Глава IV.
Возвращение с того света
1
Как же Артем спешил узнать, что записано на диске! Он окинул взором шумящую, пульсирующую живую массу, захлестнувшую вокзал и под напором выплескивающуюся на перрон. Если снаружи люди были как-то различимы, то здесь, в зале ожидания размером с футбольное поле, они потеряли индивидуальность, превратились в безликие элементы хитроустроенного механизма, жизнедеятельность которого только на первый взгляд казалась хаотичной, а на самом деле подчинялась определенным законам, помогавшим избегать скандалов и давки.
Вот этот субтильный подросток может пригодиться, с надеждой подумал Артем. Паренек старшего школьного возраста, в свободной майке на лямках, клетчатых шортах и пыльных сандалиях на босу ногу что-то увлеченно рассматривал в раскрытой книжке ноутбука, которую держал на коленях. Упершись подбородком в плечо, к пареньку прильнула девочка с перьями торчащих волос безумных расцветок. Облегающая стройное тело голубая майка с портретом Джонни Деппа была достаточно короткой, чтобы разглядеть пирсинг на ее пупке и прийти к умозаключению, что дите не пробовало отцовского ремня. Девочка тоже не отрывалась от монитора, тыкала в него пальцем и, прыская от смеха, делилась с дружком впечатлениями. Журналист, активно работая локтями, приблизился к парочке.
— Ребята, извините за наглость. Дайте, пожалуйста, ненадолго попользоваться ноутбуком. Срочно нужно.
Голубки встрепенулись и принялись оценивающе осматривать просящего. Артему стало даже неловко. Девочка с невероятной прической безмятежно протянула:
— Ди-им, мы курить вроде собирались. Поможем дяденьке? Смотри, как дяденька культурный. Заодно он за сумками нашими последит. Да, дяденька?
При других обстоятельствах Артем обязательно потрудился бы объяснить, что даже столь юной леди рановато его называть дяденькой, причем трижды подряд. Сейчас же он закивал часто-часто: конечно, дяденька обязательно проследит.
Тинейджер оказался славным малым. Он вопросительно приподнял бровь.
— А без мышки пользоваться умеете?
— Как-нибудь справлюсь.
— Тогда держите, — важно произнес Дима. Он бережно передал ему портативный компьютер и увлек подружку за собой.
Артем уселся в пластиковое кресло, спешно нажал кнопку открытия дисковода и положил диск на втулку лотка, выскочившего с характерным щелком. В голове мелькнуло: «Вдруг „болванка“ окажется несовместимой с ноутбуком?». К счастью электронное нутро, отреагировав жужжанием и слабой вибрацией, послушно приняло диск и приступило к его чтению. На рабочем столе высветилось квадратное окно с дальнейшими вариантами действий пользователя.
Глинский тыльной стороной кисти смахнул со лба пот. Так, открыть папку для просмотра файлов. Пользуясь панелью «touchpad», Артем навел курсор на единственный файл под названием «Архив. Каталог:18.08». Запись представляла собой черно-белые слайды («вид сверху и сбоку, угол 70 градусов»), отснятые в режиме один снимок за десять секунд. Для просмотра он выбрал 16.00 местного времени, когда до отправления поезда «Татищев-Москва» оставалось около часа, и включил функцию ускоренного просмотра с тем расчетом, чтобы не пропустить искомый объект, еще живого Роберта Броцмана.
Артем почувствовал, как учащенно забилось сердце. Вот оно, подтверждение версии, которая напрашивалась, и на которую он уповал!
На мониторе замельтешили человеческие фигурки. Порой они заполняли значительную часть экранного пространства возле камер хранения — тогда Артем нажимал «stop» и всматривался в изображение — но чаще на площадке, попавшей в объектив видеокамеры, находилось один-два человека, застывавшие на полушаге или согбенные возле ячеек с поклажей. Он успокаивал себя тем, что колоритного, старомодно одетого профессора точно не пропустил. Шустрее, Артем Сергеевич, вот-вот накурившиеся голубки припорхнут и начнут клянчить ноутбук. Блин, ну почему качество такое плохое? Ноутбук на несколько мгновений «задумался», стоит ли ему дальше листать слайды. Не вздумать капризничать, fuckpad! Секунду! Ну-ка, чуть назад, еще немного! Эврика!
