Глава V.
Не время для жалости

1

Артем нежился под ласковыми волнами темной воды в бурлящем, приглушенно гудящем джакузи. Вдоволь наплескавшись, он просто лежал, не двигаясь, из-под полуприкрытых век наблюдая за игрой вырывавшихся на поверхность стаек пузырьков. Какое это райское наслаждение, вот так расслабленно отдыхать целую вечность, ничего не делать и ни о чем не думать! Здесь, в глубокой полированной чаше джакузи, а не в продолговатом пенале обычной ванны, обустроенной впритык к параше, в этом универсальном (мытье овощей и фруктов, принятие душа, стирка белья) угрюмом символе домостроя времен развитого социализма. Неудобной, гулкой, испещренной паутиной трещинок, покрытой грязными разводами...

Нет, чтобы совсем не думать, не получается. Вроде бы, расслабился полностью, а в голове все равно крутится всякая околесица. Артем нехотя вылез из мини-бассейна и, стоя на розовом коврике с изображениями лыбящихся кроликов, долго, до пощипывания в раскрасневшейся коже, растирался полотенцем. Полюбовался в огромное зеркало, остался вполне доволен отражением и, присвистывая, прошлепал на кухню.

2

В ушах до сих пор назойливо звучал перестук вагонных колес по рельсам, ритм которого по мере выдвижения поезда «Татищев-Саратов» из пункта отправления становился все чаще и чаще. Остались далеко позади матерящиеся, размахивающие пистолетами милиционеры, беззаботно ухмыляющийся, закованный в наручники Хитмэн и случайно подстреленный им незнакомец в майке поло. Проползавшие вдоль железнодорожного полотна постройки промышленной зоны и пышно-цветущие дачи вскоре сменились равнинной местностью, покрытой ковром травы.

Последний вагон, к которому буквально прилип Артем, неприятно покачивался, заставляя желудок сжиматься в тугой комок. При приближении леса Глинский с нарастающей тревогой ощущал, что штуковина, на которой он стоял, слишком узкая и скользкая, а рукам больше не хочется ни за что держаться. От напряжения тело стало наливаться тяжестью. Особенно тяжело приходилось конечностям, на которые выпала наибольшая нагрузка. По идее, его должно было сдуть и размазать, но Артему ценой невероятных усилий удалось удержаться, когда с диким свистом и громыханием мимо пролетели вагоны, цистерны и открытые платформы встречного товарняка.

Когда цепляться уже не осталось сил, и перед глазами вместо грязно-зеленой вагонной краски заплясал хоровод цветных пятен, он ощутил, что состав замедляет скорость. Поезд тормозил у дугообразного изгиба, за которым железная дорога уходила в плавный подъем. Скорость упала настолько, что Артем мог рассмотреть надписи на пробегавших мимо столбах.

Медлить нельзя было ни секунды. Артем мысленно перекрестился, выдохнул и совершил отчаянный прыжок от железнодорожного полотна с таким расчетом, чтобы после приземления на ноги сделать кувырок. Жесткая посадка. Артем покатился кубарем с наклонной насыпи, зашуршал гравий под бедром, локтем, плечом, спиной. По инерции тело сделало второй кувырок, еще один, и еще.

Глинский пролежал несколько мгновений, прислушиваясь, откуда пойдет боль. Неужели совсем не ушибся? Похоже, вы легко отделались, Артем Сергеевич, с облегчением подумал он, лишь спину в районе поясницы чуть засаднило. И наплечная сумка целехонькая, не беда, что запачканная.

Артем медленно встал, стряхнул пыль и прилипшие сохлые травинки, размышляя, куда двинуться дальше. Пожалуй, не следует идти туда, где задние вагоны спасительного поезда «Татищев-Саратов», лениво отстукивая чечетку, уползали в загустевшую стену леса. По шпалам он наверняка выйдет к какому-нибудь населенному пункту. Однако сколько нужно было пропехать, чтобы добраться до цивилизации, Артем не имел даже смутного преставления. Лучше идти сквозь лес, это был самый короткий путь до города.

Прежде чем обнаружить сто лет нехоженую тропу, скрывавшуюся за ветками раскидистого кустарника, ему пришлось протопать по шпалам километр-другой.

Глинский вошел в вечнозеленый лес, затемненный, высокий и густой. Вокруг царило полное безмолвие, пахло хвоей и сыростью. Насыщенный живительным кислородом воздух после городского смога пьянил и освежал.

