Глава VIII.
Снова труп. Снова Горин
1
Когда Артем и Олеся спустились по щербатой лестнице к набережной, сумерки еще не сгустились. Олеся, изобразив брезгливую мину, посмотрела на Артема, всем своим видом спрашивая: куда ты завел меня, Сусанин-герой? Он окинул взором людской муравейник и пожал плечами: а фиг его знает, я сам здесь впервой. Олеся пригрозила кулачком и в притворной обиде надула губки. Артем, «осененный» догадкой, поднял указательный палец: придумал! — и в продолжение пантомимы артистичным жестом показал, в каком направлении им следует идти.
Пожеманившись, Олеся двинулась за ним.
— Если я здесь получу нервный срыв или отравление, виноватым будешь ты! — девушке пришлось перейти на крик, чтобы Артем ее услышал.
— Кажется, мы попали в сущий хаос! — заголосил Артем. — Однако! Присмотрись внимательнее, и ты увидишь в этом вавилонском столпотворении свою прелесть и красоту, свою извращенную гармонию.
— Дурак! Жалкий остроумец!
— Не спорю.
Артем снова крепко взял ее руку, узкую и холодную. Они шли и шли, лавируя и застревая в толчее, чертыхаясь, наступая на чьи-то ноги, через что-то перешагивая, обо что-то спотыкаясь. Движение к намеченной Артемом и пока неведомой Олесе цели представляло собой преодоление полосы препятствий, которую создали все те, кого принесло на набережную. Нам сегодня повезло, ведь по выходным здесь народу еще больше, успокаивал себя Артем, исподтишка бросая взгляд на насупившуюся Олесю.
И в этот момент он увидел знакомого парня с идеально лысым черепом и в черной майке, обтягивающей тренированный торс. Хитмэн, чтоб его, плыл во встречном людском потоке. Точно, это он, ошибки быть не может. Странный преследователь ему пока ничего плохого не сделал, но от него исходила явная агрессия. Правильных пропорций личину незнакомца прорезала нехорошая улыбка. Этот тип умел делать так, чтобы мороз пробегал по коже. Глаза Хитмэна скрывали темные очки, но Артем был уверен, что он пристально смотрит на него. И это приветствие, которое демонстрируют бравые военные в фильмах — два пальца от виска — было адресовано именно ему, а не толстозадому увальню, отключенному от внешнего мира наушниками, который одиноко шествовал рядом и фальцетом напевал под нос популярную песенку на английском. При желании Артем, пожалуй, мог добраться до незнакомца, но чего он добьется? Тем более, рядом была Олеся. Он ее затащил сюда и не имел права бросать. Артем обернулся — фигура уверенно вышагивавшего Хитмэна удалялась и стремительно растворялась в толпе.
2
— Замечательную прогулку ты мне устроил, — издевательски произнесла Олеся. — И долго нам идти?
— Потерпи чуток, — призвал Артем к смирению.
— Шляемся и шляемся тут, словно какие-то бродяги, — причитала Олеся. — Ты почему до сих пор машину не купишь?
— Покупал. Плохо закончилось. Я же тебе вроде рассказывал.
— Ну так сколько времени прошло. Все боишься, что ли?
— Может, и боюсь. Не за себя. И закроем эту тему.
Людей на пути попадалось меньше и меньше. Звуки, которые успели порядком утомить, отдалялись, воздух становился свежее и чище. Скоро за спиной совсем стихло, отчетливо слышался плеск пенившихся волн, лениво накатывавших на берег. Полоска потрескавшегося асфальта сузилась и приблизилась вплотную к воде.
Они остановились у кромки могучей реки (Артем считал, что «водохранилище» звучит неестественно), огромной, почти неподвижной. Черная вода переливающимися бликами отражала свет заходящего багряного солнца, по поверхности шла мелкая рябь, вызванная легким ветерком. Открывшийся пейзаж был бы великолепен, но его уродовали конструкции цементного завода, одного из монстров местной промышленной индустрии, бетонно-стальными корнями вросшего в противоположный берег. Его грязно-серые мрачные сооружения, агрегаты и трубы — конусовидные, бочкообразные, стреловидные — выглядели зловеще под бледным освещением прожекторов. Несмотря на позднее время, завод продолжал стучать, пыхтеть и ухать. Валивший из труб дым ложился на лес, окаймлявший завод и поднимавшийся вверх по холму, оседал и стлался над водой, отчего в том направлении, куда гордо несла воды река, горизонт казался нечетким и размытым. К счастью, до завода было слишком далеко, и его пылевые испражнения не доходили до берега, на котором находились Артем и Олеся. Здесь можно было дышать полной грудью, без опаски подхватить легочную болезнь.