Артем почувствовал, как учащенно забилось сердце. Вот оно, подтверждение версии, которая напрашивалась, и на которую он уповал!
На таймере значилось: «16.27». 11 слайдов, благодаря которым Роберт Броцман в светлом костюме-тройке, седая бородка клинышком, вернулся с того света. На пятом, самом ценном кадре Броцман застыл, протянув руку к черной вертикальной ручке ячейки камеры хранения. Третьей, если считать от пола, шестой, если брать справа. В ногах Роберта Карловича стоял приоткрытый замшевый портфель. Забрызганным кровью спустя несколько часов его обнаружат рядом с бездыханным телом профессора. А кадром раньше профессор доставал из портфеля белую папку. Из плотного картона, с завязками-тесемками, хотя ввиду неважного качества изображения Артем насчет тесемок поручиться не мог. Но в душе его созрела и окрепла уверенность, что это именно та белая папка. Кадр № 11 — самый печальный кадр. Роберт Броцман, гордо вскинув голову с ястребиным профилем, двинулся в направлении видеокамеры, унося с собой тайну, почему он предпочел оставить папку с записями Аристарха Клевлина в камере хранения архитектурного чудища под названием «Станция «Татищев-1». Последняя страница длинной и содержательной судьбы столичной знаменитости закрылась. Навсегда.
— Дяденька, с вами все в порядке?
Девочка-попугайчик обеспокоено смотрела на журналиста расширившимися глазами. Субтильный дружок приклеился к девочке бедром и крепко, пожалуй, даже слишком, держал ее за талию. Артем мог только догадываться, сколько парочка молча наблюдала за ним. Он взмок как в бане и, должно быть, совершенно по-дурацки улыбался.
— Еще как в порядке, доченька! — воскликнул Артем и чуть не добавил: «Ну, иди к папочке».
Он извлек из лотка диск (щ-челк!), крепко пожал озадаченному Диме руку и ринулся к дальней стене зала ожидания, где были установлены камеры хранения. Третья ячейка, если считать от пола, шестая, если брать справа. Код, старательно выведенный на вырванном из блокнота листке: «3391».
Артем остановился у ячейки и огляделся по сторонам. Он мог не беспокоиться. Зал ожидания бурлил, и никому до него не было абсолютно никакого дела. Глинский набрал код на дверце цвета тусклого серебра и взялся за черную вертикальную ручку. Еще мгновение, и он держал в подрагивающих руках ту самую папку, черт бы ее побрал. До обидного простецкую — дешевку из магазина канцтоваров, дешевле только скрепки поштучно. Слишком простецкую, чтобы из-за нее последние дни оказались усеянными трупами. Белый картон, тесемки завязаны на одну петлю. Довольно плотная на ощупь, на лицевой стороне: «Дело №» и незаполненные горизонтальные полосы. Содержимое папки оставлю на десерт, думал Артем, торопливо пряча ее в наплечную сумку.
2
Глинский направился к выходу, крепко вцепившись в наплечную сумку и зорко высматривая сотрудников милиции. Было бы слишком обидно и несправедливо попасться в столь важный момент. Он с облегчением отметил, что волнения напрасны — милиционеров, по крайней мере, в зоне видимости, не было вообще. Наверно, заперлись в прохладном, зашторенном кабинете со спасительным кондиционером, чтобы в очередной раз поздравить Юру Опилкина с героическим задержанием подозреваемого в убийстве профессора Броцмана.
Не милиции ему нужно было опасаться. Артем толкнул тяжелую остекленную дверь с надписью «вход/выход», и увидел... Хитмэна. Тот стоял в угрожающем напряжении, не шелохнувшись, готовый устремиться вперед как разжатая пружина, и, по заведенной традиции, ухмылялся хитровато-зловеще. Хитмэн стремительно двинулся навстречу, рассекая поток людей, которые, видимо, чувствовали в нем затаенную опасность и боязливо шарахались. Литые мышцы под черной майкой с коротким рукавом, черные классические джинсы в обтяг, черные стильные очки. Идеальная модель для глянцевого журнала, проповедующего брутальный стиль. Надо будет при случае свести его с нужными фотографами, мелькнуло в голове Артем. Пока же ему самому надо... совершенно верно, шпарить отсюда, раствориться в толпе, укрыться, сгинуть. Чтобы не видеть эту опостылевшую рожу правильных пропорций.
