» о татарах, их нашествии и жестоком иге стала связываться непосредственно с теми, у кого в советском паспорте в графе о национальной принадлежности вписано «татарин» или «татарка». Что тут делать человеку? Неужели доказывать по принципу: «Я не я, и вина, мол, не моя»? Л.Г.: Отвечу вопросом на вопрос: а где же эти пресловутые «татаро-монголы», по имени которых названо «иго», столь долго тяготевшее над Русью? Строго говоря, как этноса их и не было, ибо всем детям старшего из Чингисовых сыновей, Джучи, на три орды по завещанию великого хана досталось 4 тысячи воинов, из коих только часть пришла с Дальнего Востока. Этих, последних, если уж на то пошло, называли не «татары», а «хины», от китайского названия чжурчжэньской империи Кин (современное чтение – Цзинь). Для понимания истории Азии надо твердо усвоить, что национальностей и национальных названий там до XX века не было. Загадочное название «хин» трижды упоминается в «Слове о полку Игореве». Академик Д. С Лихачев определил, что это «какие-то неведомые восточные народы, слухи о которых могли доходить до Византии и от самих восточных народов, устно, и через ученую литературу». Но как такового народа и с этим именем не было! Это редкое название последний раз упомянуто в «Задонщине», где «хиновином» назван Мамай. Следовательно, «иго» было отнюдь не монгольским и никаким не татарским, а осуществлялось предками кочевых узбеков, коих не нужно путать с оседлыми узбеками, хотя в XIX веке они смешались. Вымысел, далеко не безобидный как в отношении русских, так и татар должен быть разоблачен и развеян. Почему человек должен стыдиться, как чего-то позорного, этнонима, окутанного легендами? Знайте, это – гордое имя! Ради истины, а не ради псевдонаучной, политической или какой-то другой конъюнктуры я, русский человек, всю жизнь защищаю татар от клеветы. Они – в нашей крови, в нашей истории, в нашем языке, в нашем мироощущении. Мне кажется совершенно естественным вот такое представление: какими бы ни были реальные различия с русскими, татары – это народ не вне, а внутри нас. |
Просмотров: 12567 | |