— Официально он был зарегистрирован в феврале 1989 года. Кстати, в будущем году нам будет 35 лет. Солидный срок. У его истоков стою я и еще четыре художника: Елена Терпиловская, Сергей Поздняков, Алексей Власов и Павел Кондратьев.

Мы тогда были молодыми, много рисовали, хотели участвовать в выставках и проводить свои, но у нас был свой взгляд на мир, который отличался от общепринятого на тот момент. И если такое уже почти официально принимали в столицах, все-таки уже вовсю шла Перестройка, то в Тольятти еще не считали за искусство.

Нужно понимать, что в Советском Союзе нельзя было просто так взять и провести выставку. Ты обязательно должен был быть членом какого-либо объединения. Ну а мы из-за своего творчества нигде не состояли, так как нас никуда не брали. Поэтому выставлять свои картины не могли. А нам очень хотелось. Что же делать?

Благодаря некоторым неравнодушным людям нам удалось выйти на руководство Ставропольского района и убедить его учредить свой локальный союз художников. Так и появился на свет «Солярис». И определенное время его учредителем был район.

Это было взаимовыгодное сотрудничество. Мы получили возможность официально участвовать в выставках и проводить свои. Но взамен за «крышу» должны были обеспечивать район художественной «продукцией»: рисовали портреты передовиков, делали выставки в сельских домах культуры и разрисовывали интерьеры школ. Нам даже за это платили деньги.

— В данный момент наш союз объединил более 400 людей искусства. Это не только художники, но и фотографы, керамисты, скульпторы. Среди них есть как очень известные и маститые, как, например, Сергей Галета — заслуженный художник России, профессор, выдающийся акварелист, так и только начинающие творцы. У нас 16 мастерских по городу, которые занимают 53 человека. Из них 21 человек находится в Портпоселке, в основном здании на Комсомольском шоссе.

Что мы делаем? Занимаемся творчеством. Творим в своих мастерских. Если же говорить про общественную работу, то она достаточно разнообразная. Конечно же, проводим выставки. Мы давно и плодотворно дружим с библиотекой, находящейся на ул. Чайкиной, 71. Регулярно там обновляем экспозицию. Сотрудничаем с отделом современного искусства Тольяттинского художественного музея и принимаем участие в их проектах.

К тому же, двери нашего основного здания в Портпоселке, которое мы называем «Роддом», так как ранее в нем действительно находился роддом, всегда открыты для творческих людей, ищущих площадку для самовыражения. Ты поэт и хочешь провести творческий вечер? Хорошо, приходи к нам и почитай свои стихи. Играешь на гитаре и поешь песни? Мы и тебе рады. Считаешь, что созрел для того, чтобы выставить свои снимки или твоя живопись достойна внимания зрителя? Отлично, твоя первая выставка может пройти у нас. И все это абсолютно безвозмездно. Приходи и делай.

Почему я так поступаю? Наверное, в силу того, что я сам когда-то был молодым авангардным художником, которого нигде не выставляли, а мне так этого хотелось. Поэтому стараюсь таких ребят поддержать, дать им площадку, возможность высказаться, продемонстрировать свой талант и умения.

К тому же, у меня нет особой бюрократии. Не нужно ждать месяцами своей очереди. Мы гибкие и всегда найдем время. Молодые же не особо любят ждать. Они загорелись как комета и летят по звездному небу. Но если не давать им возможности выставляться, реализовывать себя, то могут потухнуть, почувствовать, что их творчество никому не нужно.

Вроде бы пришел к тебе начинающий фотограф, просит выставиться первый раз, а потом через несколько лет узнаешь, что он уехал в Питер и там стал лауреатом в каком-то престижном международном конкурсе. Или девочка заглянула, что-то там у нее вроде бы получается, тоже хочет выставку, показать себя. Выставили, а потом мне говорят, что она в Самару поступила на станковую живопись. Неплохо. И приятно осознавать, что ты тоже принял участие в творческой судьбе этих людей.

И с музыкой мы подружились. Фестиваль «Рок не ради денег» три года подряд проходил у нас на полянке перед зданием, только после этого его заметили власти и предложили ему переехать в технический музей. И еще приезжала куча групп с концертами со всей страны. Кого только не было.

— Это место, где он творит. Это его рабочее место. Ты же не будешь рисовать или лепить дома. Это специфический процесс со всех сторон. Начиная от того, что все заляпаешь, заканчивая тем, что нужно сосредоточиться, закрыться ото всех и погрузиться в творческое состояние. Дом — это дом, а мастерская — мастерская. Кажется, тут не надо ничего лишнего объяснять. И так все понятно. 

— Наверное, если бы нам безвозмездно предоставил помещения какой-то бизнесмен, то мы бы тоже были рады, но я такого в России еще не встречал. А что касается города, то я, думаю, потому что власть занимается еще и теми процессами, делами, которые не всегда про деньги. Вот культура и искусство — это почти всегда не про деньги. Это социальная сфера, сфера тонких материй.