Затем они пошли по малозаметной тропинке, проходившей через редкий пролесок. Приятно запахло сыростью и хвоей. Мягкая земля, поросшая низкой травой, проседала под ногами, но идти было легко. После подъема, сразу за пригорком должен был открыться вид на Старогородское кладбище.
Но что это, черт побери?
Вместо погоста с могильными постаментами, покосившимися крестами и ржавыми оградами перед ними как на ладони простиралась выровненная площадка из песка и каменной крошки, которая была исчерчена следами протекторов.
Вместо погоста с могильными постаментами, покосившимися крестами и ржавыми оградами перед ними как на ладони простиралась выровненная площадка из песка и каменной крошки, которая была исчерчена следами протекторов. Ее прорезала насквозь и делила на равные половины вскрытая кишка бетонного желоба, судя по всему, служивший водостоком. Окраина леса была вырублена, очищенные от сучьев стволы навалены грудой неподалеку от вагончиков-бытовок, в окнах которых брезжил тусклый желтоватый свет. Доносилась пересахаренная восточная музыка. На веревках, протянутых между бытовками, свисали, едва заметно покачиваясь, тряпки. Чуть поодаль выстроились землекопалки, грузовики и асфальтоукладчик. Никаких постаментов. Никаких крестов. Никаких следов раскопок. Никакого кружащего каркающего воронья, которое разыгравшееся воображение Артема ожидало услышать.
— Ты сейчас выглядишь, словно повстречал инопланетян, — осторожно сказала Олеся.
— Если бы я увидел зеленых человечков, удивился бы меньше! — Артем был вне себя от гнева.
— Успокойся. Может, наконец, объяснишь, что происходит? — настойчиво попросила Олеся.
— Пошли отсюда, котенок, — процедил он.
Артем, не вдаваясь в детали, на обратном пути рассказал о своем последнем расследовании. Знакомство с печатной продукцией у Олеси ограничивалось малоосмысленным перелистыванием модных журналов и бульварных газет. Ее мало интересовали перипетии работы Глинского. Вот и сейчас ему показалось, что девушка слушала вполуха и вряд ли понимала, раскруткой сколь важного и опасного дела он занимается.
— ... Поэтому я и решил побывать на кладбище. А вместо него увидел строительную площадку, плавно переходящую в лесоповал, — подытожил Артем. — Ты случаем не злишься, что я тебя затащил в такую даль? Мне нужен был верный попутчик.
— Ладно, чего уж там. Буду считать, что тебе, горемыке, ни один дурак и ни одна дура не согласились бы составить компанию, — Олеся говорила ласково и чуть грустно.
— Может, где-нибудь поужинаем и поедем ко мне? — предложил Глинский.
Олеся медлила с ответом.
— Уже слишком поздно. И голова что-то разболелась, — капризно протянула она. — Может быть, лучше завтра?
Артем был начисто лишен способности уговаривать.
— Завтра так завтра, — согласился он, не скрывая разочарования от нелогичного завершения вечера. — Сама позвонишь?
— Куда я денусь.
3
В кармане Глинского неохотно заворочался мобильник, дремавший в режиме вибросигнала. Артема набрал Павел Ломакин, прикормленный служивый из дежурной части городского УВД, изредка давал небескорыстные наводки. Это был третий по счету его звонок за последний час.
— Твою мать, почему не отвечаешь? — Ломакин рявкнул так, что едва не порвалась мембрана динамика. Он был в своем репертуаре: ни здравствуйте, ни до свидания. Ему некогда было выслушивать объяснения. — На улице Победителей, 47, криминальный труп. Грохнули известного уголовника! Наши и следственный отдел давно выдвинулись. С тебя магарыч. Бывай.
— Разворачивайтесь. Пункт назначения сменился, — сказал Артем таксисту и назвал до боли в саднящей руке знакомый адрес.
