История проектирования и строительства Тольятти - «не догма» и столь же дискуссионна, как и тема дальнейшего освоения гидроэнергетических ресурсов...

Вот пример.

Из лекции «Проблемы и перспективы развития г. Тольятти», прочитанной мэром Сергеем Фёдоровичем Жилкиным 18 декабря 1995 года в Тольяттинской академии управления (в то время Международной академии бизнеса и банковского дела), которую я цитировал в своих публикациях, здесь и здесь:

«Комзин строил Магнитку, и у него был свой опыт организации больших строек, который был основан на жестокой эксплуатации заключённых, с одной стороны, и с другой стороны, на поднятии неимоверного человеческого энтузиазма, который тогда проявляли. Строились бараки, там располагались заключённые. Заключённые выводились, в эти бараки вселялись обычные люди. Параллельно строил Волгоградскую ГЭС другой деятель, некий господин Логинов. Тот начинал строить Волгоградскую ГЭС с больниц, с дворца спорта, с дома культуры, со стадиона. И строил сразу каменные дома для заключённых. После в эти каменные дома ставились нормальные перегородки, и люди получали хорошее жильё... Это о том, как могли делаться эти дела.

Логинов задержал стройку на год от плана, получил выговор – зато получил и вечную благодарность людей, которые там живут...»

Вообще, по мнению С. Жилкина, судьба Ставрополя-Тольятти во многом зависела от личностей. На протяжении всей  своей новейшей истории город проектировался и строился как «соцгород» - «город при заводах»: «В первую очередь строились заводы, а отчисления на строительство объектов соцкультбыта шли как отдельный процесс. И очень много зависело от организаторов стройки, как в примере с Комзиным. Или этот человек каким-то образом пытался идентировать влияние той системы, или сначала строились бараки, а потом люди организовывали свою жизнь как могли. Наш город – тому яркое подтверждение»... 

Схематично, несколько упрощённо — но примерно так...

При этом, конечно, стоит добавить: затяжку сроков строительства обеих гидростанций — и Куйбышевской, и Волжской – во многом предопределила смерть Сталина и, как следствие, пусть весьма символическая, но всё же «либерализация» репрессивной системы. Как справедливо отметил Игорь Никулин («Экологическое наследие» ГУЛАГа // Евразия: природа и люди. – 1997. – № 2-3), просто пришло время, когда «использовать практически неограниченные интеллектуальные и трудовые ресурсы ГУЛАГа» с той же интенсивностью, как раньше, уже было нельзя.

При этом, конечно же, вовсе отрицать полностью роль личности в истории строительства крупнейших волжских гидроузлов.

Так, в случае с историей города Волжского, после ухода Фёдора Логинова в правительство, процесс строительства Волжской ГЭС больше года находился в «подвешенном состоянии». Кандидатуру нового начальника подбирали тщательно. В 1956-м стройку возглавил бывший подчинённый И.В. Комзина (с 1953 года начальник района, затем Управления строительства правого берега Куйбышевгидростроя), знаменитый к тому времени организатор строительства Александр Петрович Александров. «Человек, не знавший поражений», как называли его современники. По их свидетельствам , как и Логинов (вспомним его характеристику из брежневского «Возрождения»: «решительный, своенравный; всё он брал на себя, замечаний в свой адрес ни от кого не терпел»), Александров «отстаивал свою точку зрения в любых обстоятельствах, несмотря ни на что» (из воспоминаний Е.В. Любомирского в ст.: Тамара Башлыкова. Человек, не знавший поражений // «Волжская правда». – 2003. – 22 марта).

Как пример, в воспоминаниях об Александрове приводится его позиция в упомянутой мной ранее дискуссии о путях развития энергетики, развернувшейся в годы правления Никиты Хрущёва: «В конце пятидесятых годов у нас в стране делался упор на строительство ТЭЦ. Александров категорически возражал против этого плана, доказывая целесообразность развития прежде всего сети гидроэлектростанций. Он не изменил свою точку зрения даже после неоднократного нажима».

Но при этом нельзя не согласиться и с Игорем Александровичем Никулиным: «Можно легко представить себе, где и в какой роли эти гидростроители продолжили бы строить коммунизм, если бы они так же отреагировали на аналогичное указание товарища Сталина»... 

Скажем так: не всё, но многое зависело от личности конкретного руководителя, когда дело касалось крупных проектов – в том числе, развития городов. В том числе, будущего Тольятти...

