От многих приходится слышать: вернуть Рождество до Нового года, почему церковь этого не делает? Не вдаваясь в подробности, напомню, что для православной церкви новолетие начинается 1 сентября. Это Петр I перенес eгo на 1 января, а затем, при переходе с одного календаря на другой, и вовсе все запуталось.
Одна радость - дважды Новый год встречаем. И больше всех должны этим быть довольны журналисты. На переходе Старого в Новый год они отмечают День Российской печати.
По названию - такая же путаница, что и с Новым годом. Понятие «печать» включает журналистов уж точно в последнюю очередь. Но в 90-е, стремясь от всего советского отказаться, все поменять, и не такое творили. В общем, что есть, то есть: празднуем и ладно.
Влияние журналистов на общественное сознание выросло многократно, благодаря всяческим техническим и пропагандистским новшествам. Ответственность же за свою работу пропорционально снизилась. Тому виной отчасти законы, но в главном - деньги, которых, как известно, всегда не хватает изданиям, редакторам, журналисткой братии. В этих условиях есть два пути: делать издание максимально интересным для читателей (что в наше время крайне трудно) или продаться политикам, спонсору, заказчику. А как быть с интернетом, это пресса или уже нечто иное, чему пока не нашли адекватного определения?
Понятно, почему к журналистам сложилось отношение соответствующее: все чаще вспоминают про вторую древнюю профессию. Читаю интервью с главным редактором одного издания. Сетует, что когда в советское время приходил к большому чиновнику, тот встречал его чуть ли не у входа. Нынешний - даже не привстанет, да и слушать будет вполуха. А уж от публикаций - ощущение полного бессилия. Никакой реакции.
Впрочем, и сами журналисты порой дают повод для того, что в народе называют «ноль внимания», «фунт презрения». Чего только не насмотрелись, не начитались мы за последнее время, особенно в период выборов. В том числе и у нас в Тольятти. До сих пор некоторые «горячие головы» никак не остынут. Недавно встретил в местной газетке нападки на губернатора, где журналист намекает на его «фюреризацик». Неужели до сих пор некто оплачивает эту «веуспокоенность»? Похоже - да, если судить по тому, что сей «храбрый журналист», изображая из себя Герцена, пишет издалека, где он обосновался в очень теплых краях. Жизнь там явно недешевая, описаниями красот и местного меню много не заработаешь.
Кроме таких «карманных писателей» предпочитают содержать газеты целиком, часто за счет муниципального бюджета. Потому есть газеты и телестудии богатые, есть - не очень и есть просто бедные, вроде нашей газеты для инвалидов «Вместе». Издаем мы ее чуть ли не на коленке вот уже 20 лет. Кроме инвалидов в Тольятти о ней мало кто знает. Хотя она единственная независимая газета, которая распространяется и читается по всей России и за рубежом. Это очень показательно: оценивается не полезность издания, а его влияние внутри городской элиты.
Делаю нашу газету на голом энтузиазме, помогает мне тоже инвалид-колясочник, набирает, верстает. Но за печать и рассылку приходится платить. Трачу на это часть своей пенсии, Помощи от муниципальной власти нет, спонсоров тоже не стало вот уже как три года. Так что для нас День российской печати - это не праздник, а лишь напоминание, что каждый выживай, как можешь.