Под светом полной луны и тусклых, залепленных мошкарой фонарей казалось, что фигуры людей движутся чересчур медленно и плавно, словно в замедленной съемке. По стенам домов кружили отблески мигалок милицейских автомобилей, выхватывая из темноты настороженно-опасливые лица жильцов дома, прильнувшие к окнам. В воздухе витал запах смерти, приторный, липкий и гадкий. А вмести с ним — беспокойство смешанное с любопытством, страхом и ненавистью. Нищий, злой, испорченный район, населенный нищими, злыми, испорченными людьми, ненавидящими себя и окружающих. Место преступления было огорожено бело-красной лентой, за которую не допускали скопившихся зевак. Аборигены, взвинченные, пребывающие на пике ночной бодрости, оживленно обсуждали происшедшее.
— Говорили ему — допрыгаешься!
— Да он мухи не обидел!
— Может, и не обидел, да слушок ходил, что в картишки подчистую продулся... Самому Жоре Крапленому...
— Жоре?! Во попадалово!
— Причем тут Жора? Стучать надо меньше было...
— Чем хоть порешили?
— Вроде порезали. Но мусора молчал.
Судя по количеству слетевшихся стражей порядка, ЧП произошло из ряда вон выходящее. Место преступления почтили своим присутствием начальник УВД г. Татищева Денис Легкоступов и глава местного следственного отдела Борис Стечкин. Денис Легкоступов зычно отдавал команды лихорадочно суетившимся подчиненным, образовав вокруг себя бурлящий водоворот. Он чувствовал себя в родной стихии. Борис Стечкин был заметно скромнее. Он согнулся, обессилено облокотившись на служебную «Волгу», и прижимал к губам платок. Судя по всему, впечатлительного начальника следственного отдела терзали приступы рвоты при виде натуралистичной сцены, к которым за долгие годы службы он вроде бы должен был привыкнуть.
Артем подошел вплотную к заградительной ленте. В паре метров от крыльца подъезда, раскинув руки, неподвижно лежал Григорий Рыбалко, он же Гриша Шницель. Мертвый. Уголовник с кучей судимостей, носивший на спине синеватую корону из бубновой и червонной мастей. Неизбранный вор в законе, который ссучился ради спокойной старости. Тот самый Гриша Шницель, что беззубой псиной бросался на Артема, неосмотрительно намекнувшего, кто он такой есть. Третья жертва в списке хладнокровного чудовища, вошедшего во вкус? Очень похоже.
Поганый был Рыбалко человечек, отпетая сволочь. Но все же Артем испытал сиюминутное острое сострадание к убитому.
Рыбалко распластался в луже собственной крови, при искусственном освещении казавшейся черной. Рубашка на худом, изможденном туберкулезом теле убитого была задрана до шеи, лицо прикрыто мятой тряпкой.
Рыбалко распластался в луже собственной крови, при искусственном освещении казавшейся черной. Рубашка на худом, изможденном туберкулезом теле убитого была задрана до шеи, лицо прикрыто мятой тряпкой. Артем разглядел, что его левая рука была упакована в гипс. Рядышком валялся слетевший с ноги сланец, который милиционеры обходили опасливо, будто он мог укусить. У трупа на корточках сидели мужчина в форме и женщина в штатском. Мужчина что-то тихо вещал, женщина кивала и записывала в блокнот. Слева от подъезда Артем увидел гордость кинологической службы УВД г. Татищева, кокер-спаниеля Тимофея, блестящая курчавая шерсть на котором казалась влажной. Тимофей, придерживаемый за поводок кинологом, с чувством собственного достоинства метил тополь, одновременно с этим чутким носом вылавливая из воздуха только ему известные запахи.
Поискав глазами знакомых, Артем остановился на Василии Кравчуке, молодом и перспективном следователе, карьерный рост которого напрямую зависел от авторитета дяди, занимавшего высокую должность в Москве.
Кравчук являлся во всех отношениях правильным следователем: родственными связями не кичился, указания руководства выполнял неукоснительно, взятки если и брал, то незаметно, в отпуск уходил по графику, больничными не злоупотреблял. Одевался скромно, но опрятно, в отличие от многих коллег — вчерашних студентов на дорогих иномарках не разъезжал. Когда позволяли интересы следствия, шел на контакт.