По первому проекту Ленгипрогора 1952 года новый Ставрополь был рассчитан на население в 40 тысяч человек: 22 тысячи человек планировалось расселить в индивидуальных домах (в основном, перевезённых из зоны затопления), 18 тысяч – в капитальных. Всё это с учетом начавшейся ещё в 1950 году застройки Соцгорода. Северной границей, согласно проекту, являлась будущая улица Чапаева, южной – Ленинградская.

Ещё раз возвращаясь к лекции Сергея Жилкина, прочитанной им двадцать лет назад, в декабре 1995 года – к той части, которая касается особенностей проектирования Ставрополя-Тольятти на новом месте (по сути, речь идёт о будущем Центральном районе Тольятти; о том, как возникли посёлки Портовый, Комсомольский, Шлюзовой, микрорайоне «Жигулёвское море» – в следующих публикациях).

«Было несколько вариантов расположения города. Один из них – расположить в лесу, на прекрасной вольной природе. Я думаю, благодарные потомки должны вспомнить тогдашнего председателя горисполкома (Андрея Осиповича) Мельникова, который категорически отказался строить, дабы не портить лес, который будет вечно являться украшением этой местности. Я хочу, чтобы люди помнили о том, как принимались решения и кто за что отвечал...» – подчеркнул С. Жилкин. 

Как писал уже в середине 1960-х гг. в докладной записке в Куйбышевский обком КПСС и облисполком первый главный архитектор Ставрополя Михаил Александрович Сорокин, рассматривалось три варианта. Первый (и видимо, как раз о нём вспоминал Жилкин) – «расширение посёлка Комсомольский в северном направлении». Как утверждал М. Сорокин, эта площадка «была вскоре отвергнута из-за трудностей в освоении территорий с дюнным рельефом с грунтом из сыпучих переносимых песков, особенно неудобным для индивидуальной застройки».

Тема леса в этой версии не звучит. Не исключено, что она действительно обсуждалась (и возможно, именно с подачи А.О. Мельникова – председателя Ставропольского городского совета народных депутатов в начале 1950-х гг.) – но не в качестве основного аргумента против. Что, впрочем, ничуть не отменяет тему благодарности потомков тем, кто хотя бы пытался отстоять наш лес. Да и собственно версия, которую озвучил первый всенародно избранный мэр Тольятти, искренне интересовавшийся историей города и знавший её глубоко, ничуть не противоречит версии первого главного архитектора Ставрополя – скорее, дополняет её.

(Не секрет: в угоду «великим планам преобразования природы», которые вылились прежде всего в строительство каскадов ГЭС, лес в районе строительства вырубался нещадно – даже если не мешал подготовке ложа Куйбышевского водохранилища. Так, например, по воспоминаниям ставропольчанина Павла Ефимовича Романова**, в те же 1950-е был вырублен крупный лесной массив между Ставрополем и Русской Борковкой). 

Далее из письма первого главного архитектора М.А. Сорокина:

«Из двух других площадок (для размещения Ставрополя на новом месте. – С.М.) – у с. Русская Борковка и ныне занятой городом – площадка в районе с. Русская Борковка была признана лучшей. Здесь чрезвычайно благоприятный в градостроительном отношении рельеф с постоянным умеренным уклоном в сторону моря, наличием прилегающего водного бассейна – Жигулёвского моря, с открывающимися прекрасными видами на Жигули, неограниченные возможности постройки города, как жилых так и промышленных районов его.

Но именно потому, что эта площадка была слишком хороша, решено было её не занимать небольшим городом в 40 тысяч человек, а зарезервировать её под строительство здесь в будущем крупного современного, целиком каменного многоэтажного города. Сейчас ясно, что это положение близко к реальности»...

* На фото слева направо: начальник района строительства шлюзов Куйбышевгидростроя Борис Иванович Загородников, главный инженер Куйбышевгидростроя Николай Васильевич Разин и министр строительства электростанций СССР Фёдор Георгиевич Логинов.

** По: «Ставрополь на Волге и его окрестности в воспоминаниях и документах» (авт.-сост. В.А. Казакова, С.Г. Мельник. – Тольятти: ГМК «Наследие», 2004).

Фотографии из архивов автора, семьи А.С. Мурысева, книг «Улицы памяти» (Тольятти: Фонд «Духовное наследие», 2005), Созидатели: Строительный комплекс Ставрополя-Тольятти. 1950-2000 (под общ. ред. С.Г. Мельника. – Тольятти: «Этажи-М», 2003) , «Вечный двигатель. Волжско-Камский гидроэнергетический каскад: вчера, сегодня, завтра» (авт.-сост. С.Г. Мельник. – М.: Фонд «Юбилейная летопись», 2007) и мультимедийного авторского проекта «Рукотворный город»