Хитмэн вышел из безмолвия.
— Отдай! — грубо выпалил он и вытянул руку, повернув ладонью вверх, словно злобный попрошайка.
Артем предпочел не вступать в полемику и помчался вглубь вокзала, перепрыгивая через чемоданы и сумки на колесиках, бесцеремонно расталкивая ошарашенных встречных.
— Гад, убьешь ведь! — услышал Артем позади истерично-визгливое, что-то громыхнуло, лязгнуло и с дребезжащим звоном посыпалось.
Артем продрался сквозь людское скопище и свернул к проходу, ведущему на перрон. Он представлял собой дугообразный коридор с подпирающими потолок колоннами, плавно спускавшийся вниз под едва заметным уклоном. Он с трудом удержался на ногах, споткнувшись о тележку, которую неожиданно откуда-то прямо перед ним выкатил грузчик в темно-синем халате. Оглядываться не было нужды — Глинский спинным мозгом чуял, что Хитмэн дышит в затылок.
Пассажирская платформа оказалась менее запруженной по сравнению с вокзалом, но и на ней особо было особо не разбегаться. На перроне царило всеобщее возбуждение от предстоящей поездки, подогреваемое жарой. Возбуждение передавалось от человека к человеку, от уезжающего к провожающему, и наоборот, как импульсы по электрической цепи нервов. Локомотив издал пронзительный звук, похожий на пароходный гудок, только с резонирующим присвистом. Обнимания, чмоканья, плач.
«Внимание! Скорый поезд № 136 „Татищев-Саратов“ отправляется с первого пути. Провожающим просьба покинуть вагоны!» — без интонаций известил громкоговоритель.
Куда теперь? Дыхание Артема успело сбиться, в голове колотили молоточки. Вагоны отбывающего скорого поезда дернулись, грохнули и поползли.
Навстречу Артему вышагивал крупный пожилой мужчина в майке поло цвета морской волны и зеленоватых брюках с множеством карманов. Прядь каштановых (крашеных?) волос прилипла к высокому бледному лбу. В веснушчатой руке незнакомец нес пузатый, набитый сверх меры кейс. Мужчина вздернул подбородок и зрил строго вперед, двигаясь по прямой линии. Уступать дорогу в его планы не входило, хотя Артем вот-вот должен был на него налететь.
Артему никогда не запомнились бы детали внешности незнакомца, но когда он практически уже набежал на него, раздался громкий, вспарывающий воздух хлопок. Бесстрастное выражение лица мужчины сменила маска недоумения, еще мгновение, и оно страдальчески исказилось. Боль, неописуемую боль переживал человек, который не собирался уступать дорогу. Он схватился за грудь пониже горла, колени его подогнулись. Хрипя и дико вращая зрачками, он повалился прямо на Артема. Журналисту стоило предельного напряжения сил удержать незнакомца, чтобы он не свалил его самого. Гладкое лицо мужчины страдальчески сморщилось, он закатил глаза, дернулся и обмяк. Пластиковый кейс сухо стукнул об асфальт. Надо думать, мужчина потерял сознание от болевого шока. Артем по возможности бережно положил безвольную тушу на перрон.
— Отдай! — вновь услышал журналист.
Это был уже не выкрик разозленного просителя — приказ, только исполнение которого могло спасти от жестокой кары. Артем развернулся к преследователю, который стоял полубоком в метрах пяти-шести и обеими руками направлял на него кургузую штукенцию, которая одновременно пугала и вызывала смех. Чтобы ее разглядеть, Артем пришлось напрячь зрение. Как он сразу не догадался — его выцеливали из травматического пистолета «Оса» со сведенными четырьмя обрезанными стволами.
«Короче, эта хрень стреляет резиной, внутри которой спрятал маленький сюрприз в виде металлического сердечника. С близкого расстояния попадешь — калекой сделаешь. Если в башку залепить, вообще убить можно», — вдохновенно объяснял Глинскому приятель, прикупивший пистолет после того, как в ночной подворотне нарвался на свору обдолбанной шпаны.