Тропа вела, по прикидкам Артема, в нужном направлении, перпендикулярно железной дороге. Поэтому он не боялся заблудиться и уверенно двигался, перешагивая через узловатые корни деревьев.

Артем упорно шел и шел, потеряв счет шагам и времени. Однажды он вдруг замер, его прошиб озноб, и он простоял минут пять, абсолютно потерянный. Мозг как бы между прочим, с издевательской ленцой матричного принтера запоздало выдал известие о том, что Артем оставил на вокзале распечатку с указанием пассажиров скорого поезда «Татищев-Москва». Распечатку, содержание которой могло пролить свет на личность убийцы профессора Броцмана, и, возможно, остальных жертв. Скорее всего, он забыл ее на кресле, слишком увлекшись просмотром слайдов с изображением Роберта Броцмана, записанных камерами видеонаблюдения. В отличие от диска, который машинально сунул в наплечную сумку.

Как глупо! Столько усилий и нервов, своих и чужих, были потрачены зря! О возращении на вокзал, кишащий милицией, не могло быть и речи. Артем чертыхнулся и двинулся дальше, проклиная себя за рассеянность.

Лес постепенно редел, сквозь кроны сосен начали пробиваться лучи солнца. Пребывая в паршивом настроении, Артем вышел на открытое пространство, поросшее ломкой травой и шапками чахлого кустарника. К краю поляны сиротливо прижалась разрушенная, почерневшая бревенчатая изба с провалившейся крышей, обрамленная останками того, что когда-то являлось забором. Похоже, здесь обитал лесник или отшельник, пока его не спугнул растущий и стремительно приближавшийся город.

Артем решил дать небольшой отдых ногам, которые неприятно терли мокасины. Он присел отдохнуть на покосившуюся скамейку, прижавшуюся к развалившейся хижине. Та жалобно заскрипела, но удержала его вес. Артем достал из помятой пачки сигарету, распрямил, почиркал зажигалкой. Первая затяжка, глубокая и жадная, казалась особенно приятной и расслабляющей. Артем, прищурив один глаз, поднял лицо к солнцу. Припекало. На белесовато-синем небе — ни облачка.

Лес, вдали которого виднелись обширные прогалины, безмолвствовал. Все же что-то неуловимое подсказывало, что город ближе, чем казалось.

Артему вдруг стало жаль себя. Ему почему-то захотелось, чтобы рядом треснула ветка, зашевелился кустарник. На опушку, переставляя точеные ножки, вышел бы маленький олень. Косуля. Он должен быть покрыт буровато-рыжей шерстью, лишь на горле светловатое овальное пятно. Косуля сразу почувствовала бы присутствие чужака и повернула бы к нему безрогую, гордо посаженную головку. Влажные ноздри поймали бы стоячий, без ветерка воздух, ушки настороженно задвигались. Он был готов бесконечно долго наблюдать за красивым животным, как завороженный...

Сам ты олень безрогий, досадливо осек себя Артем, нашел время распускать нюни. Он пришлепнул зудящую гадость на щеке и вновь двинулся в путь.

3

Вскоре на горизонте появился поселок Чкалов, отделенный от леса пшеничным полем, который прорезала ухабистая, в рытвинах, двуколейка. Впервые с раннего детства Артем прокатился в лихо подпрыгивающей тележке, которую волок работавший на керосине и крепком словце трактор «Беларусь». Тракторист, добродушный кряжистый сельчанин с дубленым лицом, согласился подвести его «вон до той трубы», возвышавшейся над одноэтажными постройками. Артем хотел заплатить, но мужик, улыбнувшись, решительно отстранился: «Бывай, бродяга!».

Из Чкалова в Татищев Артем добирался еще на одном раритете отечественного автопрома, синем «Москвиче», который жалостливым дребезжаньем умолял хозяина, важного гражданина в замасленной спецовке, перестать его мучить. Важный гражданин, перед посадкой в категоричной форме потребовавший, чтобы Артем отряхнулся («гы—гы, с девкой на сеновале валялся, что ли?»), за проезд потребовал кругленькую сумму.

Но прежде чем отправиться в Татищев, журналист избавился от мобильного телефона. В его душе закралось подозрение, что Хитмэн, кем бы он ни был и на кого бы ни работал, имел доступ, личный или через сообщников, к оборудованию спецслужб, позволяющему определить местонахождение объекта по мобильнику. Артема настораживал еще один факт: местный отдел Управления специальных технических мероприятий, УСТМ, располагался на улице Космонавтов в одном здании с отделом УБОП. То есть, в теснейшем соседстве с Гориным.