Зачем у нас есть филармония, а в ней несколько оркестров? Зачем у нас в городе есть несколько театров? И все это существует за бюджетные средства. Вполне возможно, они бы тоже могли стать частными и как-то там зарабатывать деньги. Или у них не получилось бы тогда выжить? Давайте скажем шире: зачем нам в городе различное искусство? Это некий престиж, некий статус города, его уровень. Это показывает, что элиты думают не только о хлебе насущном, но переживают и о чем-то неуловимом, того, что требует человеческая душа — прикосновения к красоте.

Почему нам нужна поддержка в виде предоставления мастерских? Все просто. Если ее не будет, если мастерские заберут, то большинство художников не смогут заниматься творчеством. Не все могут позволить себе арендовать помещения.

Более того, хочу, чтобы горожане поняли и знали одну важную вещь. Сейчас может со стороны показаться, что художники обнаглели и занимают какие-то муниципальные площади, которые можно было бы отдать кому-то, кто в этом нуждается значительно больше. Как нам, например, сказали, тем, кто помогает бездомным. Напомню, что художники в Тольятти в большинстве своем занимают те помещения, которые изначально для них и были предназначены. В Советское время сознательно в некоторых жилых домах, например, на мансардах, предусматривали мастерские. Ну какие там могут быть бродяги?

Или другой пример. Наше основное здание в Портпоселке. Когда нам его передали, то это был разваливающийся двухэтажный барак, в котором ранее была больница. Мы его привели в порядок, отремонтировали, обжили, а теперь что? Забирают? Нет, так дело не пойдет.

— Мы не рассматриваем такой вариант вовсе, что нас выгонят. Но если все же это случится, то возможно, что наиболее активные и молодые художники просто уедут из Тольятти, так как в городе не будет условий для творчества. И уже есть такие примеры. Виктор Сафронов с Дарьей Тимошкиной, а это талантливые и востребованные люди, переманили в город, который в два раза меньше Тольятти. Они уехали во Владимир. Им дали хорошие большие мастерские с высокими потолками. Ведь искусство — это еще и про преемственность. От учителя к ученику, а если не будет учителя, то не будет и ученика. Цепочка прервется. Я не предлагаю никого переманивать в Тольятти. Давайте сохраним хотя бы то, что уже есть. Люди — вот главное сокровище любого города.

— Нет, нельзя. Быть художником, настоящим художником — это сознательный выбор, это путь, бесконечный поиск чего-то своего. И не всегда зритель в моменте готов осознать и принять творчество. Таких случаев в истории полным-полно, что человек трудился, а только после смерти его работы были оценены по достоинству.

Понимаю, что в мире капитализма все хочется измерить доходом, но нужно помнить, что есть другие точки зрения и модели жизни. Не у всех стоит в голове прошивка «купи-продай». Можно, конечно, начать рисовать милые пейзажики, которые будут нравиться всем, и продавать их пачками по 1-5 тысяч рублей, но это конвейер, ведущий к опустошению.

Художник почему рисует? Безусловно, не ради дохода. Он рисует, потому что ему это нравится и его к этому тянет. Он не может иначе. У нас в союзе есть люди, которые рисуют после основной работы. Одно их кормит физически, а другое — духовно.

— В Тольятти нет художников, которые бы выставляли свои работы на международных аукционах. Я даже не уверен, что наши выставляются в столицах на крупных ярмарках. Поэтому, в основном, если у кого-то что-то и продается, то за совсем небольшие деньги. На это можно скромно жить. Шиковать — не уверен.

Как уже отметил, у нас вовсе есть художники, которые сначала смену на заводе отработают или в охране, а после приходят рисовать. Как-то стараются и выжить, и сохранить художника в себе. Поверьте, это не просто.

К тому же, в Тольятти нет частных галерей, нет коллекционеров, в целом, нет традиции посещать выставки и приобретать работы. Даже у элит. А если всего этого нет, то откуда возьмутся сверхдоходы? Художник в провинции, даже самый заслуженный, — это скромность и преданность своему делу.

— Мне грустно обо всем этом говорить. Я бы лучше рисовал, чем вел эту борьбу и тратил на это время. Художники творят искусство, а искусство — вечно. Магазины, заводы — это все хорошо. Но без искусства тоже жить нельзя, тем более такому большому городу. Зачем человеку еда? Чтобы тело не умерло. А пища для души — это искусство, красота. В искусстве человек уподобляется Богу, потому что тоже становится творцом. А иначе что? Все скатится к ширпотребу? Купи-продай, съешь, выпей и живи красиво? Нет, так нельзя. Не хлебом единым жив человек.

Автор: Владимир Потапов, специально для TLTgorod