Еще Артему вспомнилось, что с расстояния четыре метра все четыре пули можно кучно положить в сигаретную пачку. Хитмэн, несмотря на внешнюю невозмутимость, оказался не железным, раз в момент выстрела его рука предательски дрогнула, и он вместо Артема подстрелил мужчину в майке поло.
3
На перроне началось что-то невообразимое. Относительная упорядоченность сменилась жутким переполохом, и Артем не без оснований полагал, что он к этому тоже причастен. Он слышал топот бегущих ног, истошные, до спазмов в горле вопли «Караул! Милиция!». Вокруг замелькали перекошенные от испуга лица, кто-то замер в оцепенении, кто-то нервно озирался, не понимая, что происходит и из-за чего началась паника. Для Артема все это было слишком далеко. Он видел перед собой только Хитмэна и его пушку.
— Отдай! Считаю до трех!
Артем не двигался.
— Р-раз! Два!
— Оружие на землю! Повернуться! Руки за голову!
Топот, мат. За спиной преследователя материализовались младший лейтенант Опилкин и многочисленная группа вооруженных товарищей. Сотрудники линейного отделения, и не только они — Артем увидел стражей закона в другой форме, некоторые были в легких бронежилетах — направляли на Хитмэна поблескивающие стволы. Менты брали Хитмэна в кольцо. Двигая кочаном то вправо, то влево, он наблюдал за их передвижениями боковым зрением и оценивал свое положение. Но при этом продолжал держать Артема на мушке.
— В уши долбишься, блядь?! На землю, кому сказал! — рявкнул горластый милиционер с багровой ряшкой и бычьей шеей. Видимо, старший. В образовавшейся диспозиции он занимал место по центру, Юра Опилкин находился с ним плечом к плечу.
К своим перспективам Хитмэн отнесся достаточно критично. Напоследок оглядевшись, с демонстративной неторопливостью он приподнял руки, медленно нагнулся и положил ствол на раскаленный асфальт. Затем с деланной ленцой сложил ладони на затылке, опустился на одно колено, затем на другое.
Менты с некоторой опаской приближались к стрелку. Донеслось рваное, переходящее в писк шипение рации, взволнованный голос тараторил о стрельбе на перроне вокзала.
Получалось, Артем соврал Опилкину лишь частично — перед младшим лейтенантом сегодня все же встали на колени. И вновь, как было на набережной, Артему показалось, что Хитмэн ему подмигнул, хотя за темными очками это разглядеть было невозможно.
Менты с некоторой опаской приближались к стрелку. Донеслось рваное, переходящее в писк шипение рации, взволнованный голос тараторил о стрельбе на перроне вокзала. Старший махнул подчиненным в направлении Артема — займитесь и этим.
На месте Глинского разумнее всего было бы сдаться на милость правоохранителей. Они его, в общем-то, здорово выручили. Но он ни на секунду не забывал про ориентировку и спрятанный в наплечной сумке десерт, от которого не мог отказаться.
Хвостовой вагон скорого поезда № 136 «Татищев-Саратов» поравнялся с перроном. На раздумья не осталось времени. Пассажирский состав уверенно набирал скорость, но не настолько, чтобы Артем, прыгнувший с платформы на рельсы и совершивший несколько отчаянно смелых скачков по шпалам, не успел схватиться за узкую перекладину, горячую, грязно-масляную, будто специально для него присобаченную, с торца последнего вагона. Он подтянулся, ему удалось перенести тяжесть тела на живот и встать на перекладину обеими ногами. Чтобы не соскользнуть, Артем мертвой хваткой держался за планку идентичную той, на которой стоял, только вертикальную.
— Куда?! Стоять!
— Догнать! Взять!
— В рот ноги, убежит ведь! — сквозь дробный перестук колес прорывались отдаляющиеся, запоздалые выкрики сотрудников милиции. Прежде чем полностью сосредоточиться на удержании равновесия, Артем успел заметить, что раненый пожилой мужчина оклемался и пополз на карачках к оброненному кейсу.
Права на книгу «Наследство мертвецов» принадлежат ее автору, они охраняются Законом о защите авторских прав и Гражданским кодексом РФ. Любые перепечатки текста и рисунков в офлайновых изданиях без согласования с автором категорически запрещаются. В онлайновых изданиях разрешается перепечатывать текст и рисунки при условии указания автора и активной гиперссылки на TLTgorod.Ru.