Артем направился к Василию Кравчуку, дождавшись, когда тот остался в одиночестве. Следователь отстраненно смотрел в пространство и разминал сигарету. Артем щелкнул перед ним зажигалкой и закурил сам. Кравчук поблагодарил и сделал шумную затяжку.
— Какие версии рассматриваете, Василий Дмитриевич? — спросил Глинский.
— Стандартные. Бытовая разборка. Хулиганка. Противоправная деятельность погибшего. Убийство с целью ограбления, хотя последнее вряд ли. Возможно, месть, — с важной ленцой перечислил следователь.
— Обстоятельства случившегося установлены?
— Это в качестве официального комментария?
— Желательно.
— Про этого урода можно, — на лице сосредоточенного следователя играли блики от проблесковых фонарей. — Из опросов жильцов дома № 47 по улице Победителей, жильцов близлежащих домов и случайных свидетелей складывается следующая картина. Около десяти часов вечера потерпевший... Фамилию обязательно называть? Ладно, все равно узнаешь. Значит, потерпевший Рыбалко Григорий, ранее неоднократно судимый, находился в своей комнате, единственное окно которой выходит во двор. Неустановленное лицо, появившееся возле подъезда, в котором проживал потерпевший, стал громко звать потерпевшего, чтобы тот спустился вниз для срочного разговора на неустановленную тему. Потерпевший вышел на улицу, между ним и неустановленным лицом завязался словесный конфликт, сопровождаемый взаимными оскорблениями и перешедший в потасовку. В результате гражданин Рыбалко получил шесть колото-резаных ранений в область туловища, от которых скончался на месте преступления до приезда «скорой помощи». Какие из ранений оказались смертельными, покажет судебно-медицинская экспертиза. Кроме того, на теле потерпевшего имелись другие телесные повреждения, не связанные с убийством: сломанная рука, гематомы на носу, скулах и губах. Если верить показаниям жителей дома, они были получены им вчера. Якобы днем в комнату гражданина Рыбалко приходило лицо, тоже неустановленное. Возможно, то же самое, что является убийцей. Судя по шуму и ругани, между потерпевшим и неустановленным лицом возник словесный конфликт, сопровождаемый взаимными оскорблениями и перешедший в потасовку. В настоящий момент оперативно-следственной группой, в состав которой входят лучшие сотрудники милиции и следственного отдела, устанавливается возможная связь между двумя инцидентами.
Ничего не скажешь, отличная новость, подумал Артем. Теперь его будут разыскивать по подозрению в расправе над Гришей Шницелем. Посмотрел бы он на выражение лица следователя Кравчука, узнай тот, с кем сейчас разговаривает.
— Что-нибудь еще о подозреваемых? — поинтересовался Артем, надеясь на отрицательный ответ. — Приметы?
— Как я уже отмечал, подозреваемый может быть и один, — поправил его следователь. — Неустановленное лицо сразу после совершения преступления побежало в направлении дома № 49 по улице Победителей, откуда скрылось, предположительно, на отечественном легковом автомобиле темного цвета. Возбуждено уголовное дело по части первой статьи сто пятой Уголовного кодекса Эр Эф. Кстати, хорошо, что про приметы напомнил. Укажи в своей заметке вот что. Расследование обещает быть непростым. Свидетели вчерашнего инцидента отсутствуют. Почти отсутствуют, — спохватился Кравчук. — Про «почти» смотри не пиши, слишком рано. Преступление совершалось в темное время суток, поэтому очевидцы не могли детально запомнить приметы убийцы. Несмотря на это, его фоторобот составляется. Если он тебе понадобится, завтра свяжись с приемной следственного отдела, по факсу скинут.
— Какие прогнозы, Василий Дмитриевич. Раскроете?
— Сделаем все от нас зависящее. Это напиши обязательно. Если честно... Кому-то, может, даже в радость, что одним гаденышем меньше стало. А у меня сердце болит, что наклюнулся очередной «глухарь»...
Придерживая фуражку на крошечной голове, к Василию Кравчуку рысцой подбежал маленький и юркий как хорек милиционер, который, тем не менее, повадками вполне мог сойти за дальнего родственника сотрудника ЛОВД Опилкина.