В дальнейший путешествие мобильник отправился в брезентовом кузове грузовой Газели, заставленном коробками с фруктами и консервированными продуктами. Артема порадовало, что вышедший из торговой конторы газелист поехал в направлении, противоположном Татищеву.

4

Глинский ожидал Олесю в разрисованной деревянной беседке, в глубине сквера на улице Никитинской. Здесь Артем договорился встретиться с подругой, позвонив с купленного дешевого телефона. Белая папка профессора Клевлина жгла бок. Но Артем решил ознакомиться с ее содержимым позже, в более подходящей обстановке.

Артем никогда не обратился бы к Олесе за помощью, но он видел свое положение безвыходным. Он не хотел вовлекать в заваруху коллег, друзей, родственников. Артем смог вспомнить лишь одного человека, которому он мог безоговорочно довериться и на которого вряд ли быстро выйдут сыскари. Олесю. Красавицу-блондинку, связь с которой приверженцы традиционных семейных ценностей наверняка посчитали бы противоестественной. Вряд ли кто будет искать Артема у Олеси. Ведь он не распространялся о своем последнем романе.

— Привет, трубочист, — прокурлыкала блондинка, подсаживаясь к Артему в беседку.

Олеся была одета в легкое светлое платьице, которое позволяло демонстрировать стройные загорелые ноги. Она потерла теплыми, чуткими пальцами его губы, прежде чем поцеловать и присесть рядышком.

Помятый внешний вид Артема Олесю ничуть удивил и не расстроил. Она посчитала, что если любовник является пред ней настороженно озирающийся, чумазый, в пропитавшейся пылью одежде, значит, так должно быть. Значит, так ему и надо.

Она успела привыкнуть к нему разному. В порыве пьяного воодушевления декларирующему Есенина и Бальмонта. Кипящему из-за ее очередного выкрутаса. В отключке от внешнего мира погруженному в просмотр любимого кино. Вскакивающему среди ночи лишь ради того, чтобы на чем-нибудь, что попадется под руку, набросать пришедшую на ум фразу для будущей статьи. И много какому еще. Привыкла и терпеливо принимала таким, каким он есть в данную минуту. Искренне верила, что он всегда настоящий. И он был ей безмерно признателен за это.

После такого приветствия у Артема возникло мимолетное желание сымпровизировать на тему сказки Андерсена про пастушку и трубочиста. Но он не стал мудрить:

— Привет, солнце. Мне очень неловко, но я вынужден обратиться к тебе с просьбой...

— «Неловко», «вынужден обратиться» — ты где этой фигни нахватался? — с недоуменной интонацией перебила Олеся.

— Не всегда же тебя молча за попу хватать...

— Лучше схватить, чем морить приторной вежливостью. Тебе не идет.

— Если бы ты только знала, как я вляпался...

— Ничего не хочу знать! — отмахнулась Олеся, но тут строго посмотрела на Артема. — Постой! Ты кого-нибудь убил, ограбил, изнасиловал?

— Бог с тобой! Нет, конечно!

— Тогда все в порядке. Свою просьбу можешь не повторять — я ее по телефону уже выслушала. Держи, вот ключи от квартиры. И никаких «на сутки, от силы на двое». Сколько надо, столько живи.

— Олеся, ты не представляешь, как я тебе...

— Благодарить ночью будешь, — вновь перебила Олеся, на этот раз с интригующей улыбкой. — Не беспокойся, следов присутствия Владимира Серафимовича ты не обнаружишь. Я об этом позаботилась. Как добраться, знаешь?

— Примерно представляю.

— Молодчина. А я помчалась в ресторан.

— Подожди, это еще не все, — Артем вновь охватила неловкость. — Вот деньги и список, чего мне нужно купить. А то в таком виде меня заберет первый попавшийся патруль.

— Ты всегда с собой столько денег носишь? — поинтересовалась Олеся, отправляя наличность кошелек

— Стараюсь. Особенно если знаю, что встречусь с тобой.

— Очень смешно. Ладно, из ресторана что-нибудь вкусненькое принесу.

Права на книгу «Наследство мертвецов» принадлежат ее автору, они охраняются Законом о защите авторских прав и Гражданским кодексом РФ. Любые перепечатки текста и рисунков в офлайновых изданиях без согласования с автором категорически запрещаются. В онлайновых изданиях разрешается перепечатывать текст и рисунки при условии указания автора и активной гиперссылки на TLTgorod.Ru.