Умер человек. Для родных, близких, друзей - горе. Для остальных - соболезнования, сочувствие, разговоры такой молодой и ... интересуются причиной, диагнозом. Часто не из праздного любопытства. За этим целая жизнь покойного. Для одних она - пример, для других - урок, предупреждение…
Люди боятся смерти, считая её концом всего. Хотя она - смерть - лишь
начало, итог предшествующего бытия. Отдельный человек живёт свою маленькую,
короткую жизнь и, конечно, хочет прожить её поприятнее, часто не замечая, как в
этом стремлении погружается в безумие греха, который калечит душу. При жизни
Бог никого не наказывает. Человек сам обрекает себя на возмездие. Если не
раскаивается и не отказывается от греха. И если не при жизни, то после смерти -
точно. Все знают про 40 дней после смерти человека, когда душа его проходит
воздушные мытарства. Через них она должна пройти у каждого крещёного человека
на пути к престолу Бога для личного суда. Бесы, в попытке забрать в ад проходящую
мытарства душу, предъявляют грехи человека, а ангелы - его добрые дела для
оправдания души. Что перевесит? Этих мытарств - 20, из них 18-е - мытарство
содомских грехов. Вот этого мытарства пройти, видимо, не удастся многим из
нашего города. Как сказала в разговоре со мной одна из представительниц ЛГБТ:
- А знаете ли, Сергей Германович, сколько начальства ходит в наш клуб?
- Догадываюсь, - ответил я ей.
Весь трагизм его смерти в молодом возрасте - сигнал этим самым другим, не
понимающим или не желающим понять, где они оказались. Его диагноз в 2000 раз
встречается чаще у больных ВИЧ, чем у обычных людей. А ВИЧ и спид поражают
геев в 50 раз чаще, чем возникает по другим причинам. И ЛГБТ сами признают это,
но упрямо борются за свои права оставаться такими, какие они есть.
Толерантность приманчива, ею уже охвачен весь мир. И никакого отношения к терпимости она не имеет, ну разве что в другом известном значении про дом терпимости. Европа уже дважды в истории переживала последствия Содома и Гоморры. Римская империя, погрязшая в мерзостях однополых совокуплений, исчезла. И эпоха Возрождения повторила её судьбу, спасаясь в объятиях суровой протестантской этики. В третий раз, боюсь, её уже ничего не спасёт. Теперь для европейцев нет истины ни религиозной, ни нравственной, ни идейной.
Непристойность, извращения - вот их сегодняшняя толерантность. Не удивительно,
что отключение социального иммунитета породило болезни физического
иммунодефицита. Мировая закулиса понимает, что такими людьми, народами легко
манипулировать. Делается всё, чтобы втянуть и Россию туда же. Страсбургский суд
признал запреты на проведение в Москве гей-парадов незаконными.
Последние два года это хорошо видно и по нашему городу. Известные
скандалы с возложением презервативов к Вечному огню, неприятной историей с
работником мэрии, выложившим в интернете гадкую картинку. Наверное, не
случайно американцы выбрали именно Тольятти для съемок документального
фильма в защиту секс меньшинств, а затем устроили закрытый показ этого фильма в
гей-клубе для избранной публики, где «засветились» некоторые из городских VIP-
персон.
Святой Иоанн Кронштатский считал содомский грех духовным прелюбодейством души человеческой с дьяволом: человек подставляет дьяволу своё сердце, и враг, соединяясь с душой, изливает в сердце человека своё семя - яд греха. В этом смысле дьявол изобретателен. Поэтому многие из известных людей попадались ему в сети. Стремление к власти, к славе ослабляет защиту человека от дьявола. Вспомните «Фауста» Гёте, там этот процесс хорошо и подробно описан. Причём эти содомиты активно поддерживают, продвигают друг друга. Об этом писал ещё Пушкин в своей эпиграмме на Дондукова-Корсакова:
В академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж ... есть.
Пишу обо всём этом с горечью. Смерть известного гея в нашем городе лишь потому взбудоражила общественность, что он был приближен к власти, которая его поддерживала, одобряла, а, может быть, и соучаствовала. И эта власть в немалой степени виновна в его ужасной смерти, поощряя деятельность и покровительствуя ЛГБТ.
Наверное, он в жизни, в общении был неплохим человеком, приятным собеседником. Но я-то говорю о сознании своей греховности, о желании раскаяться, изменить свою жизнь, а теперь, вне земной жизни о Царствии небесном, которое ему недоступно, потому что он предпочёл пребывать в погибели, сам выбирал, что для него важнее: благодать или срамный блуд. Это было главным в его внутренней жизни, если он не смог от этого отказаться, даже понимая, что уже смертельно болен. Сказано же - из сокровищницы сердца своего человек сам выносит доброе или злое, чистое или греховное. Перед каждым из нас стоит этот выбор постоянно.
Вот собственно то главное, о чём я хотел сказать.