— Разрешите обратиться?
— Разрешаю, — бросил Кравчук.
— Обнаружен свидетель, показания которого могут иметь важное значение для дальнейшего расследования, — отрапортовал запыхавшийся бегунок.
— Конкретнее! — поморщился следователь. — Я уже в курсе, что какого-то полезного очевидца нашли.
— Есть конкретнее! Свидетель утверждает, что вчера видел молодого мужчину, который в обеденное время навещал потерпевшего. Свидетель так же слышал, что потерпевший разговаривал с гостем на повышенных тонах и выгонял его из комнаты.
— Описание гостя?
— Уже дал, причем детальные. Желаете ознакомиться?
— Лучше приведите самого свидетеля. Немедленно.
4
Неужели милиционер с маленькой головой имел ввиду двухметрового мужика, пускавшего слюни на загаженном полу в коридоре малосемейного общежития?
«Во попадалово!» — про себя ругнулся Артем, мысленно вторя аборигену у заградительной ленты. Неужели милиционер с маленькой головой имел ввиду двухметрового мужика, пускавшего слюни на загаженном полу в коридоре малосемейного общежития? Как он мог в невменяемом состоянии запомнить хоть что-то? Милиционер обмолвился, что очевидец дал подробное описание гостя Гриши Шницеля. Только вот какого именно — Артема или Горина? Может, кого-то еще?
Глинский поблагодарил следователя за уделенное внимание и, стараясь не показывать суеты, отошел на некоторое отдаление. Буквально через минуту сотрудники милиции подвели к Кравчуку длинного как жердь ссутулившегося мужчину. Свидетель порывался уйти, что-то объясняя про жену и детей, но облепившие с боков милиционеры настойчиво разворачивали его к Кравчуку. К сожалению, на таком расстоянии невозможно было расслышать их разговор.
— Наверняка господа ведут очень занимательную беседу, — раздалось сбоку. Прислонившись к дереву и ковыряя спичкой в зубах, рядом стоял Александр Горин, заместитель начальника местного отдела УБОП.
— Откуда мне знать? — пожал плечами журналист. На него вдруг напало дремотное состояние.
— Не прибедняйся, все ты прекрасно знаешь, — Горин подтянул штаны. — Интересно, что это ты так резко от прокурорского барчука отклеился? Чего-то испугался? Или кого-то?
— У меня есть причины пугаться?
— Возможно, — Горин внимательно рассматривал то, что извлек на спичке. — Не обращай внимания, я с рождения мнительный. Наверно, тебе просто не хотелось мешать опросу важного свидетеля, способного пролить свет на обстоятельства убийства.
— Это уже ближе к истине.
— Ну-ну. Кстати, ты случаем на меня не дуешься?
— Бросьте вы, какие мелочи.
— Вот и чудно, — Горин достал из коробка еще одну спичку, и как бы между прочим добавил. — Кстати, завтра свидетель, которого сейчас разбалтывает Кравчук, будет проводить опознание по предъявленным фотографиям гостя Григория Рыбалко. Скорее всего, среди них совершенно случайно окажется твое фото.
— Если быть до конца последовательным, вам к опознанию надо свою фотографию приложить. Вдруг пригодится, — сказал Артем, не глядя на Горина.
— Борзой ты стал, сочинитель, просто пиздец какой-то! — Горин приблизился вплотную. Артем ощутил его несвежее дыхание. — Смотреть на меня, когда я тобой разговариваю! Думаешь, вечно прятаться под крылышком у Шитова?
— В данную секунду я мечтаю о том, как быстрее добраться домой. Кушать очень хочется.
Артем двинулся мимо скрипевшего зубами заместителя начальника местного отдела УБОП. Сегодня в его жизни Горина было слишком много.
Продолжение романа: Наследство мертвецов. Часть III
Права на книгу «Наследство мертвецов» принадлежат ее автору, они охраняются Законом о защите авторских прав и Гражданским кодексом РФ. Любые перепечатки текста и рисунков в офлайновых изданиях без согласования с автором категорически запрещаются. В онлайновых изданиях разрешается перепечатывать текст и рисунки при условии указания автора и активной гиперссылки на TLTgorod